Граффито о покупке Бояновой земли было обнаружено в 1964 году после удаления масляной живописи XIX века на фреске с изображением святого Онуфрия в южной галерее киевского Софийского собора, на высоте 2,1 м от уровня пола XI века.
Сергей Александрович Высоцкий, занимавшийся исследованием киевских граффити, посвятил надписи отдельную статью. Текст граффито такой:
Мс҃цѧ ѥнарѧ въ 30 ст҃го Иполита крила землю кнѧгыни Боꙗню Всеволожа а передъ с҃тою Софиѥю передъ попы а тꙋ былъ попинъ Ꙗкимъ Дъмило Пателеи Стипъко Михалько Нѣжьнович Михл Данило Марко Сьмъюнъ Михал Елисавиничь Иванъ Ꙗнъчинъ Тꙋдоръ Тоꙋбыновъ Ильꙗ Копыловичь Тꙋдоръ Бързѧтичь а передъ тими послꙋхы кꙋпи землю кнѧгыни Боꙗню вьсю а въдала на нѥи семьдесѧтъ гривьнъ соболии а въ томь драниць семьсътꙋ гривьнъ.
Перевод на современный язык:
30 января, на святого Ипполита, купила Боянову землю княгиня Всеволодова, при святой Софии, при попах. А был тут поп Яким—Дмило, Пателей—Стипко, Михалько Нежнович, Михаль, Данило, Марко, Семьюн, Михаль Елисавинич, Иван Янчин, Тудор Тубынов, Илья Копылович, Тудор Борзятич. При этих свидетелях купила княгиня всю Боянову землю. А дала за нее семьдесят гривен соболей, а в том семьсот гривен драниц (драных меховых денег).
Итак, в надписи сообщается о покупке "княгиней Всеволожей" некой "Бояновой земли" при большом количестве свидетелей и с зафиксированной суммой покупки.
Надпись на стене южной галереи Софийского собора - древнейшая русская купчая грамота и ценнейший документ. До нас дошло считанное число древнерусских документов XII века. Большинство частных сделок той эпохи, по-видимому, не сопровождалось оформлением письменного акта. Надпись о Бояновой земле сделана не на дорогом пергамене, а на еще более долговечном носителе - стене каменного храма.
Но возникают и вопросы. Когда это граффито было сделано? Можно ли идентифицировать упомянутых в нём лиц? Сколько стоила Боянова земля? И почему покупка была зафиксирована на стене собора?
Княгиня Всеволожа - жена князя Всеволода. Но какого? Высоцкий предположил, что это вдова Всеволода Ольговича. Известно, что она была дочерью великого князя Мстислава Владимировича, в Густынской летописи сообщается даже её имя - Мария. Если это так, то надпись должна датироваться до 1179 года, когда она умерла.
Борис Александрович Рыбаков предположил, что княгиня Всеволожа - это вдова Всеволода Ярославича, а надпись, таким образом, датируется рубежом XI-XII веков.
Рыбаков обратил внимание и на женские "патронимы" двух послухов - Елисавинич и Янчин. По мнению учёного, они являлись духовниками княгини Олисавы, матери Святополка Изяславича, и Янки, дочери Всеволода Ярославича. Определение "Янъчинъ" можно также объяснить тем, что упомянутый Иван Янчин служил в Янчином монастыре, первой игуменьей которого была уже упомянутая Янка Всеволодовна.
В Янчином монастыре была школа для девочек, в которой игуменья "собравши же младых девиц неколико, обучала писанию, також ремеслам, пению, швению и иным полезным им знаниям, да от юности навыкнут разумети закон божий и трудолюбие, а любострастие в юности воздержанием умертвлят". Некоторые исследователи считают, что монастырь был смешанным, т.е. там были и мужчины, и женщины. Монастырь был разрушен Батыем в 1240 году и не возобновлялся.
Имя Олисавы (Елизаветы) стало известно из киевского граффито №27: "Г(оспод)и, помози рабѣ своеи Олисавѣ, Стоплъчи ма[т]ери, русьскыi кънѧгыни…". О ее смерти без упоминания имени сообщается в летописи под 1107/8 г., а о смерти Янки – под 1112 г.. Соответственно, временем написания граффито Б.А. Рыбаков считал период вдовства Всеволожей княгини, но до смерти Олисавы в 1107/8 г. Ученый не исключал возможности и более ранней датировки граффито, если супруга Всеволода Ярославича могла выступать в качестве самостоятельного юридического лица еще при жизни мужа.
Палеографический анализ по методике А.А. Зализняка не дал предпочтение той или другой версии.
Летописи говорят, что вдова Всеволода Ярославича в 1097 году помогла в урегулировании политического кризиса, участвуя в переговорах между великим князем Святополком Изяславичем и своим пасынком Владимиром Мономахом, который почитал её как мать. Этот эпизод говорит, что и после смерти мужа княгиня продолжала принимать активное участие в жизни Киева, что делает гипотезу Рыбакова более обоснованной.
Возможно, дополнительным аргументом в пользу версии Рыбакова является граффито конца XI века в Выдубицком монастыре.
Число свидетелей описываемой сделки равнялось двенадцати. И это не случайно! В 15-й статье Краткой Правды Ярослава упоминается "изводъ пред 12 моужа", призванный рассматривать долговые споры. В XI веке 12 мужей входили в общинный суд, но с распространением княжеского суда эта практика трансформировалась в использование двенадцати свидетелей при имущественных сделках.
Стоящее перед именем первого свидетеля слово "попинъ" также вызвало споры учёных. Были версии, что это слово означает епископа (Высоцкий), выходца из попов (Адрианова-Перетц) и протоиерея (Никитин). Скорее всего, первым в списке свидетелей указывался самый старший и уважаемый из 12 послухов. Но был ли в данном случае на первом месте епископ, неизвестно.
Вопросы возникают и из-за отсутствия имени продавца земли. Б.А. Рыбаков осторожно предполагал, что Бояна ко времени сделки уже не было в живых. А вдова Всеволода Ярославича купила выморочную землю.
Стоимость Бояновой земли - 700 гривен драниц или 70 гривен соболей. По мнению А.В. Назаренко, гривна драниц приравнивалась к 81,86 г серебра. Вся покупка, таким образом, соответствовала 57,3 кг серебра.
Но вопрос о том, где находилась Боянова земля, пока так и остаётся открытым. Как и вопрос, где находился Янчин монастырь...
При написании поста автор активно использовал статью
М.М. Дробышева
Граффито №25 из Софии Киевской: что мы знаем о покупке "Бояновой земли"?
Вестник Пермского университета. История, №1 (2020).
