Что маршал Ворошилов писал каждый день в тетрадку? Как это помогло ему прожить бодрым и здоровым человеком без малого девяносто лет? Рассказывал о вполне житейских секретах Сталинских наркомов начальник охраны от Ворошилова до Ельцина – полковник Виктор Кузовлев.
Кузовлёв служил в Кремлёвской охране чуть ли не полвека. Довелось обеспечивать безопасность и Хрущёва, и Брежнева, и Горбачёва с Ельциным. Есть что вспомнить, но Сталинские годы – особые.
Кстати, мало кто помнит, что в позднесоветские годы Ворошилов был Председателем Президиума Верховного Совета. Фактически, глава правительства Советского Союза.
Кузовлев вспоминал, что впервые по службе столкнулся с маршалом уже после Победы, в сорок шестом году. Поражало насколько крепким и молодцеватым был революционный маршал. А ведь ему, на минуточку, к тому моменту уже шестьдесят пять!
Секрет стального здоровья – большая любовь Климента Ефремовича к обычной физкультуре. Каждое утро непременно зарядка.
До семидесяти лет не оставлял конные прогулки. Каждый день перед работой ранним утром обязательно проезжал десяток километров на коне.
На выходных мог уехать в поля и с концами. Мог шесть и больше часов провести в седле – нагрузка и для молодого человека немаленькая!
Курение не терпел, особенно у спортсменов. Да как же так, взялся за спорт, а сам дымишь как паровоз? Какой же ты, к собакам, тогда физкультурник?
Кузовлев вспоминал что как-то зимой маршал позвал на лыжную прогулку. В лесу на лыжне встретили молодого лыжника с папироской. Маршал не выдержал, забрал папироску и выбросил в снег. Ещё и пристыдил:
«Как же вы, молодой человек, идете на лыжах и курите».
Кстати и в семье маршала курящих не было. С табачной заразой Ворошилов боролся нещадно, надышался на фронтах выше крыши.
Любовью к выпивке маршал тоже не страдал. Мог под хороший обед выпить рюмку перцовки, да и только. Причём, уже в зрелые годы делал перцовку на даче сам и очень гордился фирменным рецептом.
Как-то угостил на отдыхе Микояна своей фирменной, с перчиком. Микояну напиток настолько понравился, что была организована заводская линия по выпуску перцовки для широкой продажи.
Любил маршал покопаться и в земле. Рядом с дачей был заброшенный участок, заросший многолетним бурьяном. Маршал взялся расчистить участок и посадить там картошку.
Причем со временем дело пошло настолько хорошо, что Ворошилов предложил расширить участок и сажать картофель и для сотрудников. Правда, за картошечку с маршальского огорода приходилось отработать на этом же огороде наравне с маршалом.
Впрочем, дело быстро свернули. Пошли слухи, что маршал держит чуть ли не личное имение со свиньями, коровами и всем прочим. Слыть Советским помещиком Ворошилов не хотел категорически и участок забросили.
Из живности у маршала только и было, что верная боевая лошадка для прогулок. Какой уж там помещик. Лошадь, - сказал, - не отдам. Как красному кавалеристу без коня?
Впрочем, совсем огородные опыты маршал не оставил. В соседней деревне было немало детей. Маршал поручил Кузовлёву, как комсомольцу, обеспечить детей ягодами. Не всё же за маршалом хвостом ходить.
Был организован небольшой огород с клубникой. Причем ребята с удовольствием возились, ухаживали за ягодами, а потом сами же и лакомились своим трудом выращенной вкуснятиной.
А самое главное, Ворошилов всюду старался ходить пешком. Кузовлев вспоминал, что на отдыхе в Мацесте чуть ли не каждый день ходили на гору Ахун. Маршал натурально загонял молодого охранника.
Поднимется на гору, поболтает с туристами и обратно идёт. Нагрузки немаленькие.
Но и в Москве Ворошилов каждый день проходил не меньше десяти километров. Причём на память не полагался, непременно писал пройденные километры в тетрадку.
Говорил, что это не только для укрепления здоровья. Утренняя прогулка заряжает кислородом на весь день перед напряженной работой.
С дачи каждое утро шёл к деревушке Челобитьево, а потом обратно пешком наматывал километры к Дмитровскому шоссе. В машину садился только там и ехал на работу.
Уже в поздние годы, когда Ворошилов жил на пенсии, завёл небольшую пасеку на даче из нескольких ульев. Как охраняли больших начальников можно понять из одного эпизода.
Это сегодня у бывших депутатов и прочих хозяев жизни чуть ли не пулемётные вышки по периметру и заборы по десять метров. У Ворошилова на пенсии вообще не было охраны!
Один из ульев с пасеки просто утащили мальчишки! Улей-то ладно, пчёл жалко. Маршал слегка в шутку сокрушался – совести нет, вот делай для таких Революцию. Последний улей утащат.
По поводу мнимого тщеславия революционного маршала Кузовлёв говорит, что ничего такого не было. Даже когда Хрущёв мстительно переименовал Ворошиловград в Луганск маршал не расстроился.
Сказал только одно:
«Я не возражаю против переименования, но ведь заводчик Луганов нещадно эксплуатировал рабочих-горняков. Он заставлял их работать в забоях больше положенного времени, а платил гроши».
Впрочем, Хрущёва новое название не смутило. А вот Брежнев дань ушедшему маршалу отдал как положено. Через год после ухода Ворошилова городу вернули боевое имя Ворошиловград. Так до развала Союза и продержалось.
Неплохо бы и сегодня задуматься об исторических названиях новых российских регионов. Хотя нет, кое-кому будет как известным сельскохозяйственным инструментом по одному месту.
Придётся ведь вспомнить, что в те годы и Донецк носил имя одного государственного деятеля. Русского грузинского происхождения. Да-да, того самого.
Кстати, дача, вокруг которой наматывал пешие километры маршал, была государственной. Как только Ворошилова не стало, дачу опечатали и закрыли.
Сундуков с бриллиантами Ворошилов не нажил, жил крайне скромно. Кузовлёв вспоминал, что родственникам передали только награды, сберкнижку с какой-то совсем небольшой суммой, да пару сувениров.
Ну и ту самую тетрадку с пешими прогулками, на добрую память. Так что простой секрет-то маршальского долголетия, разумная физкультура, да прогулки. Ну и тетрадка, конечно.
