Жареная картошка у нас в армии была излюбленным лакомством и по ночам мы частенько баловали себя изысканным яством. Причём, на первом году службы я изредка довольствовался толчёнкой в столовой, а в казарме от обалденного аромата жареного картофана лишь слюнки глотал. Схема была простая: вечером «деды» договаривались с поварами, после отбоя посылали молодого, тот приносил в котелках уже готовое блюдо. Когда мы стали «дедами», у нас схема кардинально изменилась. Также вечером договаривались, после отбоя посылали молодого... с термосом. А чего мелочиться с парой котелков? В термос больше входит!
Задача нашего молодого – в столовой почистить картошку, порезать её кубиками, скидать в термос, кольцами/полукольцами нашинковать головку репчатого лука. Под покровом темноты окольными путями молодой приносил сырой полуфабрикат в казарму. Уже на месте в термос с картошкой и луком заливали воду, опускали самодельный кипятильник из двух бритвенных лезвий и бурлящий процесс готовки пошёл. Периодически кипятильник выключали, вынимали из термоса, картошку тщательно перемешивали, снова кипятильник в розетку и готовка продолжалась. Естественно, свет в кубрике не включали, чтобы не спалиться.
Картошка получалась не жареной, а тушёной. Но всё равно вкусно! В столовой так никогда не готовили. Повторюсь: там только пюре было и то крайне редко. В основном подавались каши, в обед ещё суп на первое. А на третье – компот, хотя чаще всего был чай.
Кстати, несколько слов о чае. Помнится, в учебке нам частенько давали чай с бромом янтарно-жёлтого цвета. Сержанты над нами посмеивались, при этом сами пили нормальный чай. Недоверчиво разглядываем странный чай, спрашиваем сержантов:
– Что это?
Они нам поясняют:
– Пейте. Это бром, чтобы вы про своих девок на гражданке не думали.
Да разве их забудешь? До обеда все разговоры о еде, после столовой вспоминали жизнь на гражданке и кутежи с подругами.
Вернёмся к картошке в ГСВГ. Жили мы на третьем этаже, окна кубрика выходили на вход в казарму. С нежданными проверками иногда прибегали офицеры. Чтобы не попасться на «нежданчик», на атасе у окна сидел молодой солдат и следил за обстановкой снаружи, пока мы готовили картофан.
Был у нас один хитрый взводный – то по стеночке к дверям крадётся, то издали в наших окнах наблюдающего высматривает. В общем, ловил он нас с поличным. Пока на «атас» не напросился один новобранец – худощавый, среднего роста, не сказать чтобы шустрым был. Солдат и солдат – ничего в нём примечательного не было. Однако его скрытые способности в полной мере проявились на «атасе». Вроде сидел у окна, но при этом оставался незаметным. Специально проверяли: выходили из казармы, всматривались в окна; знали, что он там, но ничего подозрительного не видели. А солдат нам подробно рассказывал, где мы ходили, откуда смотрели. И ведь точно! Впоследствии только его и ставили на наблюдательный пост, пока мы занимались кулинарией. С ним у нас залётов не было. Мы интересовались у него:
– Ты охотник что-ли? Прячешься искусно, но видишь всё вокруг.
Солдат улыбается:
– Нет, не охотник.
Мы недоумеваем:
– Как же тебе удаётся?
Солдат пожимает плечами:
– Не знаю.
Мы смеёмся:
– М-да, с тобой только в прятки играть.
Картошки мы готовили много: хватало и нам – старослужащим, и молодым, и наряду по казарме. После ночного пиршества мы избавляли от мытья термоса нашего наблюдателя. Мыли другие молодые, но только не он. В общем-то, никто и не возникал, все были довольны. Эх, времена были!
