В мае 1935 года воспевавший русскую природу прозаик и фотограф-любитель Михаил Пришвин, будучи проездом в Вологде, поделился путевыми впечатлениями в своём тайном дневнике и сделал по крайней мере один снимок, который дошёл до нас. Но куда пропали остальные вологодские фотографии?
Все 120 тетрадей дневников и более 2000 аккуратно упакованных в конверты негативов после его смерти были запаяны в цинковые ящики и закопаны наследниками, не рискнувшими их обнародовать. Извлекли эти документы из земли, лишь когда опасность ареста за их хранение миновала — в стране начинались другие времена.
В дневниках, которые Пришвин считал главным своим произведением и вёл полвека — до самой смерти, были откровения, которые, мягко говоря, не понравились бы советской власти, с подачи Сталина считавшей писателя исключительно «певцом природы» (вождь, по легенде, заявил ему: «Пишите уж о своих птичках...») и посему оставившей его в покое. В частности, дневниковые записи могли поведать о том, что Пришвин долго не мог принять большевиков, негодовал по поводу закрытия церквей, даже с воодушевлением воспринял нападение фашистов на СССР в 1941-м...
«В край непуганых птиц»
Своё первое путешествие уроженец Орловской губернии Михаил Пришвин совершил ещё гимназистом Елецкой гимназии, начитавшись приключенческих романов Майн Рида: в 1885 году он с тремя друзьями ударился в бега — «в край непуганых птиц» (так впоследствии он назовёт свою первую книгу о путешествии на Русский Север, которую проиллюстрирует своими же фотографиями). Через двое суток их догнали и вернули в гимназию. Однако это событие стало поворотным в его судьбе, красной нитью которой стали путешествия.
Мысль о поездке в северные края возникла у писателя в самом начале творческой деятельности. Летом 1906 года Пришвин, как он сам потом рассказывал, «бросил служебную карьеру [он выучился на агронома. — Прим. ред.] и пешком, без гроша в кармане, с одним дешёвеньким ружьем ушёл на север, чтобы записывать народные сказы и речь». Несколько месяцев провел он тогда в Выговском крае (Карелия). 38 народных сказок, записанных писателем во время его первого путешествия на Север, вошли в сборник «Северные сказки».
По поручению Географического общества в 1907 году Пришвин вновь устремляется на Север.
«Всё оставив позади себя, я вновь отправился… в край непуганых птиц записывать сказки, — вспоминал он. — В половине мая 1907 года я по Сухоне и Северной Двине отправился в Архангельск. Отсюда и начались мои скитания по Северу. Частью пешком, частью на лодке, частью на пароходе обошел я и объехал берег Белого моря до Кандалакши».
Таким образом, уже в 1907 году писатель в первый раз побывал на Вологодчине, но никаких других записей в его дневнике по этому поводу нет. Вернётся он в наши края лишь много позже.
В мае 1935 года Пришвин отправляется в командировку от редакции газеты «Известия» в северные леса на Пинегу. Он плывет пароходом по Сухоне, Двине, Тойме, наблюдает лесосплав по северным рекам (в этом и состояло задание редакции).
А началось это путешествие аккурат с Вологды, где Пришвин «застрял» на несколько дней.
Вологодская западня
В Вологду писатель с сыном прибыли поездом из Москвы около полудня 10 мая 1935 года. Город показался Пришвину угрюмым. В дневнике читаем:
«Вечером гуляли по берегу Вологды: молевой сплав, отражение церквей, зорька... Архиерейский сад <исправлено: парк>, погибающий со всеми своими монплезирами. Холодно. Вторая смерть».
На другой день побывали в вологодском музее. Пришвин удивляется в дневнике: «Почему местное не интересует местных?»
Надо сказать, за всё время пребывания в Вологде (билеты на Котлас можно было взять только на 15 мая, но потом оказалось, что придётся задержаться ещё) погода не баловала писателя: никакого майского тепла, только затянутое тучами небо да морозы по утрам. Может, из-за погоды фотолюбитель Пришвин (у него была немецкая «лейка», выписанная из-за границы в 1929 году) почти ничего не снимал?..
«В Вологде я пересидел: началась встреча с мелочами, — откровенничает Пришвин в дневнике. — Сегодня, напр., всё утро искал в магазинах щипчики для сахара и попал наконец на барахолку, где и купил эту драгоценность».
Только 16 мая в 8 вечера, наконец, отправились пароходом по реке Вологде. А во время дальнейшего путешествия по Сухоне один из спутников рассказал писателю об удивительной «Берендеевой чаще», где растёт сосна, которой более трёхсот лет. Это и вдохновило Пришвина на поиски — «посмотреть лес, не видавший топора». Через 18 лет Пришвин опишет это путешествие в повести «Корабельная чаща», которую закончит в последний месяц своей жизни. Правда, о Вологде в этой сказке — ни слова.
Волшебство в объективе
Сегодня общепризнанно, что дневники Михаила Пришвина— один из самых значительных документов русской философской, литературной и общественной мысли ХХ столетия. Дневниковые заметки писателя поражают точностью формулировок, болью и горечью, с которой человек, влюблённый в Россию, наблюдал за происходящими в ней трагическими переменами.
Фотографии, сделанные во время путешествий, дополняли общую картину, нарисованную дневниками. Правда, свои снимки Пришвин не надеялся увидеть напечатанными или показанными при жизни, хотя мечтал об этом.
Дневники и негативы бережно сохранила жена писателя Валерия Дмитриевна, из-за боязни обысков закопавшая их в запаянных ящиках. Но и сейчас далеко не всё из этого творческого наследия опубликовано.
«Если уцелеют мои снимки до тех пор, пока у людей начнётся жизнь «для себя», — писал Пришвин, — то мои фото издадут, и все будут удивляться, сколько у этого художника в душе было радости и любви к жизни».
...А реликтовая сосновая роща, про которую писателю рассказали во время путешествия по Сухоне, и по сей день стоит на берегу речки Порбыш (приток Мезени), на границе Архангельской области и Республики Коми. Её поиски Пришвин обратил в сказку — и именно там сказка закончилась.
Да только фотоаппарат, похоже, не в силах передать очарование волшебства.
Алексей Анатольев
Полностью материал читайте на сайте газеты «Премьер». Подписывайтесь на наш канал!