В произошедшее я смог поверить только на кладбище, глядя на неподвижное лицо друга, лежащего в гробу.
‒ Такой молодой, а гляди-ко, сердечный приступ, ‒ шептались какие-то женщины за моей спиной.
‒ Совсем молодёжь себя не жалеет, ‒ поддакивала одна другой.
А я всё смотрел на Мишку и думал: «Недавно мы сидели на кухне, пили пиво и обсуждали амальгаму старинного зеркала. И Мишка выглядел совершенно здоровым, только усталым и каким-то потерянным».
‒ Ума не приложу, ‒ всхлипывала позже за поминальным столом его мать. ‒ Недавно я заходила к нему, и Мишенька был совершенно здоров. А тут… Я как почувствовала что-то. Зашла без предупреждения, открыла дверь, а он… лежит. Посреди комнаты, руки раскинул. И лицо у него такое… страшное… Словно он увидел что-то, что его до смерти напугало.
Я задержался в Мишкиной квартире после того, как остальные родственники разошлись, предложив его несчастной матери помощь. И, пока мы наводили порядок, осторожно подвёл разговор к тем вещам, что остались после наших вылазок на забросы.
‒ Старьё-то, ‒ вздохнула женщина. ‒ Вот ещё беда! Надо бы от него как-то избавиться. И зачем Мишенька сюда весь этот хлам притаскивал ‒ ума не приложу. Вывезти бы всё это на ближайшую помойку.
Я незамедлительно предложил ей помощь. Мысль о том, что всё, над чем мы с Мишкой так корпели, отправится на помойку, претила мне. Через пару дней зеркало вместе с остальным содержимым кладовки переехало ко мне.
Первые дни я не замечал никаких странностей, списывая беспокойные сны и гнетущую атмосферу в доме на тяжёлые впечатления от скоропостижной кончины друга. Вроде жизнь вернулась в привычное русло: я возвращался с работы уставший, ужинал на скорую руку и ложился спать, чтобы потом долго ворочаться в постели в тщетной попытке заснуть. Я просыпался несколько раз за ночь, задыхаясь от неприятного давящего ощущения в области груди и неизменно вспоминал Мишку, умершего от сердечного приступа. Почему-то в такие минуты мне казалось, что я разделю участь своего друга и причиной тому станет зеркало, которое я забрал из его дома. Наутро мои необъяснимые страхи рассеивались без следа, и мне оставалось лишь недоумевать, почему я в очередной раз поддался им, словно суеверная старушка, думающая, что если не завесить зеркало при похоронах, в нём обязательно останется покойник. Тем более, наше зеркало-то как раз ожидало своего часа, накрытое старой ветошью в соответствии со всеми суевериями.
А потом я услышал звуки. Тихие, вкрадчивые, словно кто-то осторожно елозит по стеклу, ища лазейку, чтобы пробраться в дом. Коснувшись слуха в одну из беспокойных бессонных ночей, они заставили меня оцепенеть от ужаса. Растревоженное ночной тьмой воображение нарисовало жутких тварей, что предыдущий хозяин зеркала малевал на обороте открыток, но я тут же взял себя в руки, найдя звукам рациональное объяснение.
Моя квартира находилась на первом этаже старого дома, окна которого располагались примерно на уровне среднего роста, и взрослый человек при желании вполне мог не только постучать в окно, но и легко забраться внутрь квартиры. Мысль о воришке, решившем ночью проникнуть в мой дом, сделала страх более реальным и одновременно менее острым. Я решительно откинул одеяло и направился к окну, желая урезонить неизвестного хулигана, но, откинув занавеску, обнаружил пустой двор, залитый тусклым лунным светом, асфальтовую дорожку, ведущую к подъезду, и нигде не было ни единой живой души. И только тогда я сообразил, что звуки идут не с улицы, а из глубины моей квартиры. Это открытие прошлось холодком по телу, я отвернулся от окна и замер, вглядываясь во мрак, окутавший комнату. И чем больше я стоял и прислушивался, тем явнее понимал, что вкрадчивые звуки доносятся со стороны зеркала. Мысль казалась мне совершенно бредовой и пугающей одновременно, поэтому, чтобы разрушить эту иллюзию, я пересёк комнату, подошёл к зеркалу и резко сдёрнул ветошь. Передо мной открылась тёмная, немного мутная поверхность, в которой отражались силуэты стоящих в комнате предметов и моя собственная фигура. Я облегчённо выдохнул, набросил ветошь обратно и обессиленно рухнул в кровать.
Наутро после прерывистого, поверхностного сна ночное происшествие показалось мне игрой воображения, подпитанного теми бредовыми рисунками на открытках, что до сих пор лежали рассыпанные по моему рабочему столу. Чья-то нездоровая фантазия оказалась заразной, раз уж внушила мне, что внутри зеркала могут жить неизвестные существа. Позавтракав без особого аппетита и основательно загрузившись кофе, я приступил к работе, доделывая то, что не успел мой покойный друг.
К середине дня я обнаружил, что у меня закончился лак, которым следовало бы закрепить результаты нашего с Мишкой труда. Чертыхнувшись, раздражённо досадуя на собственную забывчивость, я отправился в рейд по магазинам, попутно решив, что за эту незапланированную вылазку стоит утешить себя парой бутылок пива, которые впервые за долгие годы мне предстояло пить в одиночестве. Последняя мысль отозвалась в сердце щемящей болью утраты.
В поисках нужного я хорошенько проехался по городу, успел даже отчаяться, но, в конце концов, нашёл заветную, нужную банку бесцветного акрилового лака. Домой я возвращался вечером, в стремительно сгущающихся сумерках, играя в догонялки с огромной сизо-фиолетовой тучей, с утробным рокотом наползающей на город. От стоянки машин до подъезда я бежал во всю прыть, спасаясь от преследующего меня дождя, но он всё равно догнал меня у крыльца, окатив холодной освежающей влагой.
Дома меня встретил сквозняк, ветром врывающийся в приоткрытую форточку, шелестящий бумагами на столе, треплющий ветошь, наброшенную на зеркало. Я открыл бутылку пива и подошёл к окну, глядя на захватывающее зрелище в небе. Туча хищно клубилась, наваливаясь на город, ливень серой завесой отсекал от меня дома, деревья во дворе. В комнате стремительно темнело. Буря над городом жадно пожирала остатки света. Пророкотал пока ещё далёкий гром. Я заставил себя оторваться от окна, подошёл к выключателю и зажёг свет. Взгляд упал на зеркало, с которого озоровавший в доме ветер сбросил ветошь. Оно походило на глаз какого-то неведомого чудовища, исподтишка наблюдающего за мной. Выжидающего, чтобы наброситься.
Я подошёл к нему, провёл рукой по тяжёлой медной раме, обошёл с обратной стороны, склонился к поставке, оценивая масштабы предстоящей работы. Мне снова бросились в глаза мелкие беспорядочные царапины на задней поверхности зеркала. Ругаясь про себя на того, кто задал мне лишнюю работу, я наклонился ещё ниже и с изумлением обнаружил, что это были вовсе не беспорядочные царапины. Кто-то грубо и криво накарябал чем-то острым несколько слов.
‒ Пнглуи мглунаф Ктулху Р’лайх угахнагл фхтагн, ‒ вслух прочёл я непонятную абракадабру.
Царапины были старыми, с въевшейся в них грязью, значит, надпись сделал тот безумный владелец дома, которого сторонились соседи. Мне предстояло зачистить каракули, и уж после этого приступать к покрытию рамы и подставки лаком. Я распрямился, обошёл зеркало и замер, всматриваясь в его дымчатую гладь.
Сначала мне показалось, что в зеркале отразилась серая пелена дождя за окном, ненастные сумерки, но спустя мгновение я сообразил, что матовый дымчатый свет идёт изнутри. Зеркальная гладь светилась, как экран старого лампового телевизора, пока он нагревался. Подожди немного ‒ и сквозь светящуюся дымку проступит изображение. Холодок нежно коснулся затылка, заставив тело зябко содрогнуться. Страх сковал меня, наполнив тяжестью ноги. Захваченный гипнотическим свечением, я всматривался, постепенно различая тёмные силуэты, в которых я пока не мог угадать ничего знакомого. Мутная поверхность становилась всё прозрачней, дымка рассеивалась, и вот уже показалось болезненно-жёлтое небо с двумя светилами на нём. Они плыли в жёлтой дымке, плавясь, как куски масла на сковороде. Внизу раскинулась сероватая пустынная земля и огромные чёрные пирамиды с усечёнными вершинами, возвышающиеся вдали. Что-то огромное двигалось в тени этих сооружений, стремительно скользило от одной пирамиды к другой.
Позади меня за окном бушевала гроза, сверкали молнии, озаряя комнату холодным белым светом. Словно в ответ зеркало на мгновение подёргивалось дымкой, точно гроза создавала помехи. Свежий воздух, врываясь в открытую форточку, холодил мой затылок, в то время как лица коснулся душный тёплый поток, исходящий от зеркала. Точно его поверхность стала проницаемой, открыв доступ к иному миру с его странными, будто бы пряными и одновременно неприятными запахами. Нечто, пробирающееся за пирамидами, скользнуло за край зеркала и скрылось из виду, оставив меня созерцать неподвижный чужеродный пейзаж. Без крадущейся вдалеке твари он выглядел даже мирно, пусть и чуждо глазу человека. Я осторожно шагнул вперёд, желая поближе рассмотреть изображение в зеркале, прикоснуться к стеклу и убедиться, что оно никуда не делось. А неземной пейзаж? Да он мне просто кажется. Игра усталого мозга, следствие продолжительных недосыпаний, приправленная парой глотков пива.
От зеркала меня отделяла пара шагов, но сделав только один, я тут же в испуге отпрянул. Нечто тёмное, громадное и дурно пахнущее выползло вдруг из-за края зеркала, словно поджидало, когда я утрачу осторожность и подойду. Это было похоже на огромный клубок толстых лениво шевелящихся змей, передвигавшихся как будто на двух ногах. Мой разум никак не мог вместить в себя существование настолько мерзкой и жуткой твари. А смрад, который легко преодолел зеркальную гладь, разделявшую нас, валил с ног. Да и была ли она, эта граница? Что-то мне подсказывало, что стекло стало проницаемым, и не только я вижу омерзительных созданий. Они тоже заинтересовались мной.
Мысль о том, что это чудовище может вывалиться из зеркала прямо в мою квартиру, привела меня в трепетный ужас. Страх электрическим разрядом прошёлся по телу, заставил отступить. Тварь надвигалась на меня, заполняя собой всю зеркальную поверхность. Змееподобные отростки пришли в движение, в нетерпении протягиваясь вперёд. Я упёрся спиной в угол и замер в отчаянии, осознав, что путь к бегству отрезан. Чтобы выбраться из комнаты, я должен был приблизиться к этому дьявольскому зеркалу, из которого пыталось выбраться наружу нечто жуткое. Оставался ещё один путь ‒ выскочить в окно, но, чтобы открыть раму, мне нужно было повернуться спиной к монстру из другого мира, и я никак не мог заставить себя сделать это.
Зеркальная поверхность дрогнула, пошла волнами, когда змеевидные отростки твари дотянулись до неё с обратной стороны и тут же отпрянули обратно, потому что зеркало ненадолго помутнело от яркой молнии, осветившей всю комнату. Я поймал себя на том, что могу двигаться, когда не вижу монстра, и на следующей вспышке отлепился-таки от стены и бросился к окну, нервно дёргая шпингалеты. Но почти сразу, как отсветы небесного огня погасли, моего слуха коснулись омерзительные звуки вторжения: влажные шлепки и шуршание. Нечто вторглось в мой мир, вывалив на пол отростки-щупальца, и теперь елозило ими по полу, ища, чем бы поживиться. Я дёрнул раму на себя и одновременно развернулся лицом к опасности. Сильный порыв холодного ветра помог мне завершить начатое, толкнув раму так, что в ней болезненно задребезжало стекло, а я от неожиданности отлетел прочь, поскользнулся и упал на колени. Оконное стекло лопнуло, кроша на пол осколки, занавеска вздыбилась парусом, затрепетала, хлопая на ветру. Чёрные лоснящиеся щупальца неизвестной твари дотянулись до меня, коснувшись ладони, которой я опирался о пол. Омерзительное, холодное, шершавое прикосновение, которое мне не забыть до конца моих дней. Горло сдавил спазм, и я подавился собственным криком, полным ужаса и безысходности. В следующий миг комнату осветило холодное синеватое пламя, трепетное и настолько яркое, что я ослеп на какое-то время. Одновременно прозвучал оглушающий хлёсткий удар грома, опрокинувший меня на пол лицом вниз. Мир на мгновение перестал будто бы существовать, а потом пустота взорвалась громким хлопком, перешедшим в звон разбитого стекла. Ноздри мне щекотал острый запах озона, который перебивал даже вонь неведомой твари. Я слышал яростные удары молнии, один за другим, словно гигантский небесный пастух слетел с катушек и хлещет кого-то кнутом. Сердце захлёбывалось в груди, разрываясь от частных ударов. Я лежал, не шевелясь, ожидая тот неизбежный миг, когда щупальца обовьются вокруг меня и поволокут в зазеркалье.
Не знаю, сколько я провёл так, скорчившись на полу. Кажется, в какой-то момент я не выдержал и потерял сознание, но, когда я пришёл в себя, обнаружил, что гроза отступила, умерила свой неистовый пыл и теперь рокотала всё дальше, всё тише. Света в комнате не было. Вспышки молнии стали слабее, но их мощности хватало, чтобы разгонять тьму в комнате. Белёсый летучий пламень искажал истинные формы всего, делая неузнаваемым предметы, населяя помещение неясными движущимися тенями, в которых чудилось что-то неприятное и жуткое. В какой-то момент, во время очередной вспышки мне удалось рассмотреть овал зеркала, тёмный и пустой. Серебристые острые осколки валялись тут же, на полу возле тяжёлой медной рамы. И, когда я подошёл, то содрогнулся от ужаса, обнаружив среди них метровой длины толстый змеевидный отросток, отрубленный, когда двери между мирами внезапно захлопнулись.
Рано утром я вынес его на помойку. Вместе со старинным зеркалом, реставрировать которое меня бы не вынудили и все силы ада.
#мистика #страшныйрассказ #страшнаяистория #страшнаяисториянаночь #страшное
Отблагодарить автора за истории:
Юмани 410011638637094
Сбербанк 2202 2056 7661 0808
