Явный милитаристский перекос в публикациях канала о деяниях Великого Тимура будем исправлять вот такими небольшими статейками. Благо, есть что интересного поведать из его биографии..
Если важно моё мнение (вдруг), то гражданским администратором Великий был очень посредственным, «не сказать еще хужей». Не чета Чингисхану с его китайским Елюй Чуцаем (о его талантах — читаем здесь). Воевал всю жизнь, две трети захваченного — не удержал. Точнее — не хотел, непонятно из каких таких резонов. В отличие от великого Темучина, часто был предаваем. Даже собственными детьми. Мир в свои земли принес недолговечный, после смерти империя расползлась тараканьим манером по небольшим (хоть и блестящим) улусам. Много у меня претензий в части государственного администрирования. А уж мздоимство и казнокрадство как процветало, даже в семье Великого! Но… Пресекалось это баловство тоже методами поучительными, как раз в манере Тимура.
В 1404 году, незадолго до смерти, Великий Амир вернулся в Самарканд после похода на запад Азии. Тут же верные люди доложили, что правитель города Дина (ныне — в Пакистане, тогда — в Хорасане) за время его отсутствия правил по своему произволу. Испанский посол Клавихо, отиравшийся при дворе Тимура, живописует это так:
«Первый суд, который он совершил, был над главным алькальдом, которого они называют Дина и который был старшим человеком во всем Самаркандском царстве. Он оставил его главным алькальдом в этом городе, когда уезжал оттуда тому назад около шести лет и одиннадцати месяцев. В это время этот алькальд, говорят, злоупотреблял своею властью. Он приказал привести его к себе и тотчас же велел его повесить и взять всё, что ему принадлежало. Наказание не ограничилось казнью. Имущество чиновника было возвращено в императорскую сокровищницу, а влиятельный друг, который пытался купить прощение Дине, также был повешен. Другой чиновник, любимец Тимура, который тоже пытался смягчить участь Дины, был схвачен и подвергнут пытке. Когда он выдал, где хранит свое имущество, его немедленно потащили на виселицу, где он присоединился к губернатору Самарканда, хотя повесили его вниз головой. «От этого суда над таким важным человеком пришла в ужас вся страна, потому что этому человеку он очень много доверял».
Рассказ путанный, но скорее всего — из-за крепких погрешностей в переводе. Не мог губернатор небольшого торгового города быть столь «важным человеком». Но что рядом с ним покачивался самаркандский коллега, да еще кто-то из ближников Великого Амира — весьма поучительный анти-коррупционный метод. Было от чего «ужаснуться всей стране».
Кстати, таким же позорным способ закончили свои дни и главный Зодчий Самарканда с парой амиров, строителей соборной мечети Самарканда. Летописцы путаются в показаниях. То не те суры из Корана мозаикой выложил. То не так высоко арки вознес. То купол не той формы прилепил. То не столь величественным получилось строение. То потерялось в тени рядом возводимого мавзолея. Ага… То есть строил без высочайше утвержденного проекта? Ну-ну, три раза «хи-хик». Поговаривают знающие люди в Узбекистане, Тимур приказал банально измерить площадь сооружения. И она получилась чуть меньше проектной. Вот и вздернул пройдох (с конфискацией). Саму мечеть приказал снести до фундамента и быстренько возвести всё по-новой, как положено. Сделали в срок. Правда, в лютой спешке. Через несколько лет после смерти Тимура на головы молящихся стали падать кирпичи… Ох, доживи Великий до тех дней, страшно подумать, что он с прорабами сделал бы.
Теперь о поэтах, в которых Тимур души не чаял. Жил в персидском городе Шираз некто Шамсиддин Мухаммад Хафиз Ширази, больше известный миру под псевдонимом Хафиз. Или Ходжа Хафиз, в знак признания его гения. Был он национальной гордостью тогдашнего Хорасана, ему покровительствовал сам шах Шуджа Муззафара. Был он суфийский шейх, поэт и богослов. Его стихи до сих пор считаются вершиной персидской поэзии, изучаются в иранских школах.
Когда в 1387 году Тимур пришел в эти земли (что он там вообще делал и как чуть не погиб — читаем здесь), после мирного завоевание города он приказал привести ему Хафиза. Чтобы прояснить у автора, с какого рожна на всех рынках и прочих чайханах все любят декламировать один его поэтический труд. С такими вот строчками:
Если эта прекрасная турчанка
Понесёт в руках моё сердце,
За ее индийскую родинку
Я отдам Самарканд и Бухару.
Тимур весьма трепетно относился к своей столице (см. выше про строителя мечети). И к Бухаре. За неполные тридцать лет он такого там настроил и возвёл — десятка статей не хватит, чтобы восторженно все перечислить. Поэтому, имел полное право, когда сначала тихо… А потом голосом, преисполненным гнева, предъявить поэту:
«Я завоевал мечом полмира. Я опустошил города и провинции, чтобы украсить славой и богатством Самарканд и Бухару, места моего пребывания и столицы моей империи. А ты, жалкий смертный, готов отдать и Самарканд, и Бухару за маленькую родинку на смазливой мордашке?»
Момент, конечно, был весьма опасный. Думается, жизнь великого поэта висела на волоске. Но талант есть талант… Хафиз равнодушно пожал плечами, указал на свой дырявый халат и произнес: «Увы, мой принц… Именно такая расточительность и стала причиной бедности, которую ты видишь». Бают, Великий Тимур долго смеялся, одарил старика дорогим халатом и пригласил остаться при своем дворе. В том самом Самарканде. Хафиз отказался.
Читайте по теме:
- Великий Тимур. Предъявите паспорт! Число-месяц
