«Я совершенно убеждён в том, что для человека, так или иначе связавшего свою жизнь с Ленинградом, этот удивительный город никогда не станет чужим», – напишет в своей книге главный архитектор Ленинграда в 1938–1950 гг. Николай Баранов.
Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет подготовил множество замечательных архитекторов, которые в разные годы внесли значительный вклад в развитие Петербурга. Годы Великой Отечественной войны и блокады стали самыми тяжёлыми для города. Сейчас нам сложно представить, что в таких суровых условиях человек мог думать о высоком: об искусстве и архитектуре. Однако именно благодаря архитекторам, которые оставались в Ленинграде в годы блокады, защищая исторические памятники, и занимались восстановлением общественных пространств после окончания войны, мы сейчас можем наслаждаться красотой любимого города.
В этой статье мы расскажем о выдающемся архитекторе и выпускнике СПбГАСУ Николае Баранове и его роли в сохранении архитектуры в блокадном Ленинграде.
Незадолго до
Предшественники Николая Баранова Лев Ильин и Владимир Витман предложили развивать город в южном и юго-западных направлениях. Предусматривалось продление Измайловского проспекта и Гороховой улицы за Обводный канал, а новый городской центр должен был возникнуть на пересечении Международного (Московского) проспекта с создававшейся тогда Центральной дуговой магистралью (участок ул. Типанова).
Дальнейший ход событий, в том числе военно-политических, вызвал необходимость скорректировать казавшуюся столь перспективной схему. Новый вариант был разработан под руководством выпускника ЛИИКСа Николая Баранова, ставшего летом 1938 г. первым официально назначенным главным архитектором Ленинграда. Тогда ему было всего 28 лет.
Начало блокады и маскировка
Став главным архитектором города, Николай Баранов сделал своей приоритетной задачей озеленение. Всего за два года в Ленинграде было высажено 83 тыс. деревьев. К сожалению, из-за начала войны пришлось быстро поменять приоритеты.
Теперь главной задачей Баранова было сохранить архитектурное наследие города. Во время войны Николай Баранов организовал в Ленинграде беспрецедентные по характеру и масштабу маскировочные работы. Так, он руководил маскировкой Смольного.
«Я тогда хорошо понимал, насколько сложной была эта задача. Здание Смольного стоит вблизи излучины Невы, неподалёку от Смольного монастыря. Эти ориентиры укрыть невозможно. Решение было единственным: воспользоваться окружающим парком и скрыть здание под искусственным покровом больших куртин деревьев».
Работники гардинно-тюлевой фабрики, текстильного комбината и декоративных мастерских должны были плести специальные сети и накладывать на них расписанные куски брезента, имитирующие кроны деревьев. К маскировочным работам привлекли декораторов всех ленинградских театров. Интересно, что расцветка брезента была рассчитана на лето, но можно было внести изменения и подготовить город к осени и зиме. Николай Баранов писал, что все надеялись, что следующей весной маскировка уже не потребуется. К сожалению, впереди было ещё множество испытаний.
«Решения наши оказались верными – вражеские бомбы и снаряды не погубили в Ленинграде ни одного памятника. Для их укрытия требовались лес, мешковина, песок».
Ещё одним направлением работы был обмер архитектурных памятников. Николай Баранов позже признавался, что в то время архитекторы не могли подумать, что придётся столкнуться с варварским отношением к архитектурным объектам, которые не представляли никакой стратегической ценности. Однако работники Архитектурно-планировочного управления и Инспекции по охране памятников настояли на проведении натурных обмеров. Именно благодаря этим работам после войны удалось восстановить множество исторических зданий, таких как Адмиралтейство, Зимний дворец, Эрмитаж, Исаакиевский забор, пригородные дворцы и парки, без которых мы не можем представить себе Петербург.
Восстановление: «Мы отстояли Ленинград и сделаем его ещё лучше и краше!»
После блокады Ленинград был в плачевном состоянии: не было практически ни одного дома, который не пострадал бы от осколков, пожаров или морозов.
«Естественно, немедленно возник основной вопрос: каким должно быть восстановление Ленинграда – механическим воспроизведением разрушенного или творческим процессом, рождающим новые функциональные или архитектурно-художественные качества в архитектуре города, которые отвечали бы современному уровню развития градостроительства?»
Николай Баранов твёрдо решил: процесс возрождения должен быть творческим!
Было принято решение привлечь всех ленинградцев к восстановлению города, установив специальные нормы на стройках: от 10 до 60 часов в месяц.
Уже в сентябре 1944 г. на городском совещании передовиков-строителей было объявлено, что план города выполнен на 50%. Было восстановлено 400 тыс. кв. м жилой площади.
Параллельно активно велись работы по восстановлению архитектурных памятников за пределами города. Николаю Баранову и Фёдору Олейнику принадлежит проект восстановления Павловского дворца (1945–1950 гг.), с которого началось воссоздание пригородных дворцово-парковых ансамблей.
После войны
Одна из главных заслуг Николая Баранова – послевоенный генеральный план Ленинграда, предполагавший вместо развития города исключительно на юг развивать его равномерно, вокруг исторического центра, а также создать морской фасад Северной столицы.
Под руководством Баранова велась послевоенная застройка Старой и Новой деревни, были созданы Московский и Приморский парки Победы, скверы на Троицкой площади и площади Искусств. Остался нереализованным проект по созданию Центрального городского парка, который должен был раскинуться между Малой Невой и проспектом Добролюбова.
В 1946–1947 гг. Николай Баранов проектирует Стадион им. В. И. Ленина (ныне Петровский стадион), а в 1947 г. – новое здание Финляндского вокзала и ансамбль площади Ленина перед ним со зданиями райсовета Калининского района и другими постройками по Арсенальной набережной. При участии архитектора построены многие объекты в Ленинграде, Ярославле, Душанбе, Баку и других городах СССР.
Покидая Ленинград
В 1956 г. Николай Баранов продолжил работу в Москве, где был профессором Московского архитектурного института, вице-президентом и академиком-секретарём Академии строительства и архитектуры СССР, с 1963 г. – заместителем председателя Комитета по гражданскому строительству и архитектуре при Госстрое СССР.
Но даже уехав из города на Неве, Николай Баранов всегда вспоминал о нём с особой любовью:
«Я давно живу в Москве, но считаю себя ленинградцем потому, что в самые тяжёлые и героические годы блокады Ленинграда я был его главным архитектором. То есть я оказался человеком, на которого, как и на моих коллег, легла огромная ответственность за город. Его нужно было по возможности охранить, уберечь от разрушения, помочь ему выйти из огня войны и возродиться».
Источники:
Баранов, Н. В. Силуэты блокады: записки главного архитектора города / Н. В. Баранов. – Ленинград: Лениздат, 1982. – 175 с.
Город и зодчий. Архитектурная школа гражданских инженеров в Петербурге. – Санкт-Петербург: СПбГАСУ, 2007. – 336 с.
