Москва, 2015 год, сентябрь. Я сижу за монитором компьютера пытаясь найти ответ на волнующий вопрос. Сегодня я должен был получить результат тестирования на ВИЧ, но почему то его задерживают. Главный вопрос сегодняшнего дня — почему результат задержан? Ответов нет, но есть леденящий душу страх, который с каждой минутой становится ощутимее. Какая может быть работа и результат? Когда все твои мысли только и заняты тем, что ищут ответы на огромное количество вопросов. Пальцы пляшут по клавиатуре, забивая в поисковик одни тоже предложения. Что делать если обнаружили ВИЧ?
Тщательный поиск даёт противоречивую информацию. Одни говорят, что это 100% смерть, другие, что все это ложь — ВИЧ не существует, его никто не выделил, а СПИД — это всего лишь ослабление иммунитета, который вызывается различными факторами. Появляется слепая надежда на спасение…
Следующий день не приносит особых изменений. Лаборатория молчит, а мне не хватает духу позвонить самому. Вот так и маюсь весь день. Настроение никакое, злой как собака, матерюсь и кусаю всех подряд. Возвращаясь вечером домой в электричке, забиваюсь к окну в уголке вагона, и рою, рою информацию. Но, все остаётся тайной, до той поры пока я тяну. Сдуру опять закурил, так все таки легче, но не надолго. Понимаю, что скоро сойду сума. Все таки не выдерживаю и звоню сам. Ответ сбивает с толку.
- Приезжайте за результатом в лабораторию.
- Ну, вы можете сказать, что у меня там?
Пытаюсь надавить, но все тщетно.
Ну, вот и все. Я сижу в кабинете послетестового консультирования, у меня ВИЧ и в этом нет никаких сомнений. Есть результат ИФА и подтверждение иммуноблота. В голове крутится песня Земфиры ,, А, у тебя СПИД и значит мы умрем’’, жизнь дала трещину, а ещё и не пожил. Но, самым страшным для меня было другое. Я совершенно не понимал: как мне сообщить об этом своей супруге, что нас теперь ждёт и что мне вообще сейчас делать?
Я уже давно бросил курить, хотя, признаюсь, был заядлым курильщиком. В этот особенный день, я курил страстно, много, до самой глубокой пещеры своего сердца. Дым валил из ушей и ноздрей — Господи как мне было жутко! Но, это был страх другого рода — страх за жизнь близкого человека, страх посмотреть ей в глаза, признаться. Все это ломало жизнь, разрушало ее структуру и красоту. Обрекало в пропасть и забвение. Делало виновным в страшном преступлении, нарушало течение жизни и лишало будущего. Прежде всего стать родителями.
Мне было одиноко и траурно необратимо. Я ощутил себя всеми брошенным ребёнком без ножек и ручек. Я заперся в салоне автомобиля, жалея о том, что на стёклах нет железных штор. Я больше не искал спасения в интернете, я поверил консультанту, я поверил в свой ВИЧ. Возможно этому способствовал тот факт, что у нескольких моих товарищей на тот момент был ВИЧ. Большинство из них умерло от СПИДА, но кто-то был жив, и при этом умирать не собирался. На против — они были бодры и веселы, строили планы на будущее. Этот факт заставлял задуматься и попытаться разобраться. Почему одни мертвы, а другие нет? Почему, те кто остался жив, до сих пор живут, уже 15 лет, вопреки прогнозам врачей?
Но, сейчас мне нужно было собрать волю в кулак и преодолев страх позвонить супруге. Это нужно было сделать, но я все не мог решиться. Я тянул время, трясясь как кролик. А, потом стал ненавидеть прохожих. Таких веселых и беззаботных. Я их ненавидел, будто это они, а не я сам, виноваты в происходящем. Последняя сигарета ,, Парламента’’, стала особенно горькой — зазвонил телефон, это была Алиса. Все сжалось, время застыло и зазвенело в ушах, отдавая красным оттенком.