Краснодарский край, район станицы Новоалексеевской
7 ноября 2017 года. 6:14
Объект «Бета 032»
Проснулся я от мощного взрыва, тряхнувшего КамАЗ так, как будто он игрушечный. Артура рядом нет. Уже рассветало, и в утреннем тумане слышались рев атакующих животных, выстрелы и разрывы гранат. Во мгле мелькнула фигура человека, и тут же на плечи ему запрыгнула стремительная тень. Вскинув «Сайгу» непослушными после сна руками, я прицелился и выстрелил. Дробь, вырывая куски плоти из спины мутанта, отшвырнула тело в серую гущу.
— Сюда, быстрее!
Боец на четвереньках пополз в мою сторону. В тумане появился приземистый силуэт, на человека не похож. Как в тире, развернул ствол в его направлении и нажал на спусковой крючок…
Бой продолжался уже минут двадцать. Я, так и не заставив себя вылезти из кузова машины, продолжал вести огонь по редким целям, попавшим в мое поле зрения. «Сайга», злобно плюясь свинцовой дробью, уложила на землю пару енотов, еще одного кота и собаку. Все, как говорили военные, второй и третьей категорий.
Боец, с которого я метким выстрелом сбил кота, залез ко мне в кузов, и мы вместе не давали альфам обойти блокпост и напасть с тыла. А там, судя по звукам, творился настоящий ад. Практически не умолкали крупнокалиберные пулеметы, взрывались гранаты, слышались крики раненых и умирающих людей и животных. Вдруг среди всего этого хаоса появился новый стрекочущий звук.
— Ну наконец-то, — с облегчением произнес мой новый напарник, — вертушки подоспели.
Звено боевых вертолетов начало методично вспахивать пулеметами периметр блокпоста, постепенно увеличивая радиус поражения. Дальше пошли разрывы ракетных залпов. Огненный вал прокатился по перепаханному полю, пожирая нерасторопных атакующих. Взрывы разогнали туман, и моим глазам предстала вся картина боя.
Мост, по которому мы вчера еще шли, больше не существовал. Его обломки валялись грудой разбитого бетона и арматуры в обмелевшей реке. Там же угадывалось большое количество трупов животных.
Небольшие домики вдоль дороги по обе стороны реки превратились в пылающие факелы. Между ними продолжали хаотично метаться редкие животные, по которым вели огонь стрелки с блокпоста. В пространстве между КамАЗами прямо на земле лежало около десяти бойцов, истекающих кровью.
— Сюда иди, — позвал меня взъерошенный санинструктор, — помогай, че встал?
Когда я подбежал, он сунул мне медукладку, и я принялся перевязывать раны. Рваные повреждения обильно кровоточили, так что буквально через пару минут я был измазан кровью с ног до головы. К горлу предательски подкатывал комок, и, если бы не пустой желудок, меня обязательно вырвало.
— Грузим их в машины, — скомандовал санитар, и мы, подхватив крепкого бойца с разорванным бедром, потащили его к ближайшему КамАЗу. Казавшийся спокойным спецназовец взревел и с размаху залепил мне в ухо. В голове полыхнули искры фейерверка. Рухнув на землю, сквозь звон в ушах я слышал, как орал медик:
— Валера, твоюжмать! На хрена людей калечишь? Своих не узнаешь? Еще такая выходка — и сам себя латать будешь.
Но боец продолжал вырываться, невразумительно матерясь от боли. Недолго думая, медик откинул голову и с размаху ударил лбом прямо по лицу беснующегося спеца. Из его носа хлынула кровь, и массивная туша начала оседать как срубленное дерево.
— Сюда иди, хорош валяться, — оглянулся в мою сторону санитар.
Вдвоем мы затащили бунтаря в кузов машины. Закончив, санинструктор дыхнув мне в лицо застарелым перегаром, взял меня за подбородок и осмотрел голову.
— До свадьбы заживет. На Валеру не обижайся, он контуженый, ты сам видел — себя не контролирует. Меня, кстати, Артем зовут.
— Саня, — представился я. — Я-то не обижаюсь, а вот ухо вообще в обиде.
Пульсирующая боль подсказывала, что скоро я стану наполовину Чебурашкой.
— Ну, это пройдет, ща, как закончим, я тебя подлечу.
Затащив остальных раненых в машины, я остановился перевести дух. Стрельба стихла, большинство бойцов сидело на плитах блокпоста и, хмуро пыхтя «бычками», осматривало окрестности. Стрельнув сигарету, я устроился на плите и закурил.
— Часто у вас так?
— Да как прием пищи, — зло проговорил сидящий рядом солдат, рассматривая разодранный рукав куртки, — завтрак, обед, ужин. Сегодня слишком сильно. Такого количества раненых еще не было. Чертов туман.
— В Армавире-то как?
— Да нормально… Почти… За неделю перестреляли всех животных в округе. Много жителей эвакуировано на побережье. Теперь держат оборону, заминировали весь периметр…
— Да они оборзели там! — к нам подошел вчерашний капитан. — Подкрепления не будет, нет резервов. Раненых и гражданского грузим в машину и в город отправляем. А сами держим оборону до последнего и сваливаем.
— Так это, может, прямо сейчас и свалим, шеф? — спросил у капитана один из бойцов. — Чего народ ложить дальше?
— Умный такой? — взорвался командир, видно было, что нервы у него на пределе. — Вертушки тебя самого как дезертира отработают, военное время, пацан!
Когда я залез в кабину КамАЗа, открылась водительская дверь и я увидел довольное лицо Артура.
— Не ожидал? — ухмыльнулся он.
— Честно говоря, очень даже рад, — улыбнулся я в ответ.
— Повезло, что я не с их подразделения и к тому же водитель. Через полчаса будем на месте.
В кузов к раненым залез санинструктор, и КамАЗ, взревев движком, выдвинулся в сторону Армавира. Дорога была чистая: ни перевернутых машин, ни трупов на обочине. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что ужас остался позади. За спинами десятка хмурых солдат с обожженными солнцем лицами и грубыми руками. Их автоматы делили мир надвое.
Я всегда засыпал в машинах — детская привычка. Убаюканный урчанием мотора и покачиванием подвески, я сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
***
— Саня, поправь страховку! — глухой голос Сереги доносится откуда-то сверху.
Заклинив пальцы в трещине, откинулся назад. Монолитная скала возвышалась над ковром из древесных крон. До верха немного осталось. Придется только взять в лоб «пузырь» — и я в накопителе. Сдув с носа капельку пота, нащупал ногой подходящую опору. Уперевшись в уступ, выпрыгиваю вверх и цепляюсь за край расщелины… Получилось! Замираю на секунду перед последним рывком. Уже видно накопитель…
— Саня? — в тревожном голосе Сереги появляется кавказский акцент.
Скала дрожит и оживает. С хрустом последний зацеп расширяется, и из глубины его появляется линза огромного зрачка… Пальцы скользят по влажной поверхности. Мама! Я срываюсь вниз… Полет… Резкий удар…
Я, открыв глаза, пытаюсь понять, что происходит и почему меня скинуло с сиденья. Из кузова слышатся злобные маты Артема. Артур, не отрывая глаза, зачарованно смотрит вперед.
— Че за херня? — спросил я, поднимаясь на сиденье. Во рту пересохло от того, что я увидел в ветровое стекло…
Уважаемые читатели, если вам нравится мое творчество, прошу поддержать главу твердым лайком, быстрым репостом, а может быть и метким комментарием. Буду очень рад вашему отклику! Заранее благодарен, с уважением, ваш Автор.
