Спать Лиза не могла. Бешеный ветер швырял в окна пригоршни тяжелых капель, вода стекала по стеклу потоками, и в этой неверной, коверкающей действительность плоскости, мир казался кривым и лживым, нездешним, призрачным. Причудливые стволы, кажущиеся белесыми в повторяющихся без конца вспышках молнии, заглядывали в комнату, качали кронами, молчаливо укоряя за что-то, вот только не говорили - за что. В какой-то момент, Лизе показалось что там, во взрывающейся всполохами темноте, промелькнула, вернее проскользила, не касаясь земли, Алиса. Только вот Алиса ли была это…Уж больно прозрачна и эфемерна была эта фигурка, невесома и воздушна, летела по ветру вдоль тропинки, как семечко одуванчика. Лиза распахнула окно, сама не поняв, как ей это удалось, перепрыгнула через подоконник, бросилась вслед, но чьи-то руки жесткие и корявые, как ветки старого дерева ухватили ее поперек туловища, почти подняв над землей.
- Куда! Все испортишь! Глупая курица! Это болезнь и беда девки твоей бегает, а ты ее удержать хочешь. Иди спать!
Лиза извернулась, бешено напрягая мышцы, так вырывается кошка, которую поймали и пытаются сунуть в мешок, и таки сумела вырваться, железные пальцы Амита лишь скользнули, причинив такую боль, что Лиза еле сдержала стон. Став лицом к лицу к индусу, глядя прямо в его непроницаемые, покрытые коростой морщинистых век глаза заорала
- Что ты сделал с моей дочерью, тварь! Почему ты отпустил ее? Как теперь ее ловить?
Амит с силой оттолкнул Лизу от себя и, одновременно, подтолкнул к дверям дома
- В дверь иди, а не как сраная кошка - через окно. В спальню Алисы иди! Дура!
Лиза со всех ног бросилась в открытую дверь, пронеслась по коридору и влетела в комнату к Алисе. Но у самой двери притормозила, вглядываясь внутрь - там, в сумрачном свете маленького ночника как будто светилась кожа спящей девочки - нежная, чуть румяная, как будто у ангела. Алиса спокойно спала, раскинув руки, маленькая грудь мерно вздымалась, во всей ее фигурке сквозили нега и покой.
- Видишь, глупая женщина, дочь на месте. Это зло из нее вышло, то что вы в нее заложили. Но это только начало, я пока лишь пробую пути. Будешь мешать - сравняю с землей. Сейчас останавливаться, все равно что убить девку, она внутри пустая, как кокон, долго так не продержится, Наполнять надо. А это работа,
Лиза отметила про себя, что индус стал неожиданно хорошо и ловко бросать русские фразы, речь его выправилась, стала почти нормальной, он перестал коверкать слова. Она неожиданно успокоилась и пошла прочь, чувствуя, как постепенно ее сковывает сонливость - тяжелая, волглая и совершенно непобедимая. С трудом дотащив ноги до своей двери, она ввалилась внутрь, упала на кровать и сразу уснула - черным, совершенно непроницаемым ни для чего и не для кого, сном.
Утро оказалось светлым и безмятежным. В открытое кем-то окно Лизиной спальни веселыми трелями врывался птичий гомон. Солнечные лучи, по осеннему неяркие красили обои в оранжеватые и радостно-розовые тона, и Лиза открыла глаза с чувством странного освобождения. В дверях стояла Ираида, чуть покачивала перед собой неизвестным Лизе цветком на длинном стебле, насмешливо рассматривала мизансцену
- Лизка! Все истеришь? А пора успокоиться, дело идет к середине, индийская обезьяна пока справляется. Я говорила, он дело знает. А мы идем в хамам! Как тебе идея полежать в душистом парке перед завтраком? Я обожаю. Давай, одевайся не лежи, как колода.
Лиза почему-то подчинилась, напялила свободную полупрозрачную хламиду, которую ей бросила чуть ли не в лицо Ираида, поплелась следом за теткой, и через небольшую, заросшую розовым, уже поникшим клематисом арку, они вышли на задний двор.
- Туда! Глянь, как я все обустроила!
Здание бани и вправду выглядело уникально - огромное хрустальное яйцо, сквозь полупрозрачные стенки которого проглядывали уютные внутренности - небольшие мраморные скамьи, золотистые краны умывален, легкий кучерявый пар, клубящийся над всем этим.
- Красиво… Ири, ты видела с утра Алису? Может, давай, сходим к ней?
Ираида с силой толкнула Лизу к округлым, обрамленным сияющим золотым кантом дверям бани.
- Спит она! Два дня будет спать, Амит сказал. Пошли. Я тебе уд доскажу свою сказку, коль начала.
…
За дверью начинался рай. Аромат трав был удивительным, кто-то совершенно гениальный намешал этот состав - он одновременно и дурманил, и освежал и дарил покой и мудрость. Ири стянула с себя одежду, разлеглась на мраморной ступени у самых ног Лизы, бесстыдно раскинув тощие руки и ноги, и закрыла глаза. И Лиза тоже почувствовала дикое желание вот так же лечь, раствориться в клубах этого ароматного пара, и плыть в волнах умиротворения и покоя. Она скинула с себя свою хламиду, легла рядом с Ири и уплыла.
Из состояния невесомости ее выдернул грубый голос тетки.
- Когда Амит убил Витькино дитя во мне - болезнь ушла…
