Так быстро не проходил еще ни один Севкин отпуск. Накануне своего отъезда они с Женей сидели в небольшом дворике её дома за маленьким столиком, сделанным Севкой под большой яблоней. Девушка наливала в большие бокалы чай, в её глазах читалась грусть.
-Женя, ты можешь мне писать, если хочешь. И я тебе буду писать. А у тебя зимние каникулы когда будут?
-Я никак не могу привыкнуть к мысли, что ты завтра уедешь, - Женя села на скамейку рядом с Севкой, - А через неделю и мне пора будет уезжать отсюда… Зимой нас после сессии, в январе отпустят на каникулы, а у тебя когда?
- А я зимой не попаду домой. Слушай, а ты хотела бы посмотреть Питер? Я могу договориться с другом – у них есть квартира однокомнатная, пока стоит пустая, так они туда пускают погостить, если кто-то из родни к нашим курсантам приезжает. Ты могла бы приехать… Меня в увольнения отпускают, погуляли бы вместе по Питеру.
- Надо сначала сессию сдать, - грустно вздохнула Женя, - И у родителей спросить, отпустят ли меня.
-Давай тогда ты спросишь, и я узнаю про квартиру, напишешь мне и договоримся, - Севка с надеждой смотрел Жене в глаза, и она согласно кивнула ему.
Было уже темно, когда Севка выходил с Жениного двора. На сердце было тяжело – когда еще он взглянет в её синие глаза, а ведь он так и не решился сказать ей главного, всё думал, что еще рано.
Женя стояла на крылечке и смотрела, как Севка идет к калитке, ей хотелось заплакать. Она хотела сказать ему, что будет писать, много и часто. И постарается приехать к нему в Питер зимой. По крайней мере, ей очень этого хотелось. И хотелось думать, что всё получится, потому что в противном случае невыносимо было осознавать, что они расстаются на целый год – до следующего лета.
- Сева! – тихо позвала девушка, и побежала с крылечка догонять его.
А он услышал. Повернувшись, он шагнул ей навстречу и обнял. Подхватил и закружил, отвел ладонью с её лица рассыпавшиеся волнами волосы и осторожно поцеловал. Не в силах остановиться, он покрывал поцелуями мокрое от слёз лицо и всё сильнее прижимал её к себе.
-Женечка, Женя, - шептал Севка, - Ты только пиши мне, пожалуйста! Хотя бы не часто, только пиши.
Женя обняла его, прижавшись лицом к его груди и плакала:
- Я буду писать. И ты мне пиши. Не забывай меня.
Простояв у калитки почти час, они, наконец расстались, и Севка пошел домой, собираться на утренний поезд. Он шагал по темной улице одновременно и счастливый и грустный, всё тело его горело, сердце бухало в груди, как огромный молот, а в голове путались мысли.
Утром отец отвез его на машине на вокзал и на перроне его провожали мама, отец и Катя. Севка знал, что Женя на дежурстве и не придет, но всё равно голова его сама собой поворачивалась в сторону дорожки на перрон.
Мама говорила ему, чтобы приглядывал за Толиком, и чтобы берег своё здоровье. Отец тоже что-то говорил ему, Катя просто стояла, обняв Севку:
- Уехали мои братики, оба! Одна Катька дома осталась, - грустно усмехнулась она.
Севка по какому-то наитию повернулся и увидел, что к ним быстрым шагом идет Женя.
- Здравствуйте! – девушка смущенно покраснела под взглядами Севкиных родителей.
- Папа, мама, познакомьтесь – это Женя, - вместо обомлевшего от счастья Севки, сказала Катя.
Все разом заговорили, заулыбались, а Севка взял Женю за руку и тихо спросил:
- Как ты пришла? У тебя же дежурство.
- Меня Иван Спиридонович отпустил не полчаса, - прошептала Женя.
- Сев, ты не волнуйся, мы Женю потом до больницы отвезем, - сказала Нина Алексеевна.
Уже из вагона, Севка смотрел, как на перроне остаются родители, и мама машет ему рукой, прижимая другую к лицу, а Катя держит за руку Женю, и они обе машут ему руками. Он тоже махал им рукой, пока родные лица не скрылись из виду.
Женя тоже заканчивала практику, через три и ей нужно было ехать домой в Алексеевку, а потом и на учебу в город. Утром ей выдали зарплату, и она решила купить родителям и младшей сестренке гостинцы. Выбор в сельском магазине был не велик, и она зашла в «коммерческий», как здесь все его называли.
Продавец, женщина средних лет, с сомнением посмотрела на хрупкую девчонку – что такая может здесь купить.
Женя рассматривала полку с красочными банками кофе – её отец любил этот напиток, и она решила, что баночка кофе станет для него отличным подарком. Девушка совсем не заметила, что за прилавком, чуть поодаль сидит молодой мужчина и внимательно её рассматривает.
- Что желаете, девушка? – пренебрежительно спросила Женю продавец.
- Я выбираю кофе в подарок, какой вы бы посоветовали? – вежливо ответила девушка.
- Да любое берите, всё вкусное, - ответила продавец и отвернулась от покупателя.
Мужчина, сидевший за маленьким столом с разложенными на нем документами, поднялся и укоризненно сказал продавцу:
- Что же ты, Алла, не поможешь девушке с выбором?
Только сейчас Женя увидела его и смутилась от его насмешливого тона и пристального взгляда. Мужчина строго глянул на продавца, кивнул ей в сторону прилавка, и Алла засуетилась – схватила небольшой яркий пакет и стала складывать в него коробку конфет и несколько шоколадок, пачку чая и баночку кофе, и еще какие-то яркие этикетки товара мелькали в её руках. Пакет она передала мужчине и снова метнулась к прилавку, теперь уже с вежливой улыбкой спросила Женю:
- Так какой кофе вы выбрали?
- Вот эту банку, с зеленой этикеткой, пожалуйста, - Женя решила побыстрее купить кофе и уйти из магазина.
Алла подала девушке указанную банку, Женя протянула продавцу деньги, но та почему-то отошла в сторону, а вместо неё заговорил мужчина:
-Примите пожалуйста от меня небольшой подарок, в качестве извинения за грубость продавца. И за кофе платить не нужно, - он протянул Жене пакет, одновременно оглядывая девушку с ног до головы.
Женя холодно посмотрела на него и не прикоснулась к протянутому ей подарку. Она молча поставила выбранную ею банку кофе на прилавок:
- Спасибо, тогда ничего не нужно.
Девушка повернулась и направилась к выходу из небольшого магазинчика. Она не видела, как усмехнулась ей вслед продавец Алла, и как мужчина, поставив на прилавок пакет, вышел за дверь магазина и смотрел ей вслед.
После ухода девушки в «коммерческом» магазине состоялся диалог Аллы, с хозяином магазина, в котором мы бы сразу узнали Сашу Лебедева.
- Это что за девчонка у нас тут появилась? Почему я не знаю, - спросил Саша, пристально глядя на Аллу.
- Так это докторша новая, говорят на практике тут. К матери моей ходила, уколы ставила, - ответила Алла, думая как же Сашкины глаза похожи на рыбьи, и чуть дрогнула от отвращения.
- Ты смотри, какая красотка! И гордая! – сальная улыбка расплылась на его лице.
- У тебя ж Оксанка есть,- не удержавшись, уколола его Алла, - Она тебя наизнанку вывернет, уже ведь приданое готовит – замуж за тебя собралась! Её мать в хозяйственном ковер заказала – видать подарок на свадьбу!
-При чем тут Оксанка, - засмеялся Саша, - Нужна она мне, курица деревенская! И не собираюсь я на ней жениться, я себе получше найду. Вот врачиха и то не чета Оксанке будет! Узнай-ка, где эта девчонка живет, схожу на днях в гости, - мужчина взял с прилавка папку с документами и вышел за дверь.
Алла подождала, пока хозяин магазина отойдет подальше, потом плюнула ему вслед и прошипела:
-Черта тебе лысого, а не девчонку, бес рогатый! Чтоб тебе провалиться!
Когда через два дня Сашка узнал адрес, где жила Женя и, благоухая туалетной водой, явился к её калитке, то увидел, что Жене помогают грузить сумки в машину отец и сестра Севки Воронцова.
Сама Женя аккуратно укладывала в салон машины плетеную корзину, накрытую картонкой.
Сашка не осмелился подойти ближе, встал за поворотом в переулок и издали наблюдал за сборами, тихо шепча ругательства в неизвестно чей адрес.
Женю и Черныша в корзине провожали на перроне Николай Прохорович и Катя:
-Женечка, приезжайте к нам, когда пожелаете, - пожал ей руку Севкин отец, а Катя обняла подругу на прощание.