Здравствуйте всем читателям и подписчикам канала.
Рассказывая о жизни евреев России конца восемнадцатого - начала девятнадцатого века, невозможно обойти стороной Великую Французскую революцию и последовавшие за ней события. Они оказали огромное влияние на все страны Европы и произвели серьезные перемены в положении европейских евреев. Даже евреи России, запертые в черте оседлости, волей-неволей оказались втянутыми в орбиту тех событий, особенно во времена Наполеоновских походов.
Евреи Восточной Европы с недоверием восприняли Французскую революцию. Они знали о том, что евреи Франции получили равные с французами гражданские права, но знали также и об атмосфере безбожия, которая там воцарилась. Когда во Франции взамен христианского культа ввели "культ Разума", то не только у католиков, но и среди евреев бывали случаи отречения от религии.
Золотую и серебряную утварь из синагог жертвовали на общественные нужды, а один из раввинов даже заявил, что он "не имеет теперь другого бога, кроме бога свободы, и другой веры, кроме веры в равенство" Сторонники "культа Разума" врывались порой в синагоги и сжигали священные книги, или, как они говорили,
"Кожа, на которой писаны законы этого ловкого обманщика (Моисея), - писали во французской газете, - будет служить материалом для барабанов, чтобы бить атаку и опрокидывать стены нового Иерихона".
В 1806 году Наполеон созвал в Париже собрание еврейских представителей - нотаблей, которые должны были разъяснить императору, можно ли исправить "дурные наклонности" еврейской нации и подчинить ее государственным законам, - или же евреи непригодны для гражданской жизни.Этих нотаблей не выбирали, а назначали из среды раввинов, коммерсантов и образованных евреев, способных оценить "благие намерения правительства"
Первый день заседаний приходился на субботу, и верующие депутаты не желали нарушать одну из основных религиозных заповедей,но политические соображения взяли верх.Надо было на деле доказать императору, что евреи готовы жертвовать религиозными законами ради исполнения государственных обязанностей, и первое заседание состоялось в назначенный властями день.
Нотабли побоялись признать еврейство отдельным народом, опасаясь потерять недавно приобретенные гражданские права."В настоящее время, - заявили они, - евреи уже не образуют нации, так как им досталось преимущество войти в состав великой французской нации, и они в этом видят свое политическое искупление".
Депутаты подчеркивали, что нет солидарности между евреями различных стран; что французские евреи чувствуют себя чужими среди евреев Англии и Германии и без колебаний сражаются со своими единоверцами, которые служат в армиях враждебных государств. Они заявили, что евреи - это те же самые французы, которые исповедуют иудейскую религию, и из этой религии они готовы исключить все, несогласное с требованиями правительства.
Наполеон распорядился созвать в Париже Синедрион, по образцу еврейского Синедриона древности. Постановления этого нового Синедриона должны были утвердить решения нотаблей,"устранить все ложные толкования прежних веков" и "наряду с постановлениями Талмуда получить полное признание со стороны евреев всех стран и времен".
Собрание нотаблей с восторгом приняло это известие и тут же выпустило манифест ко всем еврейским общинам Европы с призывом присылать своих представителей в Париж, ибо это событие откроет "для рассеянных потомков Авраама период свободы и счастья".
Чтобы обеспечить послушный состав депутатов, Наполеон дал указание созвать такое "собрание людей, которые боялись бы потерять свое равноправие... и не пожелали бы, чтобы их считали виновниками несчастья еврейского народа".
Другими словами, если бы Синедрион отклонил решения нотаблей,"последствием этого было бы изгнание еврейского народа"
Первое заседание Синедриона состоялось 9 февраля 1807 года. На нем присутствовали представители еврейских общин Франции, итальянских государств и Рейнского Союза, но евреи других стран Европы не прислали ни одного депутата.Две трети из них составляли раввины; все они были одинаково одеты в черные мантии и черные треуголки; заседания проходили при открытых дверях, и публика с любопытством наблюдала невиданное и торжественно обставленное зрелище.
Члены Синедриона выслушивали доклады нотаблей и принимали решения (часто в полном противоречии с законами Торы и Талмуда), которые, по замыслу Наполеона, должны были стать обязательными для евреев всего мира Заседания Синедриона продолжались ровно месяц, а затем правительство сообщило, что считает их работу благополучно завершенной. Депутаты попросили аудиенцию у Наполеона, но им разъяснили, что император срочно отправился на войну, и потому они не смогут лично поблагодарить "нашего славного благодетеля". И больше Синедрион уже не собирался.
Вскоре Наполеон потерял всякий интерес к этой затее, а, возможно, и разочаровался в ней, потому что ожидал от Синедриона дополнительных уступок."Я взял на себя труд исправить евреев, но никогда не старался привлечь новых в мои государства. Более того, я избегал всего, что могло бы свидетельствовать об уважении к самым презренным из людей".
Российские евреи - хасиды и их противники - неприязненно относились к атмосфере вольнодумства и безбожия во Франции, а также к самому Наполеону.
