В аннотации этой книги сообщается, что она "стоит особняком" среди других мемуаров советских дипломатов. И действительно, даже судьба автора «На путях...» — Григория Беседовского, по-своему уникальна: проработав на дипломатической службе несколько лет в РСФСР, а потом и в СССР, в 1929-м году он со скандалом покинул посольство в Париже, на многие годы став одним из самых высокопоставленных невозвращенцев.
Дмитрий Хмельницкий в своей статье «Прыжок через стену» утверждает, что причиной "попадания в немилость" явилась чрезмерная самостоятельность Беседовского, решившего продолжать переговоры о денежных кредитах для СССР с англичанами (Хмельницкий называет сумму "4,6 миллиарда золотых рублей"), несмотря на строгий запрет руководства. Хмельницкий приводит цитату Беседовского, в которой тот сообщает, что рассчитывал на финансовую помощь извне для "спасения НЭПа" от изменений, планируемых Сталиным. Цель более чем амбициозная. Правда, Хмельницкий предполагает и личный интерес Беседовского в виде "серьёзных комиссионных от сделки между СССР и англичанами". В любом случае, осенью 1929 года Беседовскому пришлось бежать из посольства, поскольку прибывший туда член коллегии ОГПУ Борис Ройземан потребовал его срочного возвращения в Советский Союз для партийного суда над ним.
Беседовскому удалось перелезть через каменный забор посольства, а затем вернуться туда в сопровождении французской полиции, чтобы забрать жену и дочь.
В СССР Беседовского обвинили в растрате крупной суммы и заочно осудили на десять лет (спустя несколько десятилетий, общавшийся с Беседовским поэт и журналист Кирилл Померанцев в своих мемуарах «Сквозь смерть» сообщит, что, покидая посольство, дипломат прихватил с собой двадцать пять тысяч долларов).
Оказавшись в эмиграции, Беседовский начал сотрудничать с различными изданиями: кроме статей в русскоязычной прессе, его перу принадлежит несколько книг. Интересные воспоминания о написании этих трудов оставил всё тот же Кирилл Померанцев: Беседовский собрал своеобразную картотеку с указанием имён всех основных советских и иностранных политиков, а также событий из их деятельности. Например, там сдержалась информация о датах и местах происходивших в действительности встреч Молотова с европейскими министрами. Но темы бесед "придумывал уже сам Беседовский". В общем, сомнительная относительно исторической ценности, литература.
Тем занятнее, что творение «На путях к термидору» не только пережило автора, но и продолжает влиять на умы некоторых людей. Автор данного обзора ознакомился с экземпляром «На путях к термидору» 1931 года издания в Российской государственной библиотеке (знаменитой «Ленинке»). В 1997-и году книга была переиздана, но в оцифрованном виде пока не встречалась.
В своих мемуарах Беседовский рассказывает о работе на дипломатическом поприще, давая оценки и ситуации в целом, и коллегам. Оценки достаточно негативны. К примеру, Георгий Чичерин у Беседовского — слабохарактерный и безответственный лентяй, Максим Литвинов — плохо разбирающийся в людях хам.
Но как тогда объяснить успехи советской дипломатии в 20-х годах прошлого века, если во главе её стояли такие бездарности? Прорыв дипломатической "изоляции" и, как следствие, признание СССР на международной арене, возобновление договорных обязательств со многими странами (так называемая «Полоса признаний») — это всё удачное стечение обстоятельств или результат слаженной и кропотливой работы многих людей?
Беседовский даёт подобные негативные оценки практически всем работавшим с ним людям, особенно же "досталось" полномочному представителю СССР в Польше Петру Войкову.
Беседовский работал под руководством Войкова в варшавском полпредстве и уделил ему несколько глав в своих мемуарах. Образ получился весьма отталкивающим:
Кроме того, Беседовский сообщает о, якобы имевших место домогательствах со стороны Войкова к сотрудницам полпредства, сомнительных операциях, вроде уничтожения оружия в Висле, попытках покушения на Пилсудского, будто бы запрещённых самим Дзержинским и многих других отвратительных и глупых поступках полпреда.
Но самое главное — Беседовский приводит "рассказ" Войкова об участии того в убийстве царской семьи:
Далее идёт повествование об уничтожении тел до "кровавой массы". Беседовский пишет, что полпред показал ему перстень, который снял с отрезанного пальца императрицы. Якобы Войков сам носил это кольцо...
Завершает же свой рассказ о Войкове Беседовский следующим пассажем: полпред украл крупную сумму денег и лишь смерть спасла его от суда.
Откровенно говоря, "варшавские" главы «На путях к термидору» пугают и удручают. До тех пор, пока не начнёшь изучать другие источники.
К примеру, "Постановление о прекращении уголовного дела № 18/123666-93... о выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома...", где фамилия "Войков" в списке цареубийц отсутствует. Следствие длиной в двадцать лет признало: Войкова в ту ночь не было в доме Ипатьева. Кроме того, найденные останки не соответствуют описанной Беседовским "кровавой массе". То есть, вся сцена пьяных откровений полпреда — выдумка. Беседовский мог, конечно, ознакомиться с изданными в эмигрантских кругах результатами расследований Михаила Дитерихса и Николая Соколова и в излюбленной манере додумать подробности. Войков действительно голосовал за расстрел Николая II (хотя протокол заседания отсутствует, судим лишь потому что решение было единогласным), но не стоит забывать — в глазах Войкова на тот момент бывший царь был ответственным и за Кровавое воскресенье, и за Ленский расстрел, и за втягивание России в две войны...
Тем не менее, штыком Войков никого не протыкал, сцена похищения перстня с отрубленного пальца — тоже плод фантазии Беседовского.
Понимание же дипломатической деятельности Войкова дают «Документы внешней политики СССР» и «Советско-польские отношения» (под общей редакцией М. М. Наринского, А. В. Мальгина): аккуратные отчёты о проводимых переговорах, встречах (в том числе и с Пилсудским), глубокий анализ и прогнозирование развития политической ситуации в Польше. Добросовестная работа, приносившая результаты.
Что до приставаний к женщинам и прочих неблаговидных поступков: в полпредстве Войков жил с семьёй (женой и сыном) и никаких компрометирующих его документов (жалоб "наверх", изобличающих писем и т.д.) до сих пор обнаружено не было. Как и не обнаружено и каких-то негативных воспоминаний о нём (Владимир Маяковский так вообще написал в память о Войкове несколько стихотворений).
Причиной лжи со стороны Беседовского могло стать желание "угодить" читателям: бывший дипломат понимал, что в эмигрантской среде Войкова считают "цареубийцей" и какие-либо "горячие" факты о нём будут восприняты с огромным интересом. Возможно, была ещё и личная неприязнь, и желание обвинить другого в своих грехах (как с присвоением денег, например)...
Всё это объяснимо, кроме того, что уже в наше время «На путях к термидору» воспринимается некоторыми людьми, как реальный исторический документ. На них всерьёз ссылались сторонники переименования Войковской станции метро. Дело, стоящее несколько миллионов рублей, основано на мемуарах! Да, дорого же могли обойтись фантазии одного невозвращенца налогоплательщикам России.
***
Друзья, благодарим за внимание!
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал — нас ждёт много интересных книг. И не только книг.
