О романе Геннадия Алексеева «Зеленые берега» и одноименной театральной постановке
О спектакле театра «Багаж» «Зеленые берега»
Признаться, я была немало удивлена, когда узнала, что роман Геннадия Алексеева поставили в театре. Как я уже писала в первой части статьи, книга настолько неординарна и внутренне насыщенна, ее сюжет так прихотлив, расслаивается на разные эпохи и действие происходит одновременно в двух временных плоскостях, что, казалось бы, все это фантастическое великолепие невозможно воссоздать на сцене. Драма — особый жанр, который живет по своим законам, роман же так непредсказуем и изумителен, что перевести его на язык театра не представляется возможным. Во всяком случае, повествование ощутимо пострадает.
Так и случилось. Московский театр «Багаж» в лице режиссера Лилии Борнашовой и артистов Олега Дуленина и Елены Ивановой поставил очень живой и интересный спектакль, но до романа ему, конечно же, очень далеко. Но все по порядку.
Главный герой в исполнении актера театра и кино Олега Дуленина получился как-то чересчур: чересчур страстный, чересчур веселый, чересчур страдающий, чересчур громкий.
Герой романа другой: он постоянно сомневается, все время ведет глубокие внутренние диалоги с самим собой, своей судьбой, временем. Он философ, не терпящий сутолоки и суеты; вообще, не любящий шума: «О нет, я не люблю крика!»
Актер же только и делает на сцене, что постоянно кричит. Видимо, слово «страстный» создатели спектакля понимают слишком буквально. Но персонаж Геннадия Алексеева имеет глубокие, сильные чувства, которые никогда не выплескиваются наружу. Вообще, страстность натуры — явление внутреннее и к обыкновенному крику не имеет никакого отношения. Крик — это, извините, распущенность, а герой Алексеева — аристократ.
Вспомним лермонтовского Печорина, его исключительно страстную натуру, внешне никак не проявлявшую дерзкий нрав: «– Я вам удивляюсь, – сказал доктор, пожав мне крепко руку. – Дайте пощупать пульс!.. О-го! лихорадочный!.. но на лице ничего не заметно… только глаза у вас блестят ярче обыкновенного».
С Михаилом Юрьевичем Лермонтовым Алексеева роднит не только сцена дуэли с Одинцовым, не только описание ночи перед дуэлью. Нет, тут родство гораздо глубже.
У Алексеева много отсылок к классикам, в том числе к Достоевскому (персонаж из времени Брянской с говорящей фамилией Ковыряхин. Вслушайтесь, дорогие читатели, как по-достоевски звучит отрывок: «Ковыряхин смотрел на меня, как и прежде, не мигая. В мутных глазках его было некое выраженьице. Странноватое такое, но притом и неприятное, раздражающее, беспокоящее и даже слегка пугающее выраженьице»).
Но я отвлеклась. Одним словом, главный герой романа, ни разу не названный в книге по имени и превратившийся на сцене в банального Гешу (видимо, уменьшительное от имени Геннадий), расходится с образом автора по всем статьям. А это очень и очень жаль.
Ксения Брянская в исполнении Елены Ивановой, напротив, прекрасно сыграна и вполне имеет право на театральное существование. Она тонка и изящна, манерна и эфемерна, подобно некоему неземному существу. Не берусь утверждать, что Алексеев предпочел бы именно такую Брянскую на сцене, но трактовка Елены Ивановой имеет полное эстетическое право на существование.
Вообще, Иванова — очень сильная актриса. Она обладает волшебным даром мгновенного перевоплощения, старея и молодея буквально на глазах.
Дело в том, что актриса играет в спектакле целых девять ролей совершенно разных женщин: матушки героя, экскурсовода, начальницы, редактора, даже гардеробщицы на его службе. Перевоплощение молниеносное — очень высокий класс игры!
Кстати, об образе матушки. На сцене он дан комедийно: шаркающая старушка с сипящим голосом и ворчливым интонациями. В романе не так. Даже то, что автор называет свою маму матушкой очень многое говорит о ее характере и характере их взаимоотношений. Но, как я уже сказала, спектакль далек от духа литературного первоисточника.
Вероятно, те, кто не читал роман или читал поверхностно, придут (и уже приходят) в восторг от его сценической версии. Это справедливо: магия изумительного языка, каким написан роман, вытащит любую инсценировку.
Но мне очень хотелось бы увидеть на театральной сцене подлинного Алексеева: тонкого, нежного, сдержанного, страстного, живущего напряженной внутренней жизнью. Алексеева-философа, эстета и удивительного поэта, каких еще не было в русской литературе. Кстати, огромный плюс постановки в том, что в ней звучат стихи автора (в романе их нет), а на экран проецируются его картины. Так что как просветительский проект спектакль весьма полезен.
PS. Автор выражает признательность Театральному блогеру, автору одноименного телеграм-канала, художнику и фотографу Ирине Красильниковой за любезно предоставленные фотографии (во время спектакля съемка была запрещена даже на смартфон).
Геннадий Алексеев (1932 - 1986) — русский писатель, поэт, художник, искусствовед, создатель русского верлибра. Беседка писала о его романе «Зеленые берега». и одноименном спектакле.
Геннадию Алексееву посвящен рассказ "Петербургский синдром" из цикла "Невидимые свидания"