Киев. 1985г. 10 марта. Штаб ВВС Киевского военного округа. ОК.
Инструктаж.
- Ну, наконец-то все в сборе. Проходи, Москаленко, садись..., - удовлетворенно заметил подполковник, прерывая мой доклад о прибытии.
- Только не пейте в одиночку, поняли?! Идете бухать или по бабам, или еще куда, но только все вместе. Понятно? - рявкнул начальник.
Ни фига себе инструктаж? Мы на войну едем, а нас инструктируют, как и с кем пить!
Наверное на наших лицах было что-то такое, что смягчило запал кадровика.
- Вы знаете сколько пропадает нашего брата в Ташкенте? Сотни. Караулят одиночек, подпаивают и, нередко, убивают. А уж ограбленных и не считают. Теперь то поняли?
Значит едете в Джелалабад, на КП в вертолетный полк. Вы будете первыми КПешниками. Дело в том, что в Союзе в вертолетных частях КП не было. Т. е. КП было, но не было офицеров боевого управления. Вот поэтому вы и едете. Они не все и не очень в этом тянут. Вот вы себя и покажете. "
12.03 - 15.03. Ташкент.
Прилетели около 4-х утра...
Дождавшись рассвета поехали на пересылку. Там увидели что-то невообразимое... Читайте у Кучера В. А.
Остановились в "Красной звезде" - небольшом 3-х этажном здании - гостинице армейской окружной газеты.
Утром поехали в штаб. Там дали команду: "Ждать".
Из-за траура по очередному Генсеку была закрыта визовая служба и отменены все рейсы на Кабул.
Поехали на базар пообедать, подкупить продукты, вообщем прогуляться...
Пивоси (по узбекски) - моча (наверное ослиная).
Виноси пробовать побоялись.
Шурпа острая и вонючая. Больше попыток поесть в городе не делали ни разу.
Перекусили консервами, салом и домашней колбасой. Далее пили и питались в гостинице...
Вечером пошли в ресторан гостиницы "Москва".
Музыки нет - траур. Женщин нет, одни б... (две на весь ресторан). Оказывается посещение слабым полом ресторанов в повседневной жизни не приветствуется. Исключения: свадьбы и коллективные праздники, и б... Помню, что тогда это было для нас в диковинку...
Бобко пытался обаять дородную и доброжелательную русскую официантку, но был убит красноречивым взглядом не менее красноречивым замахом.
За три дня истратили все те небольшие деньги, что брали с собой. Доедаем (допиваем) домашние гостинцы, что везем своим заменщикам на праздничный стол.
Начинаем потихоньку звереть...
15-го, в 3. 30 утра поехали на пересылку. Сбор и отъезд в 4. 00.
Кто-то из ребят забыл документы в гостинице. На такси еле-еле наскребли... Успели...
Оказывается до пересылки можно было доехать в два раза быстрее и дешевле, если таксист входил в ситуацию и шел на встречу...
Военный аэродром Тузель. 4:30 утра.
Все, прошедшие таможню, загнаны в большой, запертый с двух сторон, железный ангар-накопитель.
Слово какое меткое, сочное! Накопитель страха, головной боли, равнодушия, похмельного смрада, запаха давно немытых тел, ненависти на весь мир, злобы на таможню и начальство. Триста с лишним человек изолированы до посадки на рейс на неопределенное время.
Сидеть не на чем. Туалет на двоих и краник с тонкой струйкой неопределенного вкуса воды. Дышать не чем, то есть есть чем, но не дай бог вам, дорогие читатели, это вдохнуть!
Бледные и бледно-желтые после ранений и госпиталей, желтые и всех цветов солнечного спектра после желтухи, синие и красные после всего выпитого, небритые и заросшие, бородатые и стриженные под бокс, слегка выпившие и еще пьяные, с воспаленными красными глазами, одетые в невообразимое сочетание форм одежды разных родов войск -- все мы представляем собой в ангаре дикое, фантасмагорическое зрелище.
Жаль, нет фотоаппарата. А впрочем, вы и не поверили бы. Сказали бы, что это массовка на съемках какого-нибудь фильма Тарковского.
Едут из отпусков, из госпиталей, со свадеб и похорон, вновь прибывшие и едущие по второму, а кое-кто и по третьему разу.
Удивительно, но среди нас, то есть в ангаре, почему -- то нет ни одного полковника или генерала, нет ни артистов ни журналистов...
Тяжелая и гнетущая тишина. Говорить не о чем. Клубы дыма от сигарет позволяют разглядеть только ближайших соседей и тускло мерцающую в вышине лампочку.
Вязкая, густая толпа еле шевелится. И вдруг!
Звон бутылки об стакан...
Всплеск энергии!
Заряд бодрости всем нам,
Вера в милосердие!
Гул, оживление. Образуется очередь за пока единственным стаканом.
А мы, что хуже всех? Олег достал бутылку, Серега Кравец ножик, Саня колбасу, я чеснок и стаканчик, Бобко ничего! Ему на роду написано. Он начальник!
Ну вот и наши жующие челюсти привлекли завистливые взгляды соседей. Ну и черт с ними!
"И чесночный аромат кружит голову. Жить на свете хорошо, просто здорово!... И лететь не страшно совсем!... И колбаса вкусная... Какие лица вокруг добрые и приветливые... Не всех же убивают?! А когда самолет?... Черт, что-то мысли стали путаться".
- Олег, налей-ка еще граммулечку!..
Часа через полтора слегка ожившую орду вывели на залитый солнышком аэродром, подали автобусы и повезли на посадку к красавцу ИЛ-76 и нескольким АН-12.
Кто-то сгорит в вертолете, и привезут останки в куске парашютного шелка и далее в цинковом ящике.
Кто-то привезет домой дорогие награды Родины, ни разу не побывав в бою.
Кто-то сядет в тюрьму за продажу солярки и боеприпасов душманам.
Кто-то вернется домой без рук и ног.
Кто-то станет наркоманом и убийцей.
А кому-то повезет и, отделавшись тифом, дождется заменщика, вернется... Затем отгуляет с женой месячишко в Ялте и будет спокойно дослуживать.
Граница. (Туда)
Снять бы фильм о советской таможне.
Дюжину "Оскаров" выиграть возможно.
Денег не хватит у Михалкова --
Картину реальную не снять уже снова.
***
Траур в Союзе, умер Генсек.
На пересылке до фига человек.
Несколько суток без виз просидели.
Пыль, жара, мухи... Все надоело.
Гроб закопали. Визы открыли.
Жаль, что не слышал как его "крыли".
Таможня в Тузеле. Опухшие лица.
Всем уже хочется за границу.
Запах тяжелый, мат на устах,
Форм разноцветье, злоба в глазах.
Заперты все до утра в "накопителе".
Жаль мне картину вовсе без зрителей.
Мешки под глазами, запах мочи,
Тонкая струйка ржавой воды...
Кружки, стаканы в дело пошли --
Закуску и водку достали и мы...
Сала кусочек, водки глоток,
Вонь "накопителя", на воротах замок...
Лампочки тускнут, быстро светлеет.
Навечно запомню таможню в Тузеле.
Форм разноцветье, опухшие лица,
Смрад "накопителя" не снимешь в столице.
Нигде не найдется столько статистов,
А в памяти образы бредут вереницей..
Таможня открылась. Не издевались...
Автобусы полные к ИЛам помчались...
Многих в полете всерьез укачало,
Но это все было, всего лишь, началом.
Тузель. Дорога в Кабул.
Построение возле Ан-12-го.
Ах, какой молодец командир. "Летчики на левый фланг! "
Нас, из ВВС человек 9-10. Плюс 2-3 разноцветных подпола.
Еле-еле, нога на ногу, разместились в гермокабине. Стоять остался моложавый, наполовину седой, капитан с 2-мя нашивками за тяжелое ранение и 2-мя планками "Красной. звезды". Он, молча, достал пакет с корейской морковкой, эмалированную кружку и бутылку водки. Вот это глаз! Всем досталось. Пили молча...
Капитан смотрит на меня (я сидел крайним слева). Достаю и я... Кружка, щепоть моркови... Похорошело. Пъем по очереди и все в полной тишине. Уши не закладывает, гул движков почти не слышен.
Заминка. "Черный" подпол молча смотрит перед собой. Пауза.
Следующий (не помню ни цвет погон, ни звания, но помню, что это был крайний, но уже справа) молча достает бутылку. Процедура повторяется крайний раз без исключения из правил. "Черный" подпол пьет!
Кружка и остатки моркови убираются уже на крутой спирали захода... На подкашивающихся от хорошего хмеля ногах выползаем из гермокабины.
Бедный салон! После 3-х дней Ташкента и полета над заснеженными вершинами, в не герметизированном салоне на высоте 6 тыс. м., вид у наших, мягко говоря, не очень.
"Ха-ха-ха! Глянь, как летчиков в кабине укачало!"- это, кто-то покрепче, встретил нас язвительным хохотком.
Он прав. Нас действительно покачивает. Мы изрядно окосели от выпитого...
15.03. Кабул
Аэродром как аэродром. Модуля, машины, вдали невысокие горы.
Жили в полупустом модуле. Белья не было. Спали одетыми. Воровство и повальное пьянство (если у кого были деньги для покупки безумно дорогой водки). Мы и не пили по этой причине... Кормили сносно.
Скука... Прожили до 18-го. Нас никто не искал и не интересовался. Надоело! Лопнуло терпение и тут же все решилось.
На Джелалабад шел Ан-12. Штурманом был паренек из 15-й роты. Узнали друг друга. Он и посадил меня в штурманскую кабину.
Да-а-а... Вот это было впечатление! Правда, вспоминал о нем только для эпиграфа!
https://proza.ru/2015/04/26/486
(Продолжение следует)
