Юра заскочил в Икарус за 10 секунд до отправления. Прошел по салону и остановился перед пустующим креслом. Возле окна сидела девчонка лет девятнадцати. Золотистые волосы длинными волнами падали на плечи, и слегка прикрывали лицо. Она задумчиво смотрела в окно. В руках сверток газет. «Не чётные у окна», не здороваясь заявил молодой человек. «Уступить?», также не здороваясь, с лёгкой дерзостью в голосе ответила девушка, и сверкнула голубыми глазами. Подняв подбородок, выставив вперёд прямой аккуратный носик, она без всякого испуга, в упор смотрела на Юрия. От этого взгляда Юра почувствовал не ловкость. «Не надо, я там уже всё видел», пробурчал он, бросил сумку с надписью «NIKE» под кресло и уселся. Автобус тронулся, и медленно покатил по городу. Юра делал вид, что смотрит в окно, а сам разглядывал не знакомку. «Хорошенькая!», подумал он, и девушка, ощутив его взгляд, обернулась, с открытой улыбкой. «Марина», произнесла она, и подала руку. «Юрчик», уменьшительно – ласкательно отрекомендовался парень. «К морю потянуло?», спросила она. «Я местный, на сборы по легкой атлетике…». «Спортсмен?», не унималась Марина, было заметно, что парень интересует её больше, чем мелькающие за окном пейзажи. «Спринтер», коротко ответил Юра. «Это как?», задала очередной вопрос девушка. «Бег на короткую дистанцию, сто метров…», ответил спринтер. «Быстро бегаешь?», опять вопрос. «Не догонишь», опять короткий ответ. Марина отвернулась к окну, и вся рыжая копна повернулась вместе с головой. «Что это у тебя?», теперь была очередь Юры задавать вопросы. «Что у меня, где? На лице?», забеспокоившись, вопросом на вопрос, ответила Марина. «В газете…», уточнил спринтер. «Это глиняная амфора», ответила Марина. «Зачем?», новый вопрос Юрчика. «Я её распишу глазурью и обожгу», ответила девушка. «Ты художник?», новый вопрос. «Нет продавец», широко, откровенно, улыбалась Марина, показывая, что она этого не стесняется. «Где?», вопрос от Юрчика. «В Каштане, на Ленина, сувениры», ответила Марина. По закону жанра инициатива с вопросами была теперь у неё. «Ты чем занят, кроме стометровки?» «Заканчиваю автодорожный, я и поступил туда из-за спорта, выступаю за «Автодорожник», стипендия, питание», пространно поделился Юрий, «тренер уже в Ялте, я годовую закрывал, буду жить в «Кавказе»», зачем-то добавил спринтер. «А я Симферопольская, не могу с родителями жить, много говорят. Живу с бабушкой, нашла работу на набережной», так же пространно рассказала о себе Марина. И потекла размеренная беседа двух молодых людей обо всем, и ни о чем. Два часа пролетели. Икарус мягко подъехал к перрону. Девушка и парень вышли. «Нам по пути», сообщила Марина, почти уверенная, что он пойдет за ней. «Дай мне свой кувшин», попросил Юра. «Нет, возьми лучше сумку, мама консервы передала, она тяжелая», предложила девушка. «Не смеши», усмехнулся спринтер. «Спортсмен, рыцарь!», опять со своей обескураживающей улыбкой произнесла Марина. До самого центра, где они расстались, девушка не выпускала своей амфоры из рук. «Тебе здесь, сказала Марина, а мне дальше», без улыбки сообщила девушка, протянула руку за сумкой. Юра не решился предложить проводить её, но на прощание крикнул: «Завтра в десять утра я на стадионе!» Она обернулась, но ничего не ответила…
На следующий день, соблюдая распорядок, бодрый и весёлый Юрчик был на стадионе. Разминка, прокачка, растяжка, забег. «Ты, слизняк, ты знаешь какой теоретический рекорд мира по ста метрам», с издевкой спросил тренер. «Я знаю, какой практический, отдуваясь ответил Юрчик, 9,82.» «А ты показал 10 и 6. Ты бегал 10 и 2. Зажал 4 десятых! Через двадцать минут повтор, а сейчас шагом круг по стадиону, дышать как я учил. Пошел!» Юра пошел. Когда он заканчивал круг, подходил к линии старта, увидел, как Марина поднимается по лестнице на трибуну стадиона. Она была восхитительна. Такую фигуру он видел только в Эрмитаже, в Ленинграде, когда на зимних сборах их водили на выставку античного искусства. Грациозно поднявшись на самую верхнюю лавочку, Марина села, забросив ногу на ногу, поправила волосы, и одела солнцезащитные очки. «Хватит глазеть!», вернул его в реальность окрик тренера, «На старт!» Юра склонился к земле, уперся ноками в стартовые колодки, поставил руки на линию, поднял лицо. «Приготовился!», скомандовал тренер. Юра поднялся с колена, выпрямился, и казалось перестал дышать. «Марш!», раздалась команда, и выстрел пистолета. Юра был хорош, он летел как стрела, широкими шагами, в такт размахивая длинными руками.
Только на секунду его глаза взглянули на трибуну, и он почувствовал, что врезался в жесткое препятствие. Это был барьер, для забега с препятствиями. Барьер стоял на первой дорожке и никому не мешал, пока спринтер не снес его своим телом. «Так все, ты переломаешь весь инвентарь!», догадавшись о причине происшествия скомандовал тренер. «Иди отдыхай, режим не нарушать!», давал наставления добрый педагог. Ничего не ответив Юра побежал по лестнице между рядами лавок перепрыгивая через две ступеньки. «Ну, в принципе, это тоже тренировка», подумал тренер. Марина молча смотрела как он бежит. Когда он оказался рядом она сняла очки и произнесла: «Вижу, ты хороший спортсмен!», и осмотрела его с ног до головы. «Меня отпустили, пойдем погуляем?», предложил спринтер. «Меня тоже! Конечно пойдем, или ты думаешь, я делала макияж для стадиона?», ответила Марина. «Идём, покажешь мне город!», продолжал Юра. «В трусах и майке ты со мной не пойдешь. Оденься как мужчина, а я посмотрю, какой у тебя вкус!», напомнила Марина Юрчику о его не соответствующем облике. «Десять минут!», и Юра полетел вниз уже через три ступеньки. Через пять секунд его синяя майка мелькнула за воротами. Марине было скучно сидеть. Она встала, и не торопясь спустилась на беговую дорожку. Тренер, дремавший в кресле под зонтиком, слушал как каблуки стучат по бетонным ступеням, но как только звук затих, он открыл глаза, и обращаясь к Марине прокричал: «Куда по дорожке! А ну сойди на асфальт! И парня мне не испорть!» Марина не сочла нужным обращать внимание на последнюю реплику, но с дорожки сошла. Через обещанные десять минут они встретились возле ворот. «Куда пойдём?», поинтересовался Юра. « В Церковь!», улыбнувшись ответила Марина. «Да хоть в монастырь», поддержал весёлый тон спринтер. Одет он был как надо. Кофейного цвета брюки, белая поло, бежевые замшевые мокасины. Вся одежда обтягивала мускулистую фигуру без малейших признаков жира, и выглядела стильно. Ясно, что деньги у Юрчика были. Марина была в летнем цветастом, ситцевом платье, с декольте, и воланами на плечах.
Они долго гуляли, под церковью Марина подразумевала исторический музей в бывшем Греко Католическом костёле, побывали в Массандровском парке, Ливадии. Наступили сумерки. Перекусив в пельменной, решили идти домой. Теперь уже Юра не хотел расставаться. «Давай я провожу?», спросил он. «Проводи…», коротко ответила Марина. Они шли по слабо освещенным улицам. Юрчику захотелось блеснуть знаниями, и он не придумал ничего лучше, как процитировать стихи, услышанные в фильме «С легким паром». «Мне нравиться, что Вы больны не мною. Мне нравиться…» «А мне не нравиться…», оборвала его Марина. «А что тебе нравиться», спросил спринтер надеясь получить самый приятный ответ. В ответ Марина прочитала наизусть:
Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.
Кто создан из глины, кто создан из плоти —
Тем гроб и нагробные плиты…
— В купели морской крещена — и в полете
Своем — непрестанно разбита!
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня — видишь кудри беспутные эти?-
Земною не сделаешь солью.
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной — воскресаю!
Да здравствует пена — веселая пена —
Высокая пена морская!
Юра не знал этого стихотворения, и никогда не слышал, он был удивлён и растерян. Как дальше продолжать разговор, о чем? Он решился. «Я «Мастер и Маргариту» прочитал недавно!» «Молодец! А что тебе понравилось в Мастере?», спросила девушка. «Как кот с примусом на лампе сидел, ну ещё как в варьете всё происходило. Это, наверное, моя любимая книга.» «Последнее, что я недавно прочитала – «Мадонна в черном», Рюноскэ. Вот это рассказ. Хочешь, дам почитать? Мы пришли. Зайдешь?», последний вопрос Марина задала совершенно серьёзно, глядя прямо в глаза. «А бабушка?», зачем-то спросил Юра. «На такие вопросы не надо отвечать вопросами. Только да или нет…», проговорила девушка. «Зайду», волнуясь ответил Юрчик. Открывая дверь Марина проговорила, «Бабушка не выходит, когда у меня гости. Проходи, дверь направо.» Юра прошел. Маленькая комната была обставлена по-советски. Кровать, стул, шкаф, тумбочка. Вместо плафона проволока с цветной бумагой. На столе стакан с кисточками, коробка пластилина и амфора из глины. На кровати были усажены две плюшевые игрушки, белый медведь, и обезьянка. Обезьянка была чуть меньше в размере. «Я сейчас», тихо произнесла Марина. Юра остался один. Он решил развлечь себя, взял медведя и обезьянку, и стал играть. Руки у обезьянки были гибкие, и Юра обнимал ими медведя, а у медведя вместо лап были шарики, и медведь ничего не мог сделать. Юра так увлекся что не заметил в дверях фигуру в халате. А когда заметил было поздно, Марина видела всю его возню с игрушками. «Браво мужчина», сказала она с радостью в голосе, «Вы прекрасны в детском порыве!» Марина подошла к нему обняла, поцеловала в губы, отошла и легла в постель.
Утром тренер нервно прохаживался по беговой дорожке, по той самой, по которой Марине в каблуках ходить было запрещено. В одной руке он крутил свисток на ленточке, втора была занята щёлканьем секундомера. В воротах появился Юра, и бегом помчался к тренеру. «Можешь не бежать! Ты своё отбегал! Я к тебе как к человеку, а ты? Езжай домой, недоучка. Ничего из тебя не выйдет, ты слабак! Вон отсюда!» Юра остановился. Ему было жаль себя, жаль лет потраченных на занятия бегом, жаль результатов. Все зря! «Тренер, я исправлюсь, пожалуйста, тренер», скулил Юрчик. «Домашний арест до конца сборов!», приказал тренер. «Согласен, тренер, справедливо!», радостно залепетал Юра. «Разминка, замер давления, пульс», указал тренер и ушел под зонтик.
Спустя почти десять лет прогуливаясь по набережной, в районе Глав почты Юра увидел её. Сердце остановилось. Он стоял и понимал, что выглядит глупо, что она его видит, и идёт к нему. «Привет, спринтер!», закричала она примерно с пяти метров до встречи. «Привет Марина!», оттаял Юра, и пошёл навстречу. Она подошла и обхватила его за талию. «Такой же крепыш!», с той самой улыбкой произнесла Марина. Тут к ним подошёл кругленький, не высокий мужчина, с начинающей лысеть головой. Две девочки лет пяти держали его за руки, за ними шёл мальчик лет семи. «Знакомьтесь, Павел, мой муж, сын Антон, разумеется Павлович, в честь Чехова, и дочери близняшки Маша и Рината, они одинаковые, отзываются обе на МаРиНа», с трогательной гордостью всё это произнесла Марина, и с нежностью последнее «Марина». «Юрчик», опять странным образом представился спринтер. «Как успехи Юрчик?», задорно спросила Марина. «Да так, спорт не очень, работаю в ДЭУ-5, мастером», ответил Юра, «А ты все в «Каштане?» «Нет, что ты», ответила Марина и повернулась к витрине за которой раньше её могли видеть прохожие, при этом рыжая копна волос полетела за движением головы, «Я сама по себе, рисую, леплю, люблю мужа, читаю детям… Живу как хочу! Ну, рада была видеть, до встречи, спринтер!» Взяв старшего сына под руку, в сопровождении семьи Марина тихим шагом пошла в сторону парка. Юрчик, почти бегом, полетел в сторону автовокзала.
