В России смягчили ответственность для тех, кто торгует подделками брендовых вещей. Теперь нарушители могут рассчитывать на меньший размер компенсации владельцам оригинальных брендов, чем был ранее. Такой вывод можно сделать из решения Верховного суда по делу о продаже недорогих контрафактных очков Chanel и Dior.
Спор по этому делу в судах шел с ноября 2018 года. Тогда предпринимательницу из Пятигорска Ольгу Прудникову привлекли к административной ответственности за продажу шести пар поддельных очков Chanel и Christian Dior и поручили ей уничтожить весь товар.
Однако компании — владельцы брендов подали заявление в суд с требованием взыскать с Прудниковой 125 тысяч рублей как возмещение убытков за упущенную выгоду. Ее рассчитали по такой схеме, что одна подделка вытесняет с рынка одну настоящую вещь. С этим согласились суды трех инстанций. Прудникова дошла до Верховного суда, который встал на ее сторону и отправил дело на новое рассмотрение, решив, что «стороны не конкурируют на одном и том же рынке».
Теперь суды должны будут учесть, что у Прудниковой и продавцов оригинальных очков разные целевые аудитории покупателей, и истцы не смогли доказать, что их клиенты ушли к ответчице. Кроме того, сумма недополученной прибыли должна быть рассчитана заново.
Гражданский кодекс предусматривает либо взыскание убытков, либо компенсацию. Если правообладатель товарного знака выбирает второе, то он не обосновывает размер убытка, а просит взыскать от 10 тысяч рублей до 5 млн рублей на усмотрение суда.
В данном случае владельцы брендов обратились за взысканием убытков. Поэтому логично, что Верховный суд потребовал их обоснование, чего истцы сделать не смогли, говорит руководитель практики интеллектуальной собственности юридической фирмы «Интеллектуальный капитал» Василий Зуев:
— Тут вопрос в том, что нарушитель продавал явную подделку по цене, не сопоставимой с ценой оригинала, и не мог причинить убытки правообладателю в заявленном размере, поскольку не забирал его клиентов, не забирал его долю прибыли с товарного рынка. Об этом Верховный суд и написал, что если бы продавалась подделка по цене оригинала, позиционировалась как будто это оригинал, и тем самым потребитель оригинальной продукции уходил бы от правообладателя к этому контрафактчику, продавцу неоригинальной продукции. Тогда можно было бы соотносить цену оригинальной продукции и, исходя из нее, рассчитывать сумму взыскиваемых убытков. В данном случае такого суд не установил, посчитал, что это явная подделка, которая не конкурирует с оригинальной продукцией, поэтому убытки, рассчитанные из цены оригинальной продукции, здесь не могут рассчитываться. Если бы правообладатель пошел по другому пути, заявлял бы требования о взыскании компенсации, то он не обязан был бы доказывать конкуренцию на одном товарном рынке и то, что он понес какие-то убытки, но, конечно, сумму компенсации получил бы меньше.
— Тогда можно спокойно продавать подделки и ничего тебе за это не будет?
— Нет, я не вижу здесь риска того, что нарушители перестанут привлекаться к ответственности. Защищать права на товарные знаки правообладателям никто не запрещает. Другой вопрос, что суммы компенсации, суммы убытков, которые правообладатель хочет получить от нарушителей, должны в каждом конкретном случае обосноваться.
Не приведет ли введенный в 2022 году запрет ввоза в Россию предметов роскоши из ЕС, США и Англии к тому, что иностранные бренды перестанут судиться с продавцами подделок. А если и будут, то суммы компенсаций снизятся? Говорит адвокат, партнер МКА «Князев и партнеры» Екатерина Махова:
— На мой взгляд, это будет зависеть от политики компании, все-таки чаще всего такие иски подаются не с целью изыскания какой-то компенсации, а с репутационной целью, чтобы в дальнейшем минимизировать такие нарушения, как-то показать отношение компании к этому. Поэтому я думаю, что компании продолжат по возможности бороться с подобными нарушениями. Я думаю, что они все-таки будут бороться с нарушениями даже при уходе с рынка, потому что все-таки у них есть контракты, обязательства, лицензионные договоры, и их оригинальные товары до сих пор можно найти на рынке.
— А компенсации тут будут снижаться, в общем, судьи будут вставать на чью сторону?
— Размер компенсации опять же субъективно оценивается судом и по доказательствам. Если это, например, на мой взгляд, люксовая копия, которая стоит близко по цене с оригиналом, опять же, чего не было доказано в рамках этого дела, то, возможно, суд действительно примет в обоснование размер убытков как стоимость оригинальных товаров, как пытались сделать в этом деле. Если доказать, что покупатель мог бы купить оригинальный товар, не получится, то и доказать такой размер убытков будет сложнее. То есть тут вопрос доказывания, чем будут руководствоваться при обосновании. Если идти по другому пути, не взыскания убытков, а по требованию компенсации, почему именно такая компенсация? Суд будет оценивать, обоснована такая компенсация или нет. Это скорее оценочная категория и вопрос субъективного восприятия судьей того, как это преподносится.
В то же время ряд юристов считает, что смягчение ответственности для продавцов подделок и ужесточение требований к доказательствам правообладателя для обоснования ущерба может увеличить поток фальшивок, поскольку распространение контрафакта теперь может оказаться более выгодным, чем суммы выплат в пользу правообладателей.
