1836 год — весной, после продолжительной болезни, умерла Надежда Осиповна Пушкина. Сейчас трудно сказать, с чего и как её болезнь начиналась. С чего вести отсчёт: с появления первой боли, с первого приглашения врача, с времени озвученного диагноза, с впервые услышанного от врачей приговора? Или с поиска возможной причины болезни?
Можно лишь заметить, как мать Пушкина захватывала болезнь, растянувшаяся на несколько лет, которые пролетели как один миг. В сентябре 1831 года его сестра Ольга писала мужу, что дела у отца очень плохи: «…он должен в казну 175 000 рублей и не в состоянии заплатить проценты»; ему грозит продажа имения с молотка.
Можно ли увидеть причину болезни в бесхозяйственности мужа, итогом которой становятся безденежье и неустроенность жизни, заботы и волнения, подтачивающие её и без того слабое здоровье? Пройдёт немного времени, и Евпраксия Николаевна Вревская*, заметив, что здоровье Н. О. Пушкиной продолжает ухудшаться, а «на докторов нет денег», сочтёт необходимым подарить Надежде Осиповне тёплую шубку.
* Е.Н. Вревская — дочь П. А. Осиповой от её первого брака с Н. И. Вульфом. «Хозяйка пиров» в Тригорском, разливавшая по чашам серебряным ковшиком жжёнку, любимую Пушкиным. Он называл её Зина, Зизи. Их отношения со временем обернулись доброй дружбой. Вскоре после женитьбы Пушкина она тоже вышла замуж и переехала в имение Голубово в 18 верстах от Тригорского. Муж её, барон Б. А. Вревский, был другом Льва Пушкина. В замужестве она родила 11 детей. В последний раз с Пушкиным она виделась 26 января 1837 года в Петербурге у родственников мужа. Он сообщил ей о предстоящей дуэли с Дантесом и о всех предшествующих обстоятельствах, «открыл ей всё своё сердце», но Евпраксия Вревская «не умела или не смогла помешать» гибели поэта. Неизвестно, какие подробности сообщил ей при фактически предсмертной встрече Пушкин, но с того момента её ранее тёплые отношения с Натальей Николаевной были испорчены.
Проболев всю зиму 1834—1835 годов, она стала, по её собственным словам, такой старой и худой, что внучка и внук даже пугались при виде своей бабушки. В октябре 1835-го родители Пушкина живут в Петербурге: Надежда Осиповна — у своей подруги В. А. Княжниной, а Сергей Львович пользуется приятельским гостеприимством графа П. А. Толстого. Приехавшая в связи с болезнью матери из Варшавы дочь ещё не нашла родителям квартиру, платить за которую нечем.
Здоровье Надежды Осиповны ухудшалось с каждым днём. Его не добавляет полученное с Кавказа письмо её любимца Льва, как всегда, писавшего о своих долгах. Ольга Сергеевна в письме сетует мужу на то, что сейчас нет здесь Александра, который имеет талант успокаивать мать.
Вернувшийся из Михайловского в Петербург Пушкин ошеломлён последними семейными событиями. Из письма П. А. Осиповой, датированного 26 октября 1835 года:
«Бедную мать мою я застал почти при смерти, она приехала из Павловска искать квартиру и вдруг почувствовала себя дурно у госпожи Княжниной, где остановилась. Раух и Спасский потеряли всякую надежду. В этом печальном положении я ещё с огорчением вижу, что бедная моя Натали стала мишенью для ненависти света. Повсюду говорят: это ужасно, что она так наряжается, в то время как её свекру и свекрови есть нечего, и её свекровь умирает у чужих людей. Вы знаете, как обстоит дело. Нельзя, конечно, сказать, чтобы человек, имеющий 1200 крестьян, был нищим. Стало быть, у отца моего кое-что есть, а у меня нет ничего. Во всяком случае Натали тут ни при чём, и отвечать за неё должен я. Если бы мать моя решила поселиться у нас, Натали, разумеется, её бы приняла. Но холодный дом, полный детворы и набитый гостями, едва ли годится для больной. Матери моей лучше у себя. Я застал её уже перебравшейся. Отец мой в положении, всячески достойном жалости. Что до меня, я исхожу желчью и совершенно ошеломлён. Поверьте мне, дорогая госпожа Осипова, хотя жизнь и сладкая привычка, однако в ней есть горечь, делающая её в конце концов отвратительной, а свет — мерзкая куча грязи. Тригорское мне милее...»
В начале 1836 года боль в печени у Надежды Осиповны стала невыносимой, и врачи пришли к выводу, что организм перестал справляться с болезнью. Это время, самое тяжёлое для неё, Александр Сергеевич провёл рядом с ней. Тронутая вниманием сына и тем, как он заботится о ней, пытаясь облегчить муки, Надежда Осиповна решилась на откровенный разговор. Вспоминая былое, говоря, что «сожалеет о несправедливом отношении», просила прощения. Матери, всю жизнь не скрывавшей предпочтения, которое оказывала сперва дочери, а потом — меньшему сыну Льву Сергеевичу, нелегко дались эти предсмертные слова.
15 марта П. А. Вяземский сообщает И. И. Дмитриеву, что «теперь бедный Пушкин печально озабочен тяжкою и едва ли не смертельною болезнью матушки своей». Она умерла 26 марта, не дожив трёх месяцев до 61-го года. После её кончины Александр Сергеевич всё повторял, что судьба жестоко с ним обошлась и он «недолго пользовался нежностью материнской».
Сопровождать тело матери для погребения в Святогорский монастырь Пушкин отправился единственный из всей семьи. 13 апреля, похоронив родительницу, он рядом с её могилой купил участок земли для себя, заплатив монастырю за это 10 рублей. Подарил также обители икону Богородицы в серебряном окладе и бронзовый подсвечник, отделанный малахитом.
Именно в тот день, 13 апреля 1836 года, передавая Дмитриеву первую книжку «Современника», Вяземский небезразлично выскажется, совмещая литературное и жизненное:
«…самого же Пушкина здесь нет… скончалась его матушка, и он отправился в Псковскую губернию, где она желала быть погребена. Печальные заботы его в продолжении болезни и при самой кончине её, может быть, повредили лучшей отделке и полноте первой книжки».
Уважаемые читатели, голосуйте и подписывайтесь на мой канал, чтобы не рвать логику повествования. Буду признателен за комментарии.
И читайте мои предыдущие эссе о жизни Пушкина (1—105) — самые первые, с 1 по 28, собраны в подборке «Как наше сердце своенравно!»
Нажав на выделенные ниже названия, можно прочитать пропущенное:
Эссе 99. Итог: в доме остались сам барин, няня и дворовая девушка
Эссе 100. Ольга была не обычной наложницей барина
Эссе 101. Почему Пушкин не проводил свою нянюшку в последний путь?