Антонелло да Мессина (1430-1479) - Святой Себастьян, 1476, Раннее Итальянское Возрождение.
Давайте поговорим немного о живописи и о полотнах в целом. Я долго выбирал исходную точку, но, как мне кажется, Святой Себастьян подходит для этого как никто лучше. Этому есть несколько причин: образ христианства в живописи один из самых сильных наряду с античными мифами, портретами и натюрмортами, он обладает четким символизмом в искусстве и о нем можно долго дискутировать, находя связи, параллели и обращаясь к первоначальным источникам. По своей сути Себастьян - образ эклектики духовного, мирского, сексуального и анатомического, к которому обращались художники разных эпох, стран и жанров.
Начнем мы с эпохи Возрождения и ее юга, и типичной истории, как один человек пострадал за христианскую веру, будучи казненный расстрелом из луков (скорее всего из луков, но, так или иначе, расстреляным).
Поскольку известно, что Себастьян не погиб от увечий, то этому могло быть только два объяснения: или же Бог вмешался и чудом заштопал его органы, или же стрелы поразили Себастьяна не смертельно. Согласно общей анатомии человека, можно предположить, что верхняя стрела поразила правое легкое, пройдя насквозь, нижняя стрела задела кишечник, а средняя - желудок. По картине видно, что все стрелы прошли насквозь, что увеличило шансы Себастьяна на выживание. Из истории известно, что наконечники к стрелам не крепились и, останься они внутри тела, пришлось бы вырезать их, иначе — гангрена неминуема.
Взгляд Себастьяна - это Тициановский маневр, но Мессина жил на целое поколение раньше (он умер тогда, когда Тициан только родился). Мы знаем, что Мессина дружил с Джованни Беллини, который написал своего Себастьяна для триптиха где-то в 60е годы и его Себастьян выглядел, так или иначе, похожим на Себастьяна Мессины своей отрешенностью. Это выражение лица, которое напрямую обращено взглядом к небу, то есть к Богу, а боль и страдания не исказили прекрасного лика святого. Иисус страдал иначе: по распятию видно, что Иисус в большинстве случаев - это напоминание нам, что он страдал за наши грехи. Себастьян же пострадал за веру. А поскольку вера в Христа священна, то Себастьян, благодаря ей, не ощущает боли. Не думайте, что раны от стрел мучают куда меньше, чем проколотые ладони и ступни.
Причем наш Себастьян стоит уверенно подобно греческой скульптуре - в его позе есть даже что-то Давидовское (Микельанджело), впрочем в эпоху Возрождения позирующая осанка не редкость — образ не мученика, а икона для вожделения. Когда нужно было изобразить эротику, то вклинивались сюжеты святых или античных мифов. Тяжело в принципе сказать, что больше возбуждает человека - полная нагота или сокрытое в тайне. Я думаю в случае мужского канона - это сокрытое. Сама по себе мужская эротика не восходила к половым органам, а наоборот к культуре тела, в то время как женская противоположно, влекла раскрытием таинств.
Любопытный момент - это предмет одежды нашего Себастьяна. Такая вещь как трусы в ее теперешнем виде появилась только в 20 веке, хотя прототипы известны еще с античных времен. На средневековых картинах можно обнаружить нечто подобное (элемент трусов в одежде), но в большинстве случаев это просто ткань, прикрывающая половые органы. Здесь же прекрасно сшитый образец “боксеров” с гульфиком и завязочками.
То есть это не просто предмет, прикрывающий срам, это фактически эротическое белье на человеке, не свойственное своему времени: ни времени бытия Себастьяна, ни времени Мессины. Достаточно спорное заявление, поскольку никакой информации о трусах, которые мы отчетливо видим на картине, мы не имеем: да, что-то прикрывающее появилось век позже, но оно было похоже скорее на семейные трусы или шорты, нежели на привычный стандарт 20 века. Но мы не можем рассматривать сей факт, как уникальное явление. Картины 15 века из кельнского архива доказывают это. Вот один из распятых на кресте (1415-1435 г.) имеет подобие стринг - еще более сексуальнее, чем у Себастьяна, а вот и другой Себастьян собственной персоной от мастера Кельна 1475 года - современника Мессины.
Себастьян был у нас модный: помимо элегантной шапки на нем еще и нижнее белье с четко выраженной окантовкой. Сверху резинка, внизу “на штанишках” как минимум собранная ткань в линию. Люди той эпохи не были склонны к изобретательности Да Винчи, а писали скорее то, что видели в своем окружении. Трусы были и их носили. Причем из различных источников очевидно, что этот элемент одежды был разнообразным, а не исключительно одного фасона. И это не ткань, просто прикрывающая стыд.
Своеобразно выбрана линия горизонта - она находится на уровне бедер Себастьяна, то есть будто художник присел на корточки и его взор обращен сквозь бедра святого. Чтобы добиться такого обзора, нужно сесть не просто на корточки, а на задницу на площади, и тогда все будет на уровне собачьих глаз. Перспектива — это модно со времен Филипо Брунелески. Мазачо и Пьера Делла Франческо подхватили тренд, а это всего лишь предыдущее поколение художников от Мессины. Перспектива и отрисована по всей новой науке, но она бьет точно в цель: вот как сетку начертили так и расставили объекты. Для художника наверняка это был этюд в плане техники.
Не считая дамочек на балконе, на этом уровне располагаются все остальные люди - кто ближе, кто дальше, но по сравнению с Себастьяном, они все мелочны. Да и кто тут вообще? — Средний и зажиточный класс, занимающийся своими обыденными делами. Вот охранник дремлет в сиесту на посту, отбросив копье - мирное время и ничто не потревожит его сон.
Вот господа справа, ведущие диалог: один из них явно указывает на спящего стражника, чем на Себастьяна. Позади какая-то знать и другие люди, демонстрирующие типичный полдень. Даже их одежды - пример моды возрождения, нежели эпохи римских легионеров. Себастьян, примерно как рухнувший в море Икар Брейгеля Старшего, остается совершенно незамеченным; жизнь течет своим чередом. Женщины сверху симметрично обрамляют святого дуэтами с коврами - абсолютно материальные блага человечества. Даже женщина с младенцем на руках (а этот образ больше всего подходит Мадонне), вряд ли сообщает нам о присутствии Христа в зале.
Вообще, если обращаться к источникам, то Себастьяна застрелили за городом как преступника без пуьличной казни, а не на площади посреди люда. Здесь же, будто в городской пейзаж вписано дерево (даже не дерево, а его ствол, растущий из плитки) и привязанный к нему Себастьян. В положении Себастьяна находится только элемент колонны: он как частичка натюрморта придает весомость земле и не характеризует естественное положение вещей. В противоположность монументальности нижней части полотна мы видим плывущие облака на голубом небе и удивительные башенки-шпили. Архитектура в принципе описывает нам Италию с ее арками и ордерами, но вот башенки-шпили - этот элемент архитектуры удивителен своей нетипичностью даже больше, чем трусы Себастьяна. Откуда взялся вообще этот элемент на зданиях? Трудно утверждать был ли знаком автор с архитектурой в принципе или же он писал часть с натуры, а часть дописывал из своей головы. По крайней мере этот элемент так легко не гуглится в книгах по архитектуре и вряд ли относится к итальянской архитектуре в целом, напоминая востояные мотивы. Примечательны сами сооружения своей симметрией. Дальняя правая башня в принципе идентична ближней левой, в то время как дальняя левая сверху находится в лесах, но при этом элементы на ее верху (парапет) не схожи на элементы других башен (сложный узор против прямоугольного).
Да и задние башни, особенно правое, задает вопрос: откуда оно начинается? За Себастьяном мост, на котором располагаются дамочки, за мостом башни. Однако, справа мы видим голубой горизонт сквозь арку: стены там нет. Получается, что башня начинается на уровне моста и вряд ли способна по расчетам инженеров устоять на вымышленной плите за ним. Следовательно другой вопрос: является ли здание выдуманным полностью, исходя из того, что основания у него нет, а вершину обрамляют исключительно декоративные элементы, не типичные для архитектуры того времени.
Я часто слышал о том, что классическое искусство — это скучно, потому что не будоражит ум, не обращает на себя вниманием и в целом шаблонно. Недаром предыдущий мой пост был о цитировании в искусстве и взаимосвязях вещей. По картине Мессины можно провести множество ответвлений и переплетений, которые интересны или по крайней мере любопытны для человека, который обращает внимание на детали и связи. Себастьянов очень много и это только первый из них.
#мессина #святойсебастьян #возрождение #живопись #религия
