Как и откуда появляется идея куклы? Если знаете, расскажите мне. Потому что у меня на этот вопрос пока нет ответа. Зато есть история уже воплощенной идеи.
Облачные девы.
Так вышло, что это не одна, а сразу три куклы. Можно сказать, меня прорвало после долгого молчания. Бывает так, что всё сходится в нужном месте и в нужное время. Так случилось и в этот раз.
Конкурс от ТСХ ДПИ, сложная и от того еще более интересная тема – танец, определенный срок, к которому нужно было сделать работу – очень важные и нужные для меня факторы. О призе я тогда думала едва ли. Просто очень захотелось сделать что-то своё.
Как появляется идея?
И вот тут снова встает вопрос– как появляется идея? Так, словно она всегда была. То, что это будет мотив любимой мной славянской темы и правда появилась сразу. Со всеми этими девичьими венками, русыми косами, сказками и легендами . Конечно, эту мою любовь можно было воплотить и в стройном хороводе, и в залихватской пляске.
Только мне хотелось показать танец так, как чувствую его я. Завораживающим, каким-то эфирным… Где каждое движение почти сюрреализм, наполненный важным смыслом. Так мои танцовщицы стали НЕЗЕМНЫМИ. Ну а те или иные детали у сложившихся изначально образов возникали, додумывались и объяснялись уже в процессе.
Кто же вы, Облачные девы?
Но, если все по порядку, то Облачные девы – это женские духи славянской мифологии. По легендам – они живут на небесах и прядут золотые молнии для гроз.
В тучах есть леса, есть пашни и посевы,
Стройные, растут, восходят терема,
У янтарных окон Облачные Девы
Ткут, прядут…
Так писал Константин Бальмонт в одноименном стихотворении.
Как ни странно, это одно из немногих упоминаний этих духов в чьем-либо творчестве. Ведь само название – облачные девы – звучит, как музыка. Но тем интереснее и свободнее было придумать образы моих дев.
Светлолицые, сероглазые, русоволосые, как в лучших русских сказках, в светлых одеждах и самоцветных венцах, тонкие, хрупкие, звонкие не по-славянски, но на то они и облачные. И мои, как положено, тоже прядут, и их руки в золоте.
Может, кому-то станет интересно, почему их все-таки три?
Причины для этого тоже было три:
1. Я просто не смогла выбрать какую-то одну позу.
2. По одиночке они просто танцуют. Втроем же танцуют что-то завораживающее.
3. Это был вызов себе самой – сделать не просто, что успеется к сроку. А в полную силу постараться воплотить и донести свою мысль и себе лично, и зрителям.
Еще в процессе работы моя мама и по совместительству - самый строгий критик, спросила: Почему у дев такие серьезные лица? Ведь они танцуют! Танец – это приятно и радостно! Так почему они не улыбаются?
У меня-то внутри на это был ответ! Но я подумала, что если один зритель спрашивает, надо бы пояснить мою идею для всех. Я предполагала, что сумею сделать это парой слов. К сожалению, краткость – не мой талант.
История этих трех образов выросла в целую сказку.
В давние, незапамятные времена, когда земля была совсем молодой, а в лесах её, водах и горах водились чудеса, ранней весной по утру заплутали в рассветном тумане три путника, три добрых молодца, три брата… Ходили своими следами, аукали и дивились — места-то здешние были им сызмальства знакомы, да только в тумане том будто чужими сделались…
А были братья, надо сказать, и умом складны, и собой уж больно ладны — станом высоки да могучи, лицом пригожи, и, главное, меж собой дружны и со всяким другим честны и добросердечны…
И причудилось им троим, будто средь тумана кто шепчется, да всё о них… Одному легким ветерком в лицо дунет тихое: «честен», другому со стороны ручьем прожурчит: «ладен», третьему над ухом листвой прошелестит: «добр».
Забавляется кто с ними, туманом в глаза заглядывает да в них самую душу видит… И будто нарочно уйти не пускает. Только неведомо — к добру оно, или нет. Так промаялись братья довольно, и начал было уж брать их страх. Но тут выглянуло солнце, и туман стал рассеиваться. А когда совсем исчез, увидели путники знакомую тропу, а на той тропе… Трех юных дев, невиданной красы — светлых и легких, будто из давешнего тумана сотканных, в тонких рубахах! Да таких, что мужу и смотреть не след. Капельки рос, в русых косах цветики весенние, а в больших глазах цвета дождевого неба - смешинки.
Оторопели парни — что за диво. Стоят и слова вымолвить не могут. Тогда вышла вперед первая дева, окинула взглядом молодцев. На одном его задержала, подняла пальчик в золоте и будто поманила им, улыбнувшись.
— Здравы буде, добры молодцы, — зазвучал легкий, словно весенний ветерок голос Лады. Знаете кто мы?
Братья молчали, не находивши ответа.
Вышла вперед и другая дева, вновь, глянув на всех молодцев, остановила взор на втором. Улыбнулась, поманила своим золотым пальчиком. И молвила Леля переливчато, словно ручеек зажурчал:
— Прозываемся мы с сестрицами облачными девами. Слыхали про нас?
Два старших брата стояли будто завороженные, не желая глаз отвести от улыбающихся им дев. Так что ответил за всех младший:
— Из тумана Вы пришли, стало быть с водой, лесом да вилами-русалками сродни… Только у нас сказывают, что облачные-то девы на небе сидят, из облаков дожди-грозы вешние сплетают. Не слыхал я, чтоб они в лесах гуляли… — говорит, а сам третью деву за сестрами высматривает.
Двинулась вперед и Леся. Обогнула сестер, подошла к младшему брату, так близко, что вдохнул тот знакомую прохладу рассветного тумана. А дева сначала окунулась долгим взглядом в его глаза, а потом опустила ресницы, потянулась еще вперед и… около у самого своего уха услышал молодец тихий, словно шелест листвы, голос:
— Правда твоя. Не показываемся мы людям, и не след нам здесь быть в этот час. Мы по весне особо прядением заняты — вон и по рукам видать. Да только… — дева отодвинулась чуть, снова подняла на парня глаза, а её пальчики в золоте скользнули в его большую ладонь, — больно Вы нам по сердцу пришлись. И видом, и сутью своей уж так хороши, что нам, девам облачным, не смоглось с туманом исчезнуть. Любы Вы нам стали. Помедлила чуть и добавила: Напугали мы Вас? Не бойтесь.
Замолчала дева в смущении, и дернулись пальчики из горячей ладони. Да только уж не пустил их молодец от себя…
По зову сердца.
До того чудесны были Девы, что и братьям они на душу легли. И не думали они, что околдованы, ведь так может статься, что Девам небесным приглянулись мужи людские. Просто доверились молодцы тому, что сердца шептали.
С тех пор стали дружиться земные братья с небесными сестрицами, встречались в лесу всю весну. Танцевали и смеялись девы, а парни играли им на дудке да прибаутки сказывали. А уж какие слова наедине друг другу говорили, какие подарки подносили — то от чужих глаз туманами скрыто.
А как лето пришло, и настало у людей время о свадьбах сговариваться, рассказали молодцы батюшке своему, кому сердца отдали… Только не обрадовался тому отец… Было у него отрады — три сына, три удалых, могучих молодца. И невест он им уж присмотрел, ладных, пригожих, от родителей добрых. Думал, уже свадьбы чин по чину справят, род продолжится, разрастется… А тут вон какая напасть — мало того, что все трое отца ослушались. Так ещё и сгинуть могут от любви своей глупой — трудно ль додумать, что сделается, когда сам Перун-громовержец узнает, кто пряхам его полюбился?
Суровый урок
Осерчал отец, никаких слов от сыновей принимать не стал. Заслышав, что начинается дождь, побежал в поле да стал в сердцах Перуна звать. Чтоб простил тот его детей нерадивых, да отпустили бы их облачные девы…
Силен был зов отеческий… Спустился с небес Перун, могучий и великий, выслушал старика, помолчал и так ему отвечал: Вот уж диво… Хороши видать, мужи, раз их Девы небесные полюбили… Потому я тебе скажу — сынов твоих я наказывать не стану. Да только… сами они себя наказали — полюбивши Деву облачную, вовек от той любви не избавиться, нет от такой любви покоя… Как нет от нее и плода… Облачные девы, вечные пряхи, прядут из облачных куделей дожди да молнии. Проливаются те дожди на землю и дарят земле жизнь, и земля живет и рождает новое… А кроме такой жизни, другой сами Девы дать не могут, на земле земные законы, а на небе небесные. Не бывало такого никогда, чтобы мужи людские на девах облачных женились. Так что проживут твои сыновья век в маяте и непокое, да и род твой не продолжится.
— Да как же так, Перуне! — в сердцах запричитал отец. — Славен ты, могуч и справедлив, только Девы твои сами сынам моим показались… Вина-то на них, а маяться всю жизнь нам?
Громовержец грустно ухмыльнулся и ответил: Ежели полюбит кого облачная Дева, то любовь эта не закончится никогда… Твоим сыновьям мучиться до смерти, а мои пряхи бессмертны, так что и мука их ждет вечная… Довольно ли наказание?
Оторопел отец. Страшно ему стало. Сказал тихо, сам себе: Не слишком ли сурово, Перуне? И услышал: Может, и сурово… Да другим урок… Пусть сыны твои приходят завтра туда, где встречались с девами. Будут все ответ держать… Сказал и поднялся в небо, лишь среди мокрой травы остались дымиться обугленные прогалины от Перуновых сапог… А отец, ни жив ни мертв, пошел к дому…
Приговор
На утро, чуть сошел туман с лесной опушки, явились братьям Облачные девы с великий Перуном… Громовержец был мрачен, а Девы бледны и печальны. Грустны были и молодцы, не ждали доброго.
Гулкими раскатами грома прозвучали слова: То не мой закон - самой жизни! Ваш век короток - они бессмертны. Вам на небо ходу нет, им средь людей не жить. Вам род в детях продолжать, им проливать небесными водами жизнь на землю… Нет у вас общей судьбы, и счастья общего нет.
Все мрачнели с каждым словом молодцы, а по бледным девичьим щекам тихо скатывались слезинки… Какие из них падали на землю, прорастали маленькими голубыми цветками…
Перун продолжал: Люблю я своих прях, а они любят Вас. Потому решил муку Вашу облегчить забвением. Вы сможете забыть вовек, что встречали облачных дев в рассветном тумане…
— Нет! — только и сказали братья И вздрогнули мокрые девичьи ресницы. Да и сам Перун, казалось, опечалился такому ответу. Помолчал немного и проговорил: Ну… Нет так нет. Тогда прощайтесь… Не встретиться вам больше вовек. Таков закон… И громовержец исчез. А девы подошли к молодцам. Каждая заглянула в глаза своему любимому, улыбнулась, почти как в первое вешнее утро встречи. Только не было уж смешинок в глазах цвета дождевого неба… Каждая обняла своего молодца и поцеловала, еле тронув уста прохладными губами. Парни с надеждой держали их за руки.
Да только их любимые, подобно облакам вдруг стали таять, пока не исчезли совсем, оставив на ладонях золотые следы от девичьих рук…
Жизнь земная
А потом пошел дождь… Лился, сверкая каплями в солнечных лучах. И грусть отступала… Братья с удивлением смотрели друг на друга… Было им странно оказаться на лесной опушке промокшими под летним солнцем… Смотря на маленькие голубые цветки незабудки, пытались тщетно вспомнить что-то далекое. Не узнать им было теперь, что прошедший дождь смыл память о любви, которая могла стать для каждого из них вечной мукой… То облачные Девы упросили Перуна освободить любимых от горькой судьбы.
Молодцы вернулись домой весёлые и всё дивились, почему отец настороженно косился то на небо, то на них, вроде хотел что спросить, и будто не решался…
Да ещё странное дело, с тех пор повелось — к невестам свататься — дождь, свадьбы справляли — дождь, дети рождались — опять дождь… В остальном жизнь у братьев прошла в счастье и покое…
Любовь вечная
А что облачные Девы? У вечных Дев память долгая. За работой они веселы и беззаботны. Но стоило начаться дождю, видели Девы в его струях любимых. Затаив дыхание, смотрели на знакомые лица, на счастливые глаза, было им сразу и радостно, и горько…
Видели они и встречи с невестами, и веселые свадьбы, и рождение первенцев… И конец жизни каждого из братьев, и продолжение их в череде потомков… Проходили дни, годы, века. И стало казаться Девам, что долгий род их любимых стал родным и для них самих. Будто и они длились в этом роде, словно праматери, давшие ему однажды начало. Теперь улыбались они, глядя в небесные воды…
И только в танце их лица становились задумчивы и внимательны, будто видели они глаза любимых на лесной опушке, когда Земля была совсем молодой…
P.s. Мои Облачные девы стали финалистами конкурса, где в качестве приза мне выпала честь стать членом Творческого Союза Художников Декоративно-прикладного Искусства. После началась моя новая история.
Ваша, Юлия Гапуник.
