Сумеречный Край

Начало Коридор встретил её кромешной темнотой. Лишь в самом конце его тускло светилось размытое пятно там, где начиналась лестница. Ника замерла на пороге, испуганно отдёрнув руку от выключателя, так и не погасив свет в офисе. В солнечное сплетение будто кольнули спицей, так что девушка вздрогнула и сморщилась. Эта невидимая спица словно пришпилила её к порогу. Она никак не могла заставить себя выключить свет в офисе и утонуть в этой тьме. Пусть даже ненадолго, пока она не включит фонарик на телефоне...

Мелодичное треньканье мобильника раздалось как раз в тот самый момент, когда Ника удобно устроилась на тахте с книгой в руках. Девушка кинула взгляд на экран и шумно разочарованно вздохнула. Надпись на экране «Денис Александрович» и грустный смайлик в конце ничего радостного не сулила. Если начальник звонит тебе в твой выходной – это весьма скверно. Если это не просто выходной, а новогодние праздники – скверно вдвойне. Она с большим трудом поборола соблазн не отвечать на звонок, отложила книгу, дотянулась...

Начало К машине она вернулась одна, оставив тело Сони там, возле дома. Помочь Лена ей уже ничем не могла, разве что принесла из дома старое лоскутное одеяло с кровати и накрыла. Егор в машине по-прежнему спал, но сон его стал беспокойным. Дыхание было частым и тяжёлым, по лицу, покрытому бисеринами пота, расползлись красные пятна. На появление Лены он никак не отреагировал. Не открыл глаза, даже не пошевелился. Девушка села на заднее сиденье и, уткнув лицо в ладони, дала волю слезам, стараясь не всхлипывать слишком громко, чтобы не будить Егора...

Начало Лену будто подбросило в воздух. Она судорожно втянула ртом пропитанный пылью воздух, закашлялась и села, широко распахнув глаза и дико озираясь по сторонам. Ведьмино лицо в окне исчезло, но визг всё ещё продолжал тревожить ночную тишину. Потом мрак раскроил надвое луч фонаря, ослепил, вынудил её крепко зажмуриться. – Эй, вы чего? Кто кричит? Что случилось? – послышался возмущённый и одновременно встревоженный голос Макса. Луч фонаря прошёлся по тьме, вспарывая её снова и снова. – Тут крысы! – всхлипнула Соня...

– Ты вроде сказал, что деревня нежилая, – произнесла Ленка, глядя в сторону избы, едва виднеющейся сквозь разросшуюся зелень. – Ну да, нежилая. Лет пятнадцать, наверное, как нежилая, – подтвердил Максим. – А что? Есть сомнения? В Ленкину сторону он даже не повернулся. Был занят съёмкой. Остальные ребята ушли вперёд, торя тропу в густой высокой траве. – Просто… я там человека видела. Кажется, – неуверенно пробормотала Лена. Её слова заставили-таки молодого человека оглянуться. Он прервал съёмку и проследил взглядом направление, которое указывала девушка...

Начало Гельке не спалось несмотря на ранние подъёмы и усталость после рабочего дня. Легла в кровать она рано, гораздо раньше полуночи, но вместо того, чтобы спать беспробудным сном, лежала и смотрела на полоску лунного света, которая медленно ползла по полу. Тикал старенький будильник, отмеряя ход времени, но даже его размеренное тиканье никак не привлекало сон. Ночь за окном была жиденькая, синяя, лунная. Время потихоньку ползло к полуночи. Гелька размышляла о том, что скоро уже зазвучит хрипловатый голос Ефимовны, ищущей на чердаке свою давно погибшую дочь...

Начало Одеяло, завёрнутое в плотную упаковочную бумагу и перетянутое бечёвкой, приятно оттягивало руку. И Гелька улыбалась, представляя, как славно заснёт под ним сегодня ночью. Погода вот уже третий день ничем не радовала её. Прохладный ветер гнал по небу хмурые тяжёлые тучи, которые то и дело проливали на раскисшую землю влагу. Дорога через поле успела размокнуть, покрылась лужами, через которые порой приходилось перескакивать, а по некоторым брести вброд, радуясь надёжным резиновым сапогам. Впереди...

– Ты что ли у Ефимовны угол-то снимаешь? – зычный голос, раздавшийся рядом, заставил Гельку подпрыгнуть от неожиданности. Её нагоняла тётка средних лет в сером плаще и цветастом платке на голове. Лицо показалось девушке смутно знакомым, как если бы она уже где-то видела её мельком. Кругленькое, обветренное, как у любой сельской жительницы, с сетью морщинок вокруг серых пронырливых глаз, но ещё не старое. – Ну, я, – призналась Гелька, недоумевая про себя, откуда тут, в чистом поле, взялась собеседница, если от автобусной остановки по дороге она шла вроде в гордом одиночестве...

Этот рассказ был опубликован в октябрьском номере вебзина DARKER. Возможно, кому-то он уже знаком, но я всё же решила выложить его здесь, мои дорогие читатели. Приятного чтения! Из записей земского доктора Николая Серафимовича Колесникова, 1878 год: «Удивительная широта и щедрость крестьянской натуры сочетаются с дремучестью их разума, охваченного суевериями и пережитками древних, языческих ещё времён. Искренняя вера в Бога и святых заступников легко уживается в умах с верой в русалок и прочую нечисть, которых они боятся и почитают не меньше святого Николая Угодника...

Начало Колесников уже ждал на крыльце перед закрытыми дверями участка, похожий на нахохлившуюся ворону в своём тёмном костюме и накинутом поверх сером плаще. Уваров невольно глянул на наручные часы: неужели опаздывает? Впрочем, ничего удивительного, если это было бы так. Вчерашний вечер для него закончился приездом медиков и полиции. Пока оформили, как положено, пока он пришёл в себя после печального события – время перевалило далеко за полночь. Он долго сидел на кухне и пил чай с мятой и смородиновым...

Начало Виски сержанта Уварова с самого утра стискивала неприятная тупая боль. Последние пару недель всё шло наперекосяк. А он-то тешил себя напрасной иллюзией, что на его участке будет относительно спокойно. Молодой спальный район. Дома – в основном новостройки, в которых живут обычные люди, впахивающие с утра до ночи, чтобы вовремя закрывать ипотечные взносы. А вот же – просчитался! Девять дней назад его дёрнули на вскрытие нехорошей квартиры, адрес которой показался ему смутно знакомым. Труп в...