Часть 1
Динка вприпрыжку бежала домой из школы. А как же, ведь учительница хвалила ее пред всем классом, что лучше всех диктант написала, что почерк у нее красивый и аккуратный. В общем, молодец! И мальчишки смотрели с интересом, а девчонки с завистью, когда она с удовольствием слушала похвалу Ирины Викторовны.
Динка остановилась у края тротуара на светофоре. Когда загорелся желтый свет, она ступила на зебру, но звук тормозов заставил ее отпрыгнуть назад. Девочка испуганно посмотрела на машину, остановившуюся у самого края разметки. Из открытого окна выглядывал локоть руки и над ним лицо с кривой ухмылкой и затуманенным взглядом. Девочку бросило в жар от его цепкого оценивающего взгляда по ее худенькой фигурке. Он задержался на ногах, присвистнул и сказал кому-то в машине: «Смотри, какая сладенькая». Ей почему-то стало неловко и стыдно. Хотелось сжаться и исчезнуть.
Тут светофор стал быстрее пикать, и Динка поняла, что не успеет перейти улицу. Она бегом рванула на другую сторону дороги, слыша за спиной подгоняющий ее свист, от которого хотелось провалиться сквозь землю. Едва она ступила на тротуар, как сзади тронулись машины. Не оборачиваясь, пошла к дому, но уже не подпрыгивала. Настроение, которым хотелось поделиться со всем миром, враз исчезло. Спина напряглась, будто все еще чувствовала оценивающий взгляд, и в ушах стоял свист.
В прихожей она бросила портфель у вешалки, скинула туфли и прошла в комнату. Мама сидела к ней спиной за столом и что-то шила на машинке.
- Пришла? Я сейчас закончу, будем обедать. - Сказала мама, не глядя на дочь и не отрываясь от шитья. Машинка строчила ровно и часто: клац-клац-клац-клац…
Дина переоделась в джинсы и футболку с подмигивающим котом на груди, вымыла руки в ванной и прошла на кухню. На плите стояла кастрюля. Девочка поставила две тарелки на стол, и налила борща себе и маме. Она села и стала ждать, лениво помешивая ложкой красную гущу в тарелке.
- Ты что такая? Случилось что? – равнодушно спросила мама, доставая баночку сметаны из холодильника.
Дина посмотрела на нее. Мама еще совсем молодая, но стройная фигура начала оплывать, на одутловатом, некогда красивом лице, заметны мелкие морщинки и мешки под глазами. Она шила на заказ дома, имея свой круг придирчивых клиенток, которые платили хорошо. Иногда из оставшихся кусков ткани она шила и дочке то юбку новую, то даже платье.
- Все хорошо. Я лучше всех диктант написала, и Ирина Викторовна меня хвалила сегодня. – К концу своего рассказа глаза девочки все же гордо засверкали.
- Молодец. Уроков много задали? – Мамина ложка зачерпнула порцию борща.
- Нет. Историю и литературу только. Английский не считается.
Девочка училась хорошо, ей все предметы давались легко, особенно английский.
- А что? – насторожилась Динка.
- Я… ко мне сегодня придет один человек… Ни к чему тебе слышать взрослые разговоры. Сходи к Наде или Лене, поиграйте.
Дина уткнулась в тарелку и не ответила. Борщ остыл и стал не такой вкусный. Настроение покинуло ее окончательно. Сколько раз она уже слышала, чтобы часа на два ушла к подругам. Возвращаясь, она не раз видела две тарелки на кухне с остатками еды и недопитую бутылку вина. К матери приходили мужчины. Динке было всего двенадцать, но она догадывалась, что мать пытается устроить свою личную жизнь. Когда к одиноким женщинам приходят мужчины, то обычно так говорят.
Родители развелись три года назад. Поначалу отец приходил к дочери с конфетами или шоколадкой, давал деньги на мороженое. Но мама деньги отбирала и просила не приходить больше. А через три месяца у отца родился сын от новой молодой жены, приходить перестал. С тех пор отец стал запретной темой в доме.
К матери стали часто наведываться помимо клиенток и мужчины. Нет. Они не оставались ночевать. Но иногда Дина приходила из школы и заставала кого-то из них, выходящим из комнаты. Он спешил уйти, а мать неловко прятала глаза, провожая его. На столе на кухне часто оставалась недопитая бутылка вина. Вечером уже пустая бутылка валялась в мусорном ведре, а раскрасневшаяся мать была веселой.
Дина понимала, что мать допивала вино. Однажды сказала, что ей не нравится, что мама пьет часто.
- Мала еще судить меня. Вот вырастешь, посмотрим, как ты справишься с проблемами. Думаешь, одной легко? Плохо. Я ведь молодая еще. За что? – и она садилась на стул, закрывал лицо руками и пьяные слезы капали на стол. Динка гладила мать по плечу. А та обнимала дочь и просила прощения.
- Никогда не доверяй мужчинам, слышишь? Обманут. Они все такие. Господи, только бы тебе повезло в жизни… - Мама уходила в ванную. Сквозь шум льющейся воды Дина слышала всхлипы.
Девочка нехотя доела суп и пошла в свою комнату.
- Мам, уроки сделала, я к Наде, – надевая в прихожей толстовку, крикнула Динка.
Мать строчила на машинке и не оглянулась на дочь.
Она быстро и легко сбегала по лестнице. Разношенные ботинки хлопали по цементным ступеням. Из заплетенного колоска выбились кудряшки и венчиком обрамляли миловидное лицо с большими зелеными глазами, прямым носом и пухлыми губами. Все подруги мамы говорили, что из нее вырастет настоящая красавица. На груди под кофтой уже топорщились маленькие бугорки.
Надя с девчонками играли во дворе, и Дина присоединилась к подругам. Она заметила подъехавшую к подъезду иномарку. Из машины вышел высокий мужчина с сигаретой в зубах и свернутой в трубку газетой. Так прячут бутылку. Дина знала уже об этом, как знала и то, что шел он к ее матери.
Играть расхотелось. Сердце пойманной птицей забилось в груди. К горлу подступила тошнота. Она уже достаточно взрослая, чтобы понимать, чем они будут заниматься.
- Ты что? – Надя подсела рядом на скамейку, наклонила голову и снизу заглянула в глаза девочке.
- Голова разболелась, - фыркнула Дина и отвернулась.
- Так иди домой, - Надя беззаботно покачивала ногами в воздухе.
- К матери сейчас клиентка важная придет, просила не мешать. - На душе стало одиноко и тоскливо от своей ненужности, от распиравшей ее тайны.
- Ааа, – многозначительно и понимающе протянула подруга. - А пошли ко мне, на компе поиграем, ты мне с английским поможешь.
– Пошли, - Динка благодарно улыбнулась, и первая вскочила со скамейки.
Она беззаботно поднималась по лестнице домой, когда между этажами встретила того самого мужчину с незажженной сигаретой во рту. Спиной прижалась к шершавой облупленной стене, стараясь обойти его. На площадке она почему-то оглянулась. Мужчина смотрел снизу вверх таким же оценивающим нагловатым взглядом, как тот, что в машине у перехода. Динка отвернулась. Ее снова обдало жаром, ноги стали деревянными и непослушными.
Она тихо прикрыла входную дверь за собой и прошла на кухню. На столе стояли две тарелки с недоеденной жареной картошкой, две стопки и початая открытая бутылка коньяка. Запах сигаретного дыма перемешивался с запахом алкоголя и мужского одеколона.
В сердце поднялось раздражение и обида. Динке хотелось вылить содержимое бутылки в раковину, но мать наверняка устроит скандал. И Дина просто завинтила крышку на горлышке.
Она оглянулась на звук шагов за спиной. В дверном проеме стояла мама, запахивая полы халата, с раскрасневшимися щеками и блеском в глазах.
Дина ушла в свою комнату и щелкнула замком. Раньше это была спальня родителей, и от маленькой дочери они иногда запирали дверь. Она слышала шаги под дверью, но мать не постучала, не окликнула.
Дина услышала шум воды – мама моет посуду. Прислушиваясь, незаметно заснула на кровати.
Проснулась в темноте. Голова болела, хотелось пить. Проходя мимо комнаты матери, она увидела, что та лежит, раскидавшись на кровати, с открытым ртом и похрапывая. Спертый запах алкоголя витал в воздухе. Наверное, если бы отец остался с ними, этого всего не было бы. Мама не пила бы, они по выходным ходили бы в парк кататься на каруселях и ели шарики мороженого в вазочке, политые вишневым сиропом…
Она почистила зубы, вернулась к себе, разделась и легла в кровать. Спать не хотелось. Взяла учебник истории и повторила урок. Потом закрыла книгу и постаралась пересказать его на английском языке простыми словами. Она так часто делала.
На следующий день Дина получила пятерки по истории и английскому. Ожидая зеленого сигнала светофора по дороге домой, она не подошла к краю тротуара, избегала смотреть на машины. Ничего плохого не сделала, а стыдно было до сих пор от воспоминаний взгляда вчерашнего мужчины.
Продолжение следует
