Нойвид – небольшой тихий городок, расположенный недалеко от Кобленца. И хотя городок находится в самом центре Европы, туристов совсем нет. Город как бы спрятался от путешественников, тут ничего особо не предпринимается для того, чтобы заманить гостей к себе. Но если присмотреться. Тут от каждого камня веет 1000-летней историей. В Нойвиде есть замок семьи фон Вид, в котором до сих пор графская семья и живет. Из замка не устроен музей, замок не перестроен под гостиницу. Нет, Виды спокойно живут в нем сами.
Граффити в Германии на каждом шагу. Интересно, что это за люди, которые порой рискуя жизнью, разрисовывают все доступные поверхности. Я много езжу на поезде. Вдоль железной дороги разрисовано всё. Иногда диву даешься – как они туда забрались? Потихоньку, граффити стало признанным жанром искусства. Из хулиганства превратилось вполне себе респектабельное творчество. В Нойвиде я нашла пять образцов граффити, официально украшающее город. Наверняка есть еще, я видела только в центре города.
Первое мне нравиться больше всего, так как оно обыгрывает еще функциональную конструкцию, подпирающую стену дома.
Это работа двух ребят Marouan Bouderka и Alexander Heyduczek. Красок закупили на 2000 евро – деньги собрали владельцы маленьких магазинчиков округи. Качели находятся на Маркштрассе. Старые дома строились стена в стену. Здесь снесен один дом и чтобы оставшийся дом не разрушился, его подперли такой конструкцией.
На центральной площади еще одна работа Alexander Heyduczek.
Этот дом стоит пустой. Пока закрыли таким шедевром.
Рядом с качающейся девочкой есть еще одно граффити, но уже другого автора: Charlie Brown.
Есть еще одно граффити Alexander Heyduczek во дворе отеля Foot.
А сегодня я обнаружила еще одну картину на стене итальянского ресторана напротив замка. Скорее всего, это нельзя назвать граффити, это профессиональная роспись стены.
Как-то мы нашли картину на гараже «Центрального приходского бюро церкви святого Матиаса».
Когда я это произведение увидела, то встала как вкопанная, пытаясь понять, чтобы сия картина значила, да еще, хоть и на гараже, но принадлежащего вполне себе солидной организации. В правом углу надпись «всё продолжается/идет дальше». Небо – не тупик, есть жизнь после смерти, после жизни – вечность. На мой взгляд, это «продолжение» какое-то нечеткое, неуверенное.
В местной газете нашла заметку про это граффити. Смысл такой: если у тебя все плохо, приходи к нам в церковь, и ты увидишь, что это не тупик. Как-то так.
Не могу сказать, что граффити Нойвида, самые выдающиеся в мире. Просто они есть. Может быть, для Alexander Heyduczek это был хороший профессиональный старт, ему сейчас нет еще и 30. Граффити в Нойвиде он делал 2016-2017 годах.
Размышления вслух
Когда я смотрю на эти образцы граффити в Нойвиде и понимаю, что четыре из них сделаны молодыми людьми, я начинаю думать о выборе профессии в молодом возрасте. Хорошо, если граффити твое хобби. Может быть хорошо, если после многих лет беспросветности, ты получил известность. Я сама окончила художественную школу в детстве. Одна моя школьная подруга стала скульптором. Есть еще несколько знакомых художников. Если честно, зарабатывают в основном педагогической деятельностью. Моя племянница сейчас учиться музыке в Дюссельдорфе. Та же история. Ее основной заработок – ученики. Учишься профессии, для того чтобы потом обучать этой профессии других. Какая-то самовоспроизводящаяся ситуация. Может быть, Alexander Heyduczek будет потом вспоминать о своих граффити в Нойвиде, как о большом жизненном успехе, обучая других выбору подходящей краски.
Когда передо мной стоял вопрос выбора профессии, у меня было три варианта: пойти в медицину (было много медиков в семье), стать архитектором или физиком. Причем мои родители были абсолютные гуманитарии, оба историки, в молодости они работали археологами, и весь дом был завален черепками и, помню, был каменный топорик еще. А я выбрала физику и не жалею.
Меня удивляет, как мало женщин работает в технических профессиях. Притом, в наш век толерантности и женского равноправия, любая производственная фирма с радостью возьмет на работу девушку более или менее соображающую в технике. Ан нет, нет таковых. Удивительно это мне. Работаю программистом в ХайТек фирме в области волоконно-оптической связи в Германии. Офис фирмы занимает трехэтажное здание. На первом этаже – отдел работы с клиентами, бухгалтерия, снабженцы. Тут все нормально – 60% женщин. На втором этаже – разработчики и инженеры производства – одна девушка и та ушла недавно в декрет. На моем третьем этаже – IT, программисты, инженеры по приложению и руководство фирмы. Здесь я и еще есть одна женщина у инженеров, но она работает удаленно. Причем эта девушка марокканка. У нас на фирме несколько инженеров выходцы из Африки. Бесподобные ребята, должна вам сказать. Мало того, что у них техническое европейское образование, так они все еще свободно говорят на 4-5 языках. Только европейских языков минимум 3: английский французский и немецкий. Как инженеры по продвижению продукции фирмы, они на 100% на своем месте.
Когда-то давно, я закончила физико-технический факультет Томского университета. На нашем курсе было 40% девушек. Безусловно, на наш факультет поступить было просто, случайных людей было много. У меня нет полной информации о моих сокурсниках, но, насколько мне известно, более-менее, в профессии осталось еще 2 девушки. И я имею в виду увлеченных своей профессией, реально работающие в ней, а не ушедшие в преподавание или организаторскую деятельность.
Попробую подробно разобрать, что я делаю на работе. Я программирую рабочие места на графическом языке программирования LabVIEW. Сами установки разрабатываются инженерами-разработчиками, а я их просто программирую. Стандартная программа включает в себя панель управления, коммуникацию с приборами, сохранение всех измерений в базе данных. Я не могу сказать, что тут есть что-то сложного. Никаких знаний высшей математики не требуется. Документация на все приборы есть. Есть макет проекта программы, в него требуется внести только код в нужные места. Разработчики создают установку и она, как правило, уже работоспособна в ручном режиме. Обычно, производители приборов предоставляют примеры кода. Сиди и прилежно программируй и будет тебе счастье в виде высокой оплаты труда. Ау, девушки! Почему не идем в профессию? Боимся приборов? Ну, так ваш сотовый намного сложнее многих приборов в производстве. В жизни современной женщины так много техники, чего ее бояться.
Кроме программирования установок, я занимаюсь и чисто «теоретическими» вещами. Пишу маленькие программки для манипуляций в базах данных: перекачка данных из одной базы в другую, автоматическая обработка данных и подобное. Могу написать небольшое серверное приложение для внутренних нужд. Еще немного программирую микроконтроллеры. Микроконтроллеры – вот это для меня самое сложное. Но всю информацию, все примеры кода можно найти в интернете. Производители микроконтроллеров ведь тоже заинтересованы в их продвижении, поэтому по максимуму упрощают жизнь разработчикам. Наша фирма много использует Excel, в нем есть свой язык программирования – VBA, вот еще на нем могу программировать. Когда не хватает средств LabVIEW, могу изобразить dll на C++.
Что еще? Сейчас внедряем на фирме SAP. Еще в этой области я немного занята.
Вот и все мои обязанности. Что тут сложного и пугающего? Или это все совсем не интересно современным молодым девушкам? В любой технический вуз Германии можно поступить без конкурса, практически 100% гарантия занятости после вуза. Зарплаты хорошие, работа спокойная. Для готовых специалистов тоже широко открыты двери, приезжай и работай. И где русские программистки? Не одной не встречала и не слышала не об одной другой.
Я, что, такой уникальный человек? Мы — Хогбены, других таких нет, черная овца, белая птица?
