Как выглядят самые маленькие экспонаты Политехнического музея? Такой вопрос нам прислала подписчица Ирина Сычёва. В этой подборке — завораживающие микроминиатюры из нашей коллекции, которые можно разглядеть только с помощью микроскопа.
Микроминиатюра «Подкованная блоха»
Помните героя повести Николая Лескова — Левшу, который подковал блоху? Этот сюжет вдохновлял многих советских микроминиатюристов. В отличие от книжного персонажа известный миниатюрист Николай Сядристый в 1959 году подковал не механическую, а настоящую блоху. Да ещё и не простыми, а золотыми подковами. Только гвоздики были стальными.
По словам мастера, в сложности эта миниатюра уступала другим — она не требовала большого числа операций и формы использовались самые простые. Сначала он приклеил блоху к стеклянной пластинке. Перед подковкой на кончиках ножек блохи по шаблону сделал отверстия. Тот же шаблон применил при изготовлении подков. Подковы прикладывал к «копытцу», в отверстие вставлял гвоздик.
Однако назвать такую работу простой нельзя. Толщина деталей — тысячные доли миллиметра. Автор вспоминал, что медь, из которой первоначально были выполнены подковы, «при таких размерах… по твёрдости напоминает маргарин». Поэтому сжимать детали было нельзя. Мастеру приходилось перемещать их маленькими магнитами и тонкой иглой, к которой подковы прилипали сами. При работе с такими тонкими и мягкими деталями даже собственный пульс может быть помехой, отмечал Сядристый.
В результате именно этот экспонат приковывал внимание на выставках — автор вспоминал, что зрители стремились увидеть блоху раньше других, более сложных миниатюр. Сегодня это чудо можно увидеть в Открытой коллекции Политехнического музея.
Микроминиатюра «Скрипка Страдивари»
Ещё один шедевр микроминиатюризации — копия скрипки XVII века Антонио Страдивари, помещённая в ушко швейной иглы непревзойдённым советским мастером и музыкантом Эдуардом Тер-Казаряном. Некоторые исследователи считают, что именно с его работ первых послевоенных лет началась история советской микроминиатюры.
Эдуард Тер-Казарян был и художником, и музыкантом — концертмейстером альтов Ереванской филармонии и скрипичным мастером. Поэтому миниатюрный инструмент в игольном ушке — настоящая скрипка. Её корпус весом в три тысячных грамма сделан из резонирующей ели и покрыт лаком. Струны — из человеческих волос. По обычаю скрипичных мастеров Тер-Казарян оставил на деке свою подпись.
Мастер использовал алмазный резец, который самостоятельно выточил из небольшого бриллианта, подаренного женой, — та достала его из своего кольца. А на вопрос о том, можно ли на этой скрипке играть, Тер-Казарян отвечал: «Да — если найдутся смычок и музыкант подходящего размера».
Микроминиатюра смонтирована вместе с микроскопом, утопленным внутри сферического колпака из двухцветной пластмассы. Помещённая в ушко стальной иглы уменьшенная копия скрипки Страдивари состоит из 56 деталей.
Микроминиатюра «Памяти Александра Грина»
Этот кораблик, напоминающий парусник из книги Александра Грина, имеет длину всего 3,5 миллиметра. Он был собран под микроскопом из 337 золотых деталей: микроминиатюристы ценили золото за малую подверженность коррозии. Создал этот парусник Николай Сядристый — настоящий мастер своего дела. Его работы можно увидеть во многих музеях мира.
Сядристый сверлил, паял, чеканил, резал, полировал и монтировал детали толщиной не более трёх тысячных миллиметра, это в 40 раз тоньше человеческого волоса. При столь малых размерах металл мягок, как масло, и деформируется от любых прикосновений. Поэтому миниатюристу приходилось передвигать детали за счёт электростатического притяжения.
Детали кораблика не только слишком мягкие, но и чрезвычайно лёгкие. Рассматривая его, можно ненароком сдуть и потерять или даже вдохнуть не только частичку, но и целую микроминиатюру. Поэтому такие экспонаты выставляются на всеобщее обозрение только под защитными колпаками.
Подписывайтесь на наш телеграм-канал — там больше интересного.
