Всем известно про мужество защитников Фермопил, но мало кто догадывается, что знаменитая оборона этого прохода из Фессалии в Центральную Грецию была лишь частью сложной оперативной комбинации Эллинского союза. Основные события этой драмы должны были произойти на море, где около мыса Артемисий столкнулись в бою греческая и персидская эскадры.
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Поход Ксеркса:
Накануне «греческого похода»
Начало великого похода Ксеркса
Великий мост Ксеркса
Ксеркс подсчитывает свое воинство
Гроза на границах Эллады
Эллада после Марафона. Не время для героев
Афинская политика и политики в эпоху между Марафоном и Фермопилами
Афины строят флот
Дельфийский оракул проповедует непротивление
Создание союза эллинов для войны с Персией
В поисках союзников
Поражение на еще не начавшейся войне
Весной 480 г. до н. э. войска Эллинского союза, состоящие из лакедемонского, афинского, фиванского и фессалийского отрядов, прибыли в Темпейскую долину. Согласно плану стратегов Союза, этой армии предстояло перекрыть и удерживать ущелье, по которому шла дорога из Македонии в Фессалию. В узком проходе численное превосходство врага не имело решающего значения, а сильная персидская конница была лишена свободы маневра. Однако, вскоре выяснилось, что Темпейское ущелье является не единственным путем, ведущем на юг, персидские отряды могли также пройти через перевал Волустана в Камбунских горах, не говоря уже о существовании множества малых и неудобных, но все же вполне проходимых троп. В самой Фессалии было более чем достаточно сторонников Персии, и если через горы перебрался бы даже небольшой отряд армии Ахеменидов, то они не замедлили бы вместе с ним нанести удар в спину защитникам Темпейского ущелья. Осознав все эти проблемы, командовавший «экспедиционным корпусом» спартанский полемарх Евенет созвал военный совет, после чего бравые эллины отправились в город-порт Алос (Гал), где погрузились на корабли и отбыли восвояси, в Фессалии они пробыли всего несколько дней (Подробнее ЗДЕСЬ: Поражение на еще не начавшейся войне). Через несколько месяцев после того, как греческое войско ушло из Темпейской долины в македонский город Ферма (современные Солоники), пожаловали войско и флот царя царей Ксеркса во главе с ним самим.
Несмотря на то, что «тыловые службы» Персидской империи проделали огромную работу для подготовки марша армии Ксеркса через территорию Фракии и Македонии (Подробнее ЗДЕСЬ: Накануне «греческого похода»; Великий мост Ксеркса), от выхода из Абидоса до вторжения в Грецию прошло около четырех месяцев. Столь невысокий темп движения объяснялся естественной «инерцией» при перемещении больших масс людей, наличием огромного обоза, скорость которого равнялась скорости самого медленного животного в нем и необходимостью кормить эту огромную армию, для чего приходилось реквизировать продовольствие у местных жителей, а значит тратить на это время (Подробнее ЗДЕСЬ: Ксеркс подсчитывает свое воинство). Флот двигался параллельно армии вдоль берега, не «забегая вперед», корабли больше отстаивались, поджидая армейские колонны, чем перемещались по морю. До города Ферма армия Ксеркса дошла без малейших затруднений (Подробнее ЗДЕСЬ: Гроза на границах Эллады), дальше начинались неизведанные для персов земли, и пришла пора поработать разведчикам. После того, как отряды персидских мастеров «тихой войны» обследовали устье реки Пеней, приморскую оконечность Темпейского ущелья и осторожно прошли все восемь километров идущей по нему тропы, на рекогносцировку в устье Пенея отправился сам Ксеркс и «хозяйским глазом» осмотрел предполагаемый путь движения войска в Фессалию. По результатам разведки было решено отказаться от движения через Темпейское ущелье, путь по нему изобиловал естественными препятствиями и был труднопроходим даже для вьючных лошадей с грузом, не говоря уже о гужевых повозках. Устройство здесь дороги для нужд снабжения армии было сопряжено со слишком большим трудозатратами, а так как между Македонией и Фессалией существовали и другие пути, то царь царей отдал предпочтение им. Через Темпейское ущелье двигались только отдельные отряды персидского войска, основные же силы армии Ксеркса «пошли другим путем».
Геродот дает только отдельные указания, какой дорогой вошли в Грецию войска Ксеркса, не считая нужным назвать точный маршрут, так что остается достаточно простора для фантазии. В данном случае, пожалуй, можно положиться на мнение профессора Кембриджского университета Николоса Хэммонда, который неоднократно прошел эти дороги своими ногами. Причем он изучал данную местность и как историк, и как офицер SOE (Управление специальных операций), лично участвовавший в разведывательно-диверсионных операциях на территории Греции во время Второй мировой войны. Вот как он описывает возможные пути вторжения персидских войск в Фессалию: «…У него (Ксеркса) был выбор из двух возможностей. Один путь шел из Пеллы с заходом в Эдессу, через перевал Кара-Бурун — в Эордею и Элимиотиду, пересекал реку Галиакмон у местечка Сервия и, поднимаясь круто вверх, через седловину Стена-Портас подходил к перевалу Волустана, ведя на плоскогорье Перребии. Подойти к этому перевалу с прибрежной равнины можно было и другой дорогой: через Верию к перевалу Зоодокос-Пеге, находившемуся выше почти непроходимого ущелья Галиакмона; отсюда спуск к Сервии был плавным. …
Нет сомнений, что оба эти пути могли быть использованы отдельными отрядами огромной армии, но не интендантскими службами. Вместо этих троп Ксеркс выбрал перевал Петра; данный путь предполагал только один подъем: из Катерини через г. Титарий — «Македонскую гору»— на то же самое плато Перребии. Прокладка дороги для колесного транспорта, даже при обилии строительного леса, была непростой задачей. Предстояло карабкаться по очень крутым склонам над обрывистыми ущельями, пробираясь через буйную растительность из дубов, платанов и каштанов, а затем — из хвойных деревьев и бука … Спуск в сторону Перребии к Элассоне сначала проходит по крутым и неровным известняковым склонам, а затем становится плавным. Отсюда через проход Мемуна можно выйти прямо к Лариссе или, если уклониться от Темпейского прохода, к Гонну (Дерели), городу перребов у Нижнего Олимпа …» Кембриджская история Древнего мира.
К моменту вступления персов на луга Фессалии Ксеркс уже знал, что греческие войска покинули ее более двух месяцев назад, а фессалийцы и прочие племена этой области приняли решение подчиниться его власти. Царь царей был радушно встречен местными персофилами, во главе с семейством Алевадов. Не обошлось и без совместного пира, а также прочих праздничных мероприятий. «… В Фессалии царь устроил конские состязания своих и фессалийских коней (он слышал, что фессалийская конница — лучшая в Элладе). Тут эллинские кони, конечно, остались далеко позади …» Геродот. Отряд фессалийской конницы во главе с Фораком – вельможей из семейства Алевадов, присоединился к войску царя царей, в ближайшем будущем он примет участие в сражении при Фермопилах на стороне персов. Ксеркс, следуя традиции, восходящей ко времени завоеваний Кира Великого, был милостив по отношению к добровольно принявшим его власть эллинам. Продвижение персидской армии на юг не было отмечено актами насилия или мародерства, завоеватели с подчеркнутым уважением относились к многочисленным святыням Эллады.
После того, как войска Союза без боя покинули Фессалию, на Коринфском перешейке кипели яростные споры. Пробулы решали вопрос, где состоится следующая попытка дать бой персидскому войску. Всех членов Общегреческого совещания смущали размеры армии Ксеркса, о которой ходили самые невероятные слухи. Лакедемоняне предложили оставить врагу без сопротивления Центральную Грецию, так как ее оборону они считали безнадежным делом, и сосредоточить усилия Союза на защите Коринфского перешейка. Разумеется, против подобного предложения возражали те эллины, чьи полисы были расположены севернее перешейка, в том числе и афиняне. Именно позиция Афин, обладавших наиболее сильны флотом среди греческих государств, стала решающим аргументом против доводов спартанцев. На Совете было решено попробовать остановить продвижение персидских войск в месте, где дорога из Фессалии в Центральную Грецию проходила по узкой полоске земли между горным отрогом Каллидром и южным болотистым берегом залива Малиакос (Малийского залива). Участок дороги, где горы подходили совсем близко к береговой черте, назывался Фермопильским проходом из-за находившихся здесь горячих источников, «Фермопилы» в переводе с греческого означает «теплые ворота».
«… Когда эллины снова прибыли на Истм, то стали держать совет, где и как им вести войну после сообщения Александра. Верх одержало мнение, что следует занять Фермопильский проход. Этот проход был, конечно, уже прохода, ведущего в Фессалию, и ближе к их земле. О тропинке же, из-за которой погибли павшие в Фермопильском ущелье эллины, они тогда еще ничего не знали. Узнали же о ней только в Фермопилах от трахинцев. Этот-то проход эллины и решили занять, чтобы преградить путь персидскому царю в Элладу. Флот же должен был плыть к Артемисию в области Гистиеотиды. И то и другое место находится неподалеку друг от друга, так что из одного быстро можно узнать, что происходит в другом ...» Геродот.
Узкая горловина прохода имела ширину около двух метров, затем путь расширялся в среднем до пятнадцати метров и тянулся еще чуть более трех километров до следующего сужения, где ширина опять составляла не более двух метров. Такова наиболее узкая часть «Фермопил», вместе с прилегающими участками пути их общая длина считалась равной примерно семи километрам. По описанию Геродота этот путь выглядел так: «… проход в Элладу через местность Трахин, шириной в самом узком месте в полплефра (около 15 метров). Однако наиболее узкое место находится не у города Трахина, а перед Фермопилами и за ними. Так, у селения Альпены за Фермопилами есть проезжая дорога только для одной повозки, и перед ними у реки Феникс близ города Анфелы можно опять ехать только на одной повозке. На западе от Фермопил поднимается недоступная, обрывистая и высокая гора, простирающаяся до Эты. На востоке же проход подходит непосредственно к морю и болотам. В этом проходе находятся горячие источники (местные жители зовут их хитрами) …».
В наши дни туристы, впервые оказавшиеся на месте знаменитого сражения, испытывают недоумение. Вместо узкой полоски земли, зажатой между морем и скалами, перед ними простирается довольно широкая равнина, на которой горстка греков никак не могла сдерживать многотысячное войско Ксеркса. За прошедшие две с половиной тысячи лет пейзаж кардинально изменился и в этом в основном «виновата» река Сперхиос. Этот водный поток, берущий свое начало в горной системе Пинд, разливается вширь между горными хребтами Эты и Отриса на равнине у города Ламия. Его воды в изобилии несут размытые горные породы и обильно снабжают плодородным илом прибрежные долины. Однако река теряет «по дороге» далеко не все частицы растворенного в ней грунта и мощная струя мельчайшей взвеси постоянно попадает вместе с ее водами в залив Малиакос, постепенно уменьшая его площадь и глубину.
Вследствие речных наносов береговая линия постоянно менялась и воды залива все дальше отступали от гор. Изменили свое течение даже многие реки, Асопос, Вистрица, Мавронери, некогда впадавшие в залив Малиакос Эгейского моря, теперь стали притоками Сперхиоса. Рельеф местности необратимо изменился, некогда существовавший Фермопильский проход, узкая дорога на границе моря и скал, шириной от двух до пятнадцати метров, постепенно исчез, вместо него образовалась прибрежная равнина, шириной около четырех километров.
Это было, как Вы понимаете, «лирическое отступление», а сейчас давайте вернемся к событиям начала Vв. до н.э.. Фермопилы были последней подходящей позицией на пути к Центральной Греции, где относительно немногочисленное войско эллинов могло вступить в сражение с персами, не опасаясь окружения. «… отойти же дальше на юг значило бы оставить Среднюю Грецию без обороны на разгром сухопутному персидскому войску, так как Фермопилы были единственной позицией, где была еще надежда его задержать, покуда флот прикрывает с моря фланг фермопильского отряда. … С формальной и с материалистически-военной точки зрения это было, можно сказать, ошибкой, но в то же время этого требовала необходимость иного порядка. Не отдавать варварам без боя доступ в исконно эллинские земли было неизмеримо важно с моральной точки зрения ...» Ганс Дельбрюк.
Как мы помним, мощный персидский флот двигался вдоль береговой линии параллельно продвижению имперской сухопутной армии. Совет, заседавший на Коринфском перешейке, тоже знал об этом, поэтому решив выдвинуть войска для того чтобы перекрыть Фермопильский проход, одновременно отправил объединенный греческий флот преградить дорогу ахеменидской флотилии. Греческие моряки решили сполна воспользоваться лучшим знанием прибрежных вод и подстерегали своих противников в узких проливах между островом Эвбея и материком, неподалеку от мыса Артемисий.
Историки, комментируя действия союзного командования, обычно пишут, что флот должен был предотвратить высадку персидского десанта в тылу греческих защитников Фермопил. Это, безусловно, так, однако, защитой тылов войск Леонида задача греческого флота не исчерпывалась. Для того, чтобы прийти к правильному пониманию целей, совместной операции сухопутных сил и объединенного флота Эллинского союза стоит, прежде всего, осознать одну простую вещь: сама по себе оборона Фермопильского прохода была делом абсолютно бессмысленным. Конечно, при известной упертости и мужестве узкую «щель прохода» можно было оборонять против «превосходящих сил противника» несколько дней, как это и произошло в нашей реальности. При известном везении и более тупом противнике защитники могли бы продержаться неделю или даже больше, но рано или поздно: «… Неприятель всегда найдет место, где он сумеет прорваться или благодаря своему численному превосходству, или благодаря недостаточной бдительности противника, или же зайдя в тыл одному из оборонительных заслонов, используя для этого хотя бы простую горную тропинку; когда же линия прорвана где-нибудь в одном месте, то отряды, занимающие все другие проходы, подвергаются величайшей опасности. Если они не будут в кратчайший срок предупреждены и не снимутся тотчас с места, то могут потерять возможность отступления; и даже если им удастся уйти без потерь, они все же остаются отрезанными друг от друга или с большим трудом смогут добиться возобновления взаимной связи ... Оборона горных проходов имеет смысл лишь тогда, когда она ставит себе целью не окончательное задержание неприятеля, а лишь принуждение его к известной потере времени и к принятию кровопролитных боев ...» Ганс Дельбрюк.
Так что же получается, царь Леонид и его воины были принесены в жертву только ради того, чтобы продемонстрировать готовность эллинов сражаться за свои земли? Не совсем так. Разумеется, сводный отряд, состоящий из жителей Пелопоннеса, Беотиии, Фокии и опунтских локров, ни при каких условиях не мог бы победить войско Ксеркса. Как уже обсуждалось выше, максимум, что он мог – продержаться некоторое, не слишком длительное время, после чего персы, так или иначе, прорвались бы в Центральную Грецию. При этом эллины не дают Леониду большой армии, отговариваясь, по словам Геродота, Карнейским праздником, Олимпийскими играми и т.д., в то же время греческий флот комплектуется в полном объеме и никакие праздники этому не мешают. Более того, Афины не дают в «заградотряд Леонида» ни одного гоплита, зато отправляют к Артемисию 127 триер, полностью укомплектованных экипажами и эпибатами (морской пехотой). Вывод: «Настоящая война» будет вестись на море, где силы греков и персов более-менее соразмерны, а задача заслона у Фермопил – продержаться несколько дней, для этого его сил достаточно, после чего отойти (или героически погибнуть). Байки о священных праздниках, мешающих послать войска, рассказывались для союзников, потому, что своих гоплитов гробить в безнадежном бою Лакедемон и Афины не собирались.
Знал ли об этом плане Леонид? Почти наверняка – да, но будучи спартанцем в полном смысле этого слова (он, в отличие от других царей, прошел в полном объеме обучение в агеле), царь, скорее всего, считал свою гибель искупительной жертвой, спасающей Лакедемон, согласно дельфийскому предсказанию. Подводя итог можно полностью согласиться с выводом Ганса Дельбрюка: «… Занятие Фермопил является, очевидно, лишь дополнительным штрихом к основному стратегическому плану: дать сражение в открытом море, к северу от Эвбеи. … Фермопилы же — хотя я и впервые высказываю это здесь — являются в общем стратегическом замысле греческой обороны лишь второстепенным вспомогательным действием. Ведь расчет при занятии этой позиции был основан на надежде, что греческому флоту удастся победить персидский у Артемизия, и тогда неприятельскому сухопутному войску придется отказаться от своих намерений и отступить. Сама по себе оборона Фермопил не имела почти никаких шансов на успех; она являлась, если рассматривать ее изолированно, лишь героической попыткой …».
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«ИСТОРИЯ ГРЕЦИИ» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
«Античная Греция: политики в контексте эпохи: архаика и ранняя классика» И. Е. Суриков
«История военного искусства» Ганс Дельбрюк
Другие статьи из серии Греко-персидские войны. Поход Ксеркса:
Накануне «греческого похода»
Начало великого похода Ксеркса
Великий мост Ксеркса
Ксеркс подсчитывает свое воинство
Гроза на границах Эллады
Эллада после Марафона. Не время для героев
Афинская политика и политики в эпоху между Марафоном и Фермопилами
Афины строят флот
Дельфийский оракул проповедует непротивление
Создание союза эллинов для войны с Персией
В поисках союзников
Поражение на еще не начавшейся войне
