Тайны Вселенной привлекают к себе разных людей. Приверженцы логики доверяют в поисках лишь науке, и часто достигают успеха. Романтики же почти всегда проигрывают в научных достижениях, но их идеи остаются в книгах, фильмах и памяти потомков. Персиваль Лоуэлл был романтиком, так удалось ли ему разгадать хоть одну космическую загадку?
«Бостонский брамин»
По правде говоря, этот юноша мог позволить себе любые интересы, не выходящие за рамки приличий. Перси Лоуэлл родился в 1855 году, и с рождения принадлежал к высшей касте американской аристократии – потомкам первых колонистов. Их не напрасно шутливо именовали «бостонскими браминами» по аналогии с высшей индийской кастой.
Семейство Лоуэллов обосновалось на американском континенте в 1639 году и с этого времени дало Америке многих выдающихся личностей. Один из братьев Персиваля, например, стал президентом Гарвардского университета, а его сестра, известная поэтесса и литературный критик, удостоилась Пулитцеровской премии.
Сам Персиваль и вовсе рос настоящим энциклопедистом. С наградой окончив аристократическую школу «Noble and Greenough School», он поступил в Гарвард, где одинаково углубленно занимался не только математикой и физикой, но и гуманитарными науками. Особой же его страстью с детства и на всю жизнь была астрономия.
В 1876 году Лоуэлл окончил университет, отказался от возможности после подготовки получить профессорское звание и вместо научных трудов на два года отправился в путешествие по Европе и Ближнему Востоку (отец-миллионер выделил на путешествие сыну «скромную» сумму в 100 000 долларов).
Вернувшись из странствий, Лоуэлл около шести лет проработал управляющим семейными текстильными фабриками. Но дольше усидеть на месте не смог, и снова резко свернул с накатанной колеи на новую дорогу.
«Душа Дальнего Востока»
В начале 1880-х Лоуэлл увлекся Дальним Востоком. Будучи человеком основательным, он выучил японский язык, изучил обычаи Страны Восходящего солнца и собрался в новое путешествие.
Первый визит в Японию Лоуэлл сделал весной 1883 года, а в августе ему уже поступило деловое предложение от соотечественников: послужить секретарем и советником в первой миссии Кореи в США. Честь была велика, поскольку представительство Кореи на Западе открывалось впервые, и Лоуэлл согласился.
Корейцы остались так довольны его деятельностью, что по завершении работы миссии пригласили посетить Корею в качестве гостя. Лоуэлл путешествовал по стране два месяца, а по возвращении в США издал книгу под названием «Чосон, страна утреннего покоя», где подробно и весьма доброжелательно описал географию и культуру страны, очень мало известной в то время американцам.
В следующие 10 лет Лоуэлл продолжил изучение Дальнего Востока: с 1883 по 1893 годы он совершил три продолжительные поездки в Японию, которые позволили ему по возвращении издать о ней несколько книг. Наиболее известными из них были «Душа Дальнего Востока» и «Мистическая Япония».
Лоуэлл описал не только достопримечательности страны, но и психологию ее обитателей, совершенно отличную от американского менталитета. Интересно, что он пытался соединить в своих книгах публицистику и математику: особенности японской нации Лоуэлл пытался вычислить с помощью алгебры. В основе этих вычислений лежало утверждение, что западный характер представляет собой природное мужское начало, а восточный типаж – начало женское.
Издав книги и поставив таким образом точку в «восточном вопросе», Лоуэлл снова резко переменил курс и занялся тем, что занимало его ум с детства, а именно астрономией.
Флагстаф – обсерватория мечты
Для таких занятий требовались солидные средства, и поскольку Лоуэлл располагал ими в избытке, то не стал мелочиться, а сразу выстроил для своих астрономических изысканий обсерваторию.
Место для строительства выбиралось тщательно, наконец Лоуэлл остановился на Аризоне, и в северной части штата на возвышенности Флагстафф возвел обсерваторию с одноименным названием.
Территорию стройки Лоуэлл назвал Марсианским холмом, что указывало на его научные приоритеты – изучение Марса, одной из самых загадочных планет Солнечной системы. В конце XIX века о Марсе в мире не знали почти ничего, и Лоуэлл собирался восполнить этот серьезный пробел в астрономической науке.
Поскольку ученый мог себе это позволить, он оснастил обсерваторию по последнему слову тогдашней техники. Главным инструментом для наблюдений был большой телескоп-рефрактор, построенный конструктором Элвином Кларком по частному заказу. Он обошелся Лоуэллу в 20000 долларов и прибыл во Флагстафф с особыми предосторожностями по железной дороге.
Этот телескоп до сих пор находится в рабочем состоянии и, хотя непригоден для научных исследований, активно используется в образовательных целях. Кроме того, Лоуэлл располагал персональным астрографом (телескопом для фотографирования небесных тел), впоследствии этот прибор позволил последователям ученого открыть планету Плутон.
Команда единомышленников, собранная Лоуэллом во Флагстаффе, также состояла из лучших умов американской науки. В обсерватории работали, например, такие специалисты, как Уильям Пикеринг и Весто Слайфер.
Осуществленная масштабная подготовка давала Лоуэллу отличные шансы на успех в исследованиях. Он едва дождался окончания строительства в мае 1894 года, чтобы приступить к работе.
Есть ли жизнь на Марсе
Многие столетия людей занимала мысль о том, одиноки ли земляне во Вселенной. И с середины XVII века в астрономические научные круги проникла идея, допускающая, что одна из планет – Марс – может быть обитаемой. Пропаганде этой идеи Лоуэлл посвятил остаток жизни.
В пользу его убеждения, казалось бы, говорили многие факторы. Марс из космоса очень напоминал Землю: он, как и Земля, делал полный оборот вокруг своей оси чуть более чем за 24 часа, на нем существовала смена времен года, так как он тоже поворачивался к Солнцу поочередно разными своими полушариями и в разные сезоны можно было наблюдать в телескоп, как поверхность планеты меняет свою окраску.
Кроме того, некоторые астрономы отмечали сеть тонких прямых линий, на сотни километров тянущихся по марсианской поверхности. Цвет этих линий менялся в зависимости от сезона: марсианской весной и летом они темнели, а осенью и зимой утрачивали окраску. Астроном Джованни Скиапарелли назвал эти линии «каналами» и считал, что они напоминают сооружения, искусственно созданные разумными существами.
Лоуэлл был совершенно убежден, что Скиапарелли прав, и на Марсе существует цивилизация разумных существ. Все нешуточные силы обсерватории во Флагстаффе были брошены на сбор информации о планете. Благодаря интенсивным наблюдениям, Лоуэлл собрал колоссальный материал о Марсе и приобрел в научных кругах славу самого осведомленного об этой планете астронома.
Он опубликовал несколько научных трудов, где подробно описывал свою теорию обитаемого Марса. Лоуэлл считал, что планеты Солнечной системы эволюционируют по одной и той же схеме.
Так как Марс меньше Земли, он остыл быстрее, и эволюция жизни на нем шла гораздо более быстрыми темпами, а поскольку на планете нет больших водоемов, разумные существа, населяющие ее, вынуждены были построить целую сеть каналов, числом больше 600, переносящих по планете воды тающих полярных ледников.
Научный мир встретил труды Лоуэлла скептически: некоторые астрономы вообще не находили на Марсе никаких каналов, а некоторые ученые объясняли появление сети каналов оптической иллюзией. В 1907 году Альфред Уоллес опубликовал работу, в которой не оставил от марсианских идей Лоуэлла камня на камне.
Он доказал, что температура на поверхности планеты гораздо ниже, чем полагал Лоуэлл, и атмосферное давление слишком низко для существования жидкости. Анализ марсианской атмосферы показал полное отсутствие в ней водяного пара, что, по мнению Уоллеса, полностью исключало наличие на Марсе любых форм жизни, не говоря о развитой цивилизации. Многие астрономы поддержали Уоллеса, и Лоуэлл оказался в полной научной изоляции.
Однако непоколебимая ничем уверенность ученого в существовании разумных марсиан пробудила огромный интерес к красной планете в самых широких кругах населения. Общеизвестно, что труды Лоуэлла оказали заметное влияние на Герберта Уэллса и его роман «Война миров».
Российские литераторы тоже не остались равнодушными к мысли о родственной жизни во Вселенной, и в 1923 году Алексей Толстой выпустил книгу «Аэлита» о путешествии землян на Марс и участии в марсианской революции.
Тайна девятой планеты
Неприятие научным миром его теории о разумной цивилизации марсиан заставило Лоуэлла обратить свой взор на другие планеты. В последние 10 лет жизни он активно занимался наблюдениями за Венерой и спутниками Юпитера, на которых ему тоже удалось обнаружить каналы.
Поскольку поверхность Венеры скрыта густыми облаками, а спутники Юпитера вообще едва видны с Земли, среди ученых появилась гипотеза, что Лоуэлл страдал дефектом зрения, и видел повсюду каналы лишь из-за узоров на собственной сетчатке.
Произведя множество расчетов, Лоуэлл объявил также, что во Вселенной существует девятая планета, до сих пор не открытая астрономами. Однако ему так и не удалось обнаружить свою «планету Х» - не успев завершить своего последнего исследования, в ноябре 1916 года Персиваль Лоуэлл скончался «на боевом посту» в своей обсерватории от инсульта.
Он так и не узнал, что оказался прав: в 1930 году трудами ученых обсерватории Флагстаффа Плутон был обнаружен в месте, близком к расчетам Лоуэлла. С этого момента в праве ученого войти в историю астрономической науки больше никто не сомневался.
Екатерина Кравцова
