Крематорий оказался во дворе обычного жилого дома на Васильевском острове благодаря череде событий начала 20-го века.
Коммунисты, придя к власти отобрали у церкви регистрацию актов смерти и само захоронение. А чтобы придать этому процессу еще большее антирелигиозное значение активно популяризировалось сжигание тела - "... своеволие, противное воле Божией, и дело кощунственное..." по заявлению Святейшего Синода.
Большевиков, как известно, подобные сентенции ничуть не останавливали, и в 1918 году устройство крематория планировалось в самом ближайшем будущем. Троцкий даже опубликовал на эту тему воодушевляющую статью, где призывал большевистских лидеров подать пример, завещая после смерти сжечь свои трупы.
В следующем 1919 году была создана специальная комиссия под руководством члена коллегии Комиссариата внутренних дел Бориса Каплуна, небезызвестного покровителя петербургской богемы, двоюродного брата Урицкого.
Каплун привлек к пропаганде многих известных художников того времени, так Анненков потом вспоминал в своих мемуарах, что рисовал обложку для «рекламной брошюры», в которой кроме всего прочего торжественно объявлялось, что "сожженным имеет право быть каждый умерший гражданин".
Грандиозный крематорий по конкурсному проекту планировали построить на территории Александро-Невской лавры. А комплекс «крематориума» должен был занять бОльшую часть Митрополичьего сада и участок набережной Обводного канала.
Но сначала не нашли средств для реализации проекта, а потом к Петрограду подошли войска Юденича и стало не до погребального дворца.
Каплун попытался возобновить стройку в Лавре весной 1920-го, но церковное руководство лавры сумело как-то отстоять свою территорию. И Каплуну выделили участок на Васильевском острове, в доме «по 14-й линии, угол Камской улицы».
До революции этот дом был известен разве как сиротский дом общества «Помощь детям рабочих Санкт-Петербурга». Еще там была баня для рабочих бывшего сахарного завода. Видимо, оставшиеся от завода и бани трубы привлекли внимание руководства города.
В итоге, полуразрушенную баню, находившуюся во дворах огромного углового дома, ударными темпами начали перестраивать в символ новой коммунистической эпохи, говорят, рабочие трудились по 15-16 часов в сутки.
Печь с собственным именем «Металлург» была торжественно зажжена в ночь на 14 декабря 1920 года в присутствии Бориса Каплуна и экспертов-медиков. Тело красноармейца Ивана Малышева сгорело за два с небольшим часа.
Каплун продолжал носиться со своим детищем, зазывая на кремации гостей, превратив сожжение в "развлечение" петроградской богемы.
Этот цинизм и общая поспешность новой власти в таких трагичных для людей делах отвернули от нового ритуала большинство горожан - крематорий откровенно не пользовался успехом: из 379 кремированных только 16 - по завещанию самих усопших или желанию их родственников. Остальные - невостребованные тела.
Спустя год заведение закрыли по причине нехватки топлива, которого не хватало для живых...
Вот такие истории скрываются за стенами обычных питерских домов. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки!!
