Я так хотела, чтобы у моей дочери была счастливая и беззаботная жизнь, что не заметила, когда взяла на себя всю ответственность за нее. Я никогда не заставляла ее ходить на работу или платить за коммунальные расходы нашей квартиры, не требовала от нее участия в домашних делах, не предлагала ей съехать. Случилось так, что я не дала ей вырасти.
— Поеду к бабушке на выходные, — сообщила я Насте вечером. — У тебя есть еда в холодильнике на завтра и послезавтра.
— А зачем тебе к бабушке ехать? — она поджала губы, словно собиралась заплакать.
— Детка, она же моя мама, — мой тон был инстинктивно извиняющимся. — Она в последнее время плохо себя чувствует, надо ее проведать.
— Мне тоже плохо, когда тебя нет, — грустно пробормотала дочь, а я не могла понять, обрадовало меня это признание или встревожило.
Конечно, каждая мама счастлива, когда ребенок говорит ей что-то подобное. Проблема, однако, в том, что Насте, хоть она и ведет себя как маленькая девочка, было уже тридцать шесть лет.
— Мамочка, а давай навестим бабушку позже. Мне так не хочется на выходные оставаться одной! — клянчила Настя.
— Нет! Она будет ждать, я уже сказала, что приеду, — отбивалась я от ее назойливости.
Я всю жизнь растила Настю одна. Ее отец был спасателем и погиб при выполнении задания. Тогда нашей дочери исполнился год. Много лет я чувствовала себя виноватой в смерти мужа, как будто имела какое-то влияние на выбор его профессии.
Так что я осталась одна с годовалым ребенком и всегда пыталась загладить перед ней вину за то, что она росла без второго родителя. Я сделала все, чтобы у Насти было беззаботное детство. Хотела прыгать на батуте — училась, хотела заниматься благотворительностью в фонде — работала, хотела посвятить себя написанию стихов — я поддержала ее и в этом решении. Тем временем прошло много лет, и в какой-то момент я поняла, что моей дочери исполнилось тридцать шесть лет, она никогда не работала на полную ставку, не смогла создать семью или даже создать постоянные отношения, и живет как вечный студент.
— С кем ты собираешься встречать Новый год? — спросила я ее. — С этим Толиком, который был у нас в гостях в прошлом месяце? — стала я переводить разговор.
Она растерянно посмотрела на меня, как будто не знала, о ком я говорю.
— А, с Толиком? Нет, мы расстались, он сильно давил на меня. Я пока не знаю, наверное, соберусь с друзьями и подружками.
«Друзья и подружки», это прозвучало странно для тридцатишестилетней девушки. Ее сверстники уже бывали на родительских собраниях! А моя дочь сбежала от мужчины, потому что она была «под давлением».
— А Толик мне показался приличным парнем! — удивленно прокомментировала я.
— Мама, Толику уже сорок лет, он такой скучный.
— У человека наверняка серьезные планы на жизнь в таком возрасте, — не унималась я.
— Ой, мама, он зануда. Все про дом свой рассказывал, как там много места, что очень одиноко одному.
— Настя, он тебе намекал о женитьбе и детях, — радостно заулыбалась я. — Я же тебе говорю, что Толик — хороший человек. Присмотрись к нему.
— Мне с ним неинтересно! — отрезала Настя и ушла в другую комнату.
Получается, моя дочь сама призналась, что «давление» со стороны Толика означало будущий брак. Я грустно собрала свои вещи и поехала на другой конец города к своей маме.
— Как Настя? Замуж вышла? — спрашивала мама каждый раз, когда я приходила к ней.
— Мама, мне и так тяжело, не спрашивай меня об этом, — раздражалась я. — Ты же знаешь Настю, она считает свое мнение единственным верным. Я ее не могу переубедить.
— Машка, так нельзя! Настя должна была уже давно начать взрослую жизнь! Ты понимаешь это?
— Понимаю, мама. Не знаю, что мне делать. Я же не могу ее просто выставить за дверь! — оправдывалась я.
— А я тебе всегда говорила, что твое воспитание не приведет к хорошему! — добавляла моя мать.
— Мама, она зарабатывает десять тысяч в месяц, — объяснила я. — Два вечера в неделю она работает в общественном центре, преподает английский язык. Остальное время посвящено волонтерству. Нет ни сбережений, ни кредитоспособности. Куда она поедет? Она самостоятельно не проживет.
— Вот пока не столкнется со взрослой жизнью, она так и будет у тебя на шее сидеть! — злилась моя мама. — Настя уже не подросток, хватите ее жалеть!
И я должна была признать, что она была полностью права. Но что я могла сделать? Выгнать собственного ребенка из дома? Перестать заботиться о ней? У меня было ощущение, что когда я перестану ей готовить, она умрет с голоду, а когда я перестану ее содержать, она окажется на улице. Должна ли я позволить этому случиться? Я, ее мать.
В один весенний день мое сердце наполнилось надеждой, потому что Настя вернулась домой в компании красивого, хорошо одетого мужчины. Михаилу было около сорока, у него была приличная машина, работал юристом. Он остался с нами на кофе, и было видно, что ему небезразлична Настя. У меня сердце колотилось от радости!
— Ой, Настюша, какой Михаил хороший! — не сдержалась я, когда он ушел.
— Мама, он просто мой друг!
— А я вижу больше, — заулыбалась я. — Ты ему очень нравишься! — продолжила я, но Настя уже ушла в ванну и не слушала меня.
Целый месяц я чувствовала себя счастливой. На работе даже подшучивали девочки, что я влюбилась. А я боялась спугнуть свое счастье, поэтому никому ничего не рассказывала.
— Когда твой Миша к нам придет? — спросила я дочь через месяц. — Может быть, я уйду куда-нибудь и оставлю вас наедине?
Я очень хотела, чтобы эти отношения переросли в брак. Михаил выглядел как мужчина, который знает, чего хочет от жизни.
— Мама, он, наверное, к нам больше не придет, — пробормотала Настя.
— Как?! Что случилось? — мое сердце замерло, мои надежды рухнули за одну секунду.
