В описании истории обороны Севастополя огромное внимание всегда уделялось флоту, морской пехоте и корабельной артиллерии. Безусловно, как в первую, так и во вторую оборону Севастополя моряки и морская артиллерия сыграли важную роль в обороне города. Это никто не оспаривает. Но, насколько эффективным было такое использование?
По поводу использования высококвалифицированных специалистов флота в качестве обычной пехоты я свое мнение высказал (хоть не всех оно устроило). Да, можно забивать гвозди и биноклем (если очень припрет). Но, стоит ли? А, что можно сказать об использовании корабельной артиллерии? Ведь корабельная артиллерия создается для других условий, хотя при грамотном подходе, и она может оказаться эффективной.
Бой четырех устаревших, списанных орудий «Красного Кавказа» (которые стали 54-й береговой батареей), показал, что даже старенькие орудия с достаточно низкой скорострельностью, могут «огрызаться», но, одновременно, этот эпизод показал, что береговые орудия нужно прикрывать зенитной артиллерией. Береговая батарея эта являлась частью цепочки батарей, прикрывающей по контуру весь Крым, и к Севастополю имеющая очень отдаленное отношение (ее расчет состоял на штате бывшей 20-й батареи, которая была уже расформирована).
Был еще один урок. Из книги Г. И. Ванеева: «Для артиллерийской поддержки малочисленного гарнизона 54-й батареи был направлен эсминец «Бодрый» (командир капитан 3 ранга В. М. Митин, военком старший политрук В. В. Шумилов). Вскоре после открытия огня корабль подвергся атаке пикирующих бомбардировщиков противника, зашедших со стороны солнца. 50 человек, в том числе командир корабля, были ранены. В командование эсминцем вступил старший помощник командира капитан-лейтенант В. Г. Бакарджиев. «Бодрый» благополучно возвратился на базу» [1]. 50 человек, это 20% личного состава… многовато.
Урок этот показал, что зенитное вооружение (даже у эсминцев проекта 7) у кораблей ЧФ явно недостаточное, ибо, 2 шт. универсальных орудия 34К, два 45-мм 21К и два пулемета защитить корабль такого класса не в состоянии. К сожалению, звоночек этот не был услышан, а, если услышан, то проигнорирован, а, если не проигнорирован, то, где-то завяз: может, от нищеты нашей, а, может от… (нераспорядительности). Спорить не будем. Просто посмотрим, что происходило дальше.
Первой по-настоящему «севастопольской» береговой батареей, открывшей огонь, стала 30-я батарея. Советский (а, потом, украинский) историк Г.И.Ванеев указывает:
«…в 12 ч 40 мин впервые открыла огонь по скоплению вражеских войск в районе ст. Альма и с. Базарчик башенная четырехорудийная 305-мм батарея № 30 (командир капитан Г. А. Алексан-дер, военком старший политрук Е. К. Соловьев). Батарея находилась на Северной стороне в районе устья р. Бельбек у совхоза им. Софьи Перовской. Противнику были нанесены большие потери» [2].
Откладываем дистанцию, и, получаем первую информацию к размышлению. Дистанция 37 км. В музее «35-я батарея» висит красивый плакат, на котором показано, что, якобы, 30-я батарея могла стрелять на 42 км, и зона ее обстрела заходит за Бахчисарай. Кое у кого эти орудия стреляют на 44 км.
На самом деле это все полигонные эксперименты с усиленным зарядом, особым снарядом, и углом возвышения, недоступным для реальных орудий, а, потому, реальная дальность стрельбы, была существенно меньше. Даже при стрельбе дальнобойным снарядом образца 1928 года , на 38,8 км стрелять… не получалось (при всем желании). Если верить таблицам стрельбы, то дальность стрельбы снарядом образца 1928 года (снаряд 315 кг, заряд 140 кг, скорость снаряда 950м/с) составляет 186 кабельтовых, или 18,6 мили, или 34,5 привычных нам сухопутному человеку километра. Но есть нюанс. Вернее два. При такой стральбе ресурс ствола 150 выстрелов, и...
В соответствии с документом "Ведомость вооружения на складах АО ЧФ" от 01.07.1941 на складах было 135 подобных снарядов, из них на батареях "0". 01.11.1941 их было 150 на батареях опять "0". Они числятся эвакуированными в Поти. Более того, они как были эвакуированы в Поти, так там и остались (до января точно) скомплектовали еще 50 снарядов, довели до 200, но... до марта их было 200, потом отбраковали 29 (из-за ненадлежащего хранения. На март 1942 года их 171, но все не в Севастополе.
Да, и немцы что-то совсем огня батареи не замечают (от слова совсем), и потерь они не дают. Что-то здесь не так…
Следующая стрельба, скорее всего, была вполне реальной, и немцы ее ощущают.
6:45 батарея БО № 30 дала 7 залпов по Бахчисараю. Стрельбу корректировал пост ст. л-та С. Адамова. Данные для стрельбы выдавал преподаватель ВМУ БО майор А. Ф. Черненок. Более того, противник пишет об огне орудий из района Дуванкой. Да, все верно, огонь вели орудия Дуванкойского узла сопротивления и одно орудие Черкез-Керменского: те же морские орудия, установленные в бетонных и каменных двориках. Огонь этих морских орудий велся вдоль Бельбекской долины, и с их позиций четко просматриваются окраины Бахчисарая. Огонь велся прямой наводкой, и был достаточно эффективен. Стрелянные ударные трубки УТ-36 нашлись на месте запаханного дота №60, в 59-м их нашлось предостаточно (практически все «битые», сложены кучкой, видимо «сачок» работал). На фото 100-мм орудий достаточно много гильз. В 63-м гильзы (стрелянные) были, в 56-м тоже, в доте без номера тоже.
Кстати, Дуванкойский узел оставил загадку: немцы пишут о ТРЕХ стационарных 15-см орудиях (скорее всего, 130/55) и 4-х 10-см (совпадает). Если это не ошибка (а, немцы ошибаются в документах редко), то «потерялось» еще одно 130-мм орудие. Где? Пока не знаю (пока не нашел, равно, как и дот №75).
Следующий эпизод отмечен 3 ноября 1941 года. 132-я пд продвигаясь по плато Кара-тау была остановлена 4-м батальоном 8-й бригады морской пехоты, при поддержке береговой и зенитной артиллерии. Г.И.Ванеев указывает (берем его книгу, в качестве эталонного источника):
«При поддержке огня береговых батарей № 10 и № 724, зенитной № 227 (командир лейтенант И. Г. Григоров) батальон выстоял. Потеряв несколько танков, немцы вынуждены были даже отойти». Оставим в покое традиционные «танки», коих у 132-й пд не было. 724-я батарея, она, конечно, береговая, но подвижная (МЛ-20). Так что вела огонь одна стационарная береговая батарея (№10)
Оснащение батареи – старые 8-дм (203-мм) орудия, снятые с броненосцев типа «Евстафий», производства английской фирмы Виккерс. Батарея была старенькой, ее уже планировали переводить в разряд учебных, но задачу она свою выполнила. Анализ сектора обстрела показывает, что, да батарея могла вести огонь, и части 132-й пд на плато, были в зоне ее обстрела. Пока оборону держали почти исключительно моряки.
Как пишет Г.И.Ванеев: «Еще утром в район Балаклавы прибыли командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко, его заместитель по сухопутным войскам, он же командующий 51-й армией, генерал-лейтенант П. И. Батов, заместитель командующего войсками Крыма по инженерным войскам генерал-майор А. Ф. Хренов. Туда же прибыл командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров со своим штабом» [3]
Ну, нет, неправда, И.Е.Петров приехал сам, на своей машине, из Алушты, потеряв по дороге свой батальон связи. Штаб его вышел совсем другим маршрутом в д. Шули, да, и, дислокация штаба… не совсем та. Оставим в стороне эти неточности, важно только то, что 3 числа начали прибывать первые армейские части (в основном, артиллерия).
А.Б.Широкорад высказывает свое, достаточно правильное мнение по данному вопросу, указывая, что в горах мортиры, минометы и гаубицы эффективнее огня корабельной (пушечной) артиллерии с настильной траекторией. Но, есть нюанс.
На том этапе, местность для обороны была удобной для морской и зенитной артиллерии ЧФ, т.к. подступы к Севастополю с севера, это степь. Береговые орудия держат плато, балки закрыты дотами (теми же морскими орудиями) и зенитчиками.
Но есть нюанс: это пока не подтянулась немецкая тяжелая артиллерия. С другой стороны подтягивалась артиллерия Приморской армии. Как пишет Г.И.Ванеев:
«В Севастополь прибыла тяжелая артиллерия — 265-й корпусной (командир полковник Н. В. Богданов), 51-й (командир капитан А. В. Жидков, которого вскоре сменил майор А. П. Бабушкин) и 52-й (командир полковник И. И. Хаханов[4]) артиллерийские полки Приморской армии. Начальник артиллерии армии полковник Н. К. Рыжи отвел 265-му полку огневые позиции в северном секторе, в районе ст. Мекензиевы Горы, а 51-му и 52-му артполкам — в южном секторе, Балаклавском». Правда, Г.И.Ванеев зачем-то Алексея Васильевича Жесткова[5], (который и вывел часть орудий 51-го АП в Севастополь) называет Жидковым, но, будем считать это ачипяткой.
Но, есть нюанс: к польским трофейным 155-мм орудиям (французского производства) 52-го артполка снарядов не было (от слова «совсем»), равно, как и к 107-мм пушкам 265-го «Богдановского» артполка. Был боезапас к пушкам-гаубицам (или гаубицам-пушкам) МЛ-20 (ибо орудия этих систем на флоте были, они числились в составе подвижных береговых батарей). Поэтому, пока продолжали работать флотские орудия.
4-го ноября 1941 года по плато Кара-тау, поддерживая 8-ю бригаду продолжали работать береговые батареи № № 10, 30, 724 (и, здесь, возражений никаких нет). Да, все верно, эти батареи работали в этот день. Стрелять фугасными 12-ю дюймами по пехоте (шрапнель подвезли позже) удовольствие дорогое, но, видимо, выхода не было. 132-я пд противника остановилась и спряталась в балке Коба Джилга.
[1]Ванеев Г. И. «Севастополь. Хроника героической обороны» К. «Украина» 1995г. прим. к с. 39
[2]Там же с.43
[3]Все там же с.49
[4]Пропал без вести в Севастополе
[5]Иосиф Иосифович Хаханов попал в плен в Севастополе
