Дочь и мать – разные люди, даже, можно сказать, противоположные. Мать романтик, воспитывалась на сентиментальной поэзии, мечтательница, вечно в облаках витает.
Придет к дочери и скажет: «У тебя глаза печальные. Что-то случилось? Прошу тебя, не скрывай ничего, нет никого ближе родной матери».
Дочь сурово ответит, что скрывать нечего: устала я, понимаешь?
А чувствительная мама накрутит себя разными мыслями: может, заболела? Всегда гордая была, никогда из нее слова не вытянешь. Может, сын что-то натворил или у зятя неприятности? Не говорит, меня не хочет расстраивать.
Вернется домой, позвонит через час: «Как чувствуешь себя, родная моя? Я извелась вся, места себе найти не могу».
А дочь ответит: «С чего взяла? Я не понимаю. Ты что, никогда не уставала? Я с утра на ногах, и мне даже разговаривать с тобой тяжело. Всё – пока, мама». И трубку положит.
А у матери новый виток мыслей: жестокая, всегда меня не понимала. Не понимала, что я сердцем всё чую, и меня не проведешь. У нее все в глазах отражается, все на лице написано. Господи, как до утра дожить?
Утром напишет семь-восемь сообщений: у тебя все хорошо? Как твое здоровье?
Дочь не отвечает, разумеется. Она работает в большом магазине, и им запрещено брать в руки телефоны. Начальство увидит – штраф.
И она об этом сто раз маме рассказывала, но слова пролетали мимо романтических ушей.
В обед позвонит, и снова вкрадчивый тревожный вопрос: «Оля, у тебя все хорошо»? Оля в какой-то момент не выдержит и нахамит. А мама будет рыдать на диване.
Три дня не будет общаться. Если дочь первая позвонит, то услышит немного натянутый обиженный голос: «Все у меня хорошо, собираюсь обедать». И отключится – так покажет, что сердится.
На четвертый день прилетят свежие романтические ветры, настроение сменится, и снова – к дочери. Войдет в комнату внука, поздоровается, а парень кивнет головой и в компьютер. Бабушка спросит, все ли хорошо? Ответит коротко: нормально.
Еще несколько вопросов, он отрежет, что занят, некогда разговаривать.
И вспомнит чувствительная бабушка, как внук недавно улыбался той – другой бабушке. И вспыхнет в сердце ревность, и заболит голова от неприятных подозрений. Скажет дочери: «Разлюбил он меня. Если бы ты знала, как я страдаю. За что? Я ничего плохого не сделала ни ему, ни тебе. За что вы меня мучите»?
Вздохнет дочь глубоко, сожмет до боли руки, даже побледнеет, но сдержит яростный порыв.
И так изо дня в день.
Дочь – реалистка, мать живет в выдуманном мире. И нет им места – рядом.
