В действительности его звали Эмиль Жак. Но издательство, планировавшее выпустить его произведения, предложило автору несколько изменить фамилию, так как в это же время был еще один композитор с фамилией «Жак». Далькроз взял фамилию своего друга Валькроза, изменив только первую букву. С тех пор он подписывал свои произведения «Жак-Далькроз».
Родился Эмиль Жак 6 июля 1865 года в Вене. В этом городе постоянно звучала музыка: Иоганнеса Брамса, Антона Брукнера, Иоганна Штрауса... Эмиль Жак с детства был окружен музыкой. Дед играл на скрипке, дядя — пианист, в доме постоянно музицировали. С шести лет Эмиль начал брать частные уроки музыки, в семь лет сочинил марш, а в двенадцать стал учеником Консерватории в Женеве, куда в 1875 году переехала семья.
Там Далькроз продолжает сочинять музыку. В возрасте 19-ти лет он едет в Париж, где посещает музыкальные и театральные курсы и начинает колебаться — быть ли ему музыкантом или актером? В 1886 году его пригласили вторым дирижером в Алжир, где Далькроз познакомился со музыкой Африки, с ее сложными ритмическими комбинациями. Уезжая в Алжир, Далькроз, чтобы придать своей внешности более солидный вид, отпустил бороду и надел пенсне, в которое были вставлены простые стекла… По возвращении из Алжира в Вену он два года занимался музыкой у Антона Брукнера, затем в Париже у Матисса Люсси, Сезара Франка и Лео Делиба. В 1892 году Далькроз становится профессором Женевской Консерватории по классу гармонии и сольфеджио. Его лекции вызывают большой интерес, он увлекает учеников своим жизнерадостным характером — и позднее, будучи уже стариком, будет упрекать молодых композиторов в пренебрежении к веселым стилям в музыке. Далькроз стал членом веселого кабачка, названного «Japajou», центра артистической жизни Женевы. Там он сочинял и распевал свои веселые куплеты, писал забавные и остроумные стишки. В этот период жизни Далькроза уже многие его сочинения исполнялись на концертах в Женеве, Германии, Лондоне.
Violin Concerto No.1 in C-minor, Op.50 (1901)
Особенно ярко проявился импровизаторский талант Далькроза, который мог тут же на концерте воплощать любую тему в музыке. Рассказывают, что однажды, в возрасте 74 лет, Далькроз услышал, что демонстрация его системы потерпела «полный провал». Он тут же сел за рояль и начал импровизировать музыку на тему «провала», скандируя слова: «Это полный провал», чем вызвал бурю аплодисментов у слушателей. Потом он даже включал эту импровизацию как номер в программу своих концертов.
В то время в хореографии расцветал особого рода танцевальный жанр, который возглавляли так называемые "босоножки". Основоположницей пластической школы танца была Айседора Дункан. Дункан, отрицая классическую школу балета с условными жестами и позами, искала естественной выразительности движений, опираясь на образы древне-греческой пластики. Отдавая должное Дункан и признавая положительные стороны ее искусства, находя в них смелое новаторство, Далькроз все же упрекал ее в отсутствии настоящей школы. Он смотрел на творчество Дункан глазами музыканта и считал, что она хотела танцевать «под музыку», а он требовал в танцах «воплощения музыки». Танцор должен всегда осознавать внутреннюю связь музыки и движения, считал Далькроз. В ответ Айседора Дункан критиковала ритмику Далькроза за чисто формальную связь с музыкой, отсутствие какой-либо образной и эмоциональной составляющей.
Далькрозу было совсем не просто внедрить в стенах Консерватории свой новый метод ритмической гимнастики. Желание сопровождать песни движением называли «гримасничаньем». Все ополчились против Далькроза: врачи уверяли, что его упражнения чрезмерно утомляют, хореографы упрекали в отсутствии техники, художникам не нравились черные учебные костюмы. Родители считали обнаженные руки и босые ноги экстравагантными и просто неприличными.
Слушая всю эту критику, Далькроз повторял, что труднее бороться с предрассудками, чем отстаивать новые идеи. Но его поддерживало сознание, что он делает нужное дело. Самое лучшее для человека, считал Далькроз, желающего работать для распространения новой идеи — это не считаться с той борьбой, которая идет «за» и «против» этой идеи, а молча, упорно продолжать свое дело, не обращая внимания на поверхностную критику. И руководство Консерватории в 1905 году разрешает провести специальный курс ритмики. В эти годы Далькроз много пишет о музыкальном воспитании. Он нападает на устаревшие методы обучения. Считает, что учителя музыки, пренебрегая самим искусством музыки, заботятся об одной только технике. Он считал, что прежде чем приняться за музыку, нужно научиться воспринимать и ощущать ее всем своим существом, проникнуться чувством, которое порождает ритм и звуки.
Особенно Далькроз подчеркивал значение ритмики для детей, так как движение является биологической потребностью их организма. Он говорил, что вводя ритмику в школьное образование, мы тем самым готовим ребенка к познанию искусства вообще, так как ритм является базой для всякого искусства — музыки, скульптуры, архитектуры, поэзии. Музыка, кроме того, имеет общевоспитательное значение — стимулирует к действию астенические натуры, успокаивает возбуждение, тонизирует поведение человека.
Бернард Шоу писал о методе Далькроза: "Ритмическая школа Далькроза считает, подобно Платону, что учеников нужно насыщать музыкой. Они ходят, работают и играют под воздействием музыки. Музыка заставляет их думать и жить..."
В конце концов в обстановке признания и восхищения система ритмического воспитания Далькроза расцвела и облетела весь мир.
