Внимание! Не то, чтобы хоррор, но жестокая сцена есть. Поэтому, если натура нежная, то может быть, не будете читать, а)
Будете? Ну я предупреждала)
Глава 10.
Схоронив Авдотью Алену на время, пока не вернётся муж, забрала к себе мать. Девушка совсем потеряла интерес к жизни. Даже маленький Ванятка не радовал. Она возьмёт его на руки, пристально посмотрит в глаза, которые были один в один, как у Егора, и отдаст матери.
Внезапно у Алёны исчезло молоко. На выручку пришла Марфа.
- Выкормлю я твоего сыночка. Этого добра у меня хватает,- говорила она, прикладывая Ванятку к тяжёлой от молока груди.
А он, за ночь наголодавшись, с жадностью припал к теткиной груди. Да так на руках у неё и уснул.
С грустью посмотрела Алёна на своего сыночка, которого и выкормить то толком не смогла.
- Ты, если что, не бросай моего Ванечку. Вон он как к тебе тянется.
- Тю на тебя. Что, если что? Сейчас пару месяцев титькой покормим, а там глядишь и корова отелится, молоко будет. Знаешь, как дети на коровьем молоке растут. Ух, каким бутузом твой Ванятка будет.
Нет, ничего не радовало Алёну. Встанет утром, походит по хате, подойдёт к печи, чтобы помочь матери, и тут же бежит на двор.
- Да что с тобой, доченька?- спрашивает мать.
- Ой, не знаю, мама, что-то плохо мне,- отвечает Алёна, сворачиваясь калачиком на кровати.
Знать то Алёна знала, но разве о таком расскажешь, пусть и собственной матери. Ещё неделю назад заподозрила она неладное, когда от запаха еды начало тошнить по утрам. А как молоко пропало, так всё и подтвердилось. Беременна была Алёна. Мужняя жена без мужа понесла. Позор. До конца дней позор и осуждения. Всю жизнь этот нежеланный ребенок будет напоминать о тех ненавистных ночах, которые не то, что вспоминать не хочется, но надо бы стереть из памяти.
Что делать? Куда бежать? Кто поможет?
Ничего. Никуда. Никто.
Алёна лежала в темноте и смотрела на яркую луну, освещавшую в дали берёзовую рощу.
Муж не любит, никогда не любил, и теперь уже не полюбит.
Сыну, такая мать, опозорившая и себя и его, вряд ли нужна.
Мать, узнав о том, что свекровь умерла из-за неё, проклянет.
Как жить то теперь, когда зарождающаяся во чреве жизнь не принесёт счастья?
Алёна поднялась, тихо, чтобы не разбудить, поцеловала спящего Ванятку в лобик, и вышла на двор.
Морозный, весенний воздух охладил пылающее жаром лицо девушки. Она посмотрела на мерцающие в небе звёзды и прошептала:
- Прости Господи, мою душу грешную.
Утром мать выбежала в сарай, проверить корову, которая на днях должна была телиться, а сейчас почему-то громко мычала. Да так на пороге и упала закричав от ужаса, увидев дочь, висевшую под потолком.
Не справившись с навалившимся горем, и не вынеся позора, который был уготован до конца её дней, Алёна не нашла ничего лучшего, как приблизить эти дни незамедлительно.
Зачем ждать позора, когда его можно пресечь на корню.
Вот и нет больше у Егора нелюбимой жены, а у Ванятки любимой матери. И никто не узнает о тайне, которая умерла, едва начав зарождаться.
Продолжение следует...
