Жанна д’Арк после снятия осады с Орлеана устроила знаменитый «бескровный поход» в Реймс, чтобы короновать Карла VII, Капетинги короновались в древнем Реймсском соборе, сын Карла Великого Людовик Благочестивый и последний король Франции Карл Х приняли корону в древнем Реймсском соборе, построенном еще во время агонии Западной Римской империи…
Почему именно Реймс стал местом коронации французских монархов? Почему не Орлеан, не Суассон, где Пипин Короткий в 752 году был с одобрения понтифика коронован поместным собором франкских епископов, не базилика покровителя Франции Сен-Дени в Париже? Ведь именно здесь был совершен первый обряд помазания франкского монарха. Кстати, над все тем же основателем династии Каролингов Пипином Коротким. Только уже 28 июля 754 года.
Все дело именно в помазании, неотъемлемой части коронации монарха и в легенде о Святой Стекляннице (Священном Сосуде), связанной с этим обрядом.
Основатель Франкского королевства Хлодвиг Великий (481-507) был крещен по кафолическому (никейскому) обряду апостолом франков епископом Ремигием именно в Реймсе в скромной базилике, на месте которой семью веками позже был воздвигнут великолепный готический собор.
Католическая традиция утверждает, что это произошло 25 декабря 498 года.
Дата весьма условная. Традиция приурочивать такие масштабные события к Рождеству или Пасхе – главным христианским праздникам – очень давняя. По поводу года тоже идут споры, поскольку документы, в которых упоминается это событие, чрезвычайно трудно точно датировать, да и многие из них – поздние компиляции, копии или подделки.
Узнать точную дату, когда «гордый сикамбр преклонил колени перед небесным монархом», пока не удается. Понятно только, что это произошло между 496 и 500 годами (возможно, и позже - до 506 года).
Что предшествовало этому событию, почему вождь франков принял такое решение – тема отдельная. Кратко можно сказать, что Ремигий, епископ реймсский, на котором в ту смутную эпоху лежала не только духовная, но и светская власть (при отсутствии другой реальной), понаблюдав за Хлодвигом, видимо, пришел к выводу, что амбициозный и решительный вождь франков подходит на роль лидера, который наведет порядок в Галлии. Естественно, епископ разглядел в Хлодвиге отнюдь не христианские добродетели – тот не обладал ни одной из них. Зато лидерские качества, дерзость и авантюрная жилка, умение принимать нестандартные решения и добиваться своего были на лицо. Ремигий подружился с вождем и отлично сумел объяснить, какие выгоды получит Хлодвиг, если будет не ссориться, а сотрудничать с кафолической церковью. Ведь в условиях тогдашнего хаоса церковь во многих ситуациях оставалась единственной реальной силой и в идеологическом, и в политическом, и даже в экономическом смысле.
Так что Хлодвига, думаю, особенно уговаривать не пришлось. И в какой-то из последних годов V века вождь франков с семьей и дружиной был крещен епископом реймсским.
Со временем это событие обросло множеством легенд и домыслов, а главное, слилось представлениях потомков с помазанием Хлодвига на царство (вот уж чего франкский вождь точно не стерпел бы, так это подтверждения легитимности его прав от какого-то церковника). Так что в народном сознании он стал первым законным государем будущей Франции.
Одна из таких легенд (наряду с множеством политических событий, игр, интриг, разборок) и послужила основанием для превращения Реймса в город коронации французских монархов.
Легенда гласит, что в день крещения Хлодвига толпа помешала священнику, несшему святой елей, попасть в храм к назначенному сроку; тогда голубка, спустившись с неба, принесла святому Ремигию в сосуде, то есть в небольшой склянке, бальзам, которым предстояло быть помазанным королю франков. В этом сверхъестественном помазании потомки, наперекор истории, усмотрели не только посвящение Хлодвига в христиане, но и первую во Франции коронацию. Небесная жидкость, сохраняемая в том самом чудесном сосуде в Реймсе, в аббатстве Святого Ремигия, была призвана отныне служить для всех посвящений в короли.
Как и когда родилась эта легенда?
Первый автор, упоминающий ее, архиепископ Хинкмар Реймсский (845-882). Он рассказал легенду со всеми подробностями в своем «Житии святого Ремигия», сочиненном в 877 или 878 году. Однако сочинение это, широко известное, неоднократно пересказывавшееся и больше, чем любое другое, способствовавшее распространению легенды о Священном Сосуде, отнюдь не первое и не единственное, в котором беспокойный прелат коснулся этой темы.
Еще 8 сентября 869 года в составленном им протоколе венчания Карла Лысого лотарингской короной, состоявшегося в Меце, он совершенно недвусмысленно упомянул именно Святую Стеклянницу и елей:
«Для помазания своего повелителя употребил я не что иное, как чудесный елей».
Выдумал ли Хинкмар всю историю со Священным Сосудом с начала до конца?
В этом его не раз обвиняли. Вообще этот архиепископ, которого папа Николай I (понтификат с 858 по 867 годы) заклеймил как обманщика, и который действительно не раз грешил подделками, не пользуется большим уважением среди эрудитов.
Однако практически невозможно поверить, что Хинкмар, при всей своей дерзости, в один прекрасный день просто предъявил духовенству и пастве склянку, полную елея, и постановил, что отныне ее следует считать божественной. Подобное заявление нужно было как-то обставить: сослаться на откровение или находку. В текстах, однако, ни о чем таком не говорится.
Между тем один из наиболее проницательных эрудитов XVII века, Жан-Жак Шифле (1588-1673), отыскал иконографический источник легенды о Святой Стеклянице.
На мой взгляд, ее происхождение можно представить следующим образом.
Было бы странно, если в Реймсе очень рано не начали сохранять некие – то ли подлинные, то ли мнимые – реликвии, оставшиеся от славного обряда, превратившего франков из племени язычников в народ христиан. В полном согласии с обычаями Средневековья там могли, например, начать показывать паломникам сосуд, из которого Ремигий черпал елей для помазания Хлодвига, а возможно, и несколько капель этого самого елея. Между тем из множества документов мы знаем, что святыни и реликвии в ту пору часто хранились в особых вместилищах, имевших форму голубки; их обычно вешали над алтарем.
С другой стороны, на изображениях крещения Хлодвига или даже – впрочем, гораздо реже – крещения простых верующих, над тем, кого посвящают в христиане, часто видна голубка, символ Святого Духа.
Народное сознание всегда охотно отыскивало в символических образах отсылки к конкретным событиям: для появления легенды о чудесной птице было достаточно соседства ковчега, в котором хранились какие-либо реликвии Хлодвига и Ремигия, с мозаикой, сюжетом которой служит сцена крещения, или саркофагом, украшенным сходными изображениями.
Хинкмар, по всей вероятности, просто поставил на службу церкви это реймсское народное предание. Бесспорно только его авторство идеи использовать священные реликвии и народную легенду для установления обряда помазания королей, причем, именно в Реймсе (какие это преференции для города – объяснять не стоит). Впервые эта идея была воплощена в жизнь в 869 году при помазании Карла Лысого.
Таким образом, Хинкмар поставил заурядную сказку на службу метрополии, которой подчинялся, династии, которой присягнул, наконец, всемирной церкви, которой мечтал дать власть над мирскими правителями. Реймсские архиепископы, держатели божественного елея, превратились тем самым в прирожденных святителей, чье призвание – совершать помазание над своими государями.
Короли Западной Франции, единственные из всех франкских правителей, кого освящали елеем, принесенным с небес, должны были отныне стоять превыше всех прочих христианских монархов, окруженные ореолом чуда.
Наконец, поскольку обряд коронации, в котором Хинкмар видел знак и залог подчинения королевской власти духовенству, возник в Галлии сравнительно недавно, он еще не вызывал, возможно, того безоговорочного почтения, какое внушают церемонии, имеющие многовековое прошлое. Хинкмар же одарил его преданием. Да еще каким!
Предание это быстро запечатлелось в литературе и укоренилось в умах. Судьба его, однако, оказалась тесно связанной с притязаниями реймсских архиепископов.
Этим последним стоило некоторого труда завоевать исключительное право короновать королей. К счастью для них, в 987 году, когда на престоле окончательно утвердилась династия Капетингов, их главный соперник, архиепископ Санский, встал в ряды противников нового королевского дома.
Эта случайность предопределила успех Реймса.
Привилегия реймсских архиепископов, официально признанная в 1089 г. папой Урбаном II, была в течение всего существования французской монархии нарушена только дважды: в 1110 г. Людовиком VI и в 1594 г. Генрихом IV, причем оба раза причиною тому послужили обстоятельства исключительные. Вместе с реймсскими архиепископами победу одержал и Священный Сосуд.
Разумеется, воображение людей, живших в эпоху, когда свято верили в чудеса, тотчас принялось украшать изначальную версию новыми фантазиями.
В XIII веке появились рассказы о том, что хотя при каждой коронации архиепископы расходуют несколько капель елея из склянки, которую принесла голубка, уровень жидкости в ней остается всегда неизменным. Позже, напротив, возникла другая версия, гласившая, что после коронации эта поразительная склянка внезапно делается совершенно пустой, а затем сама собою, без всякого человеческого вмешательства, наполняется вновь накануне очередной коронации. Рассказывали и такое: уровень елея в Священном сосуде постоянно колеблется, опускаясь и поднимаясь в зависимости от того, как – плохо или хорошо – чувствует себя царствующий монарх. Таинственный материал, из которого сделан Сосуд, не имеет аналогов на земле; содержимое Сосуда распространяло восхитительное благоухание...
Всеми этими чудесными свойствами, впрочем, Стекляницу наградила уже позднее народная фантазия. Истинная суть легенды заключалась в небесном происхождении елея.
Поэт XIII века Ришье, автор «Жития святого Ремигия», описал самым красноречивым образом несравненную привилегию французских королей.
«Во всех прочих краях, – говорит поэт, – короли вынуждены «покупать себе миро у лавочника», и лишь во Франции, куда елей для помазания королей был направлен непосредственно с неба, дело обстоит иначе: «... и не нажил ни один из торговцев ни денье, продавая тот елей».
7 октября 1793 года Святая Стеклянница была прилюдно разбита членом Национального конвента Филиппом Рюлем в знак того, что во Франции больше не будет монархии.
Правда, в 1821 году объявился человек, утверждавший, что спас осколок чудесного сосуда, к которому пристала капля застывшего масла. Реймсским капитулом осколок был признан достоверным, отделан золотом и алмазами как часть подножия новой ампулы, в которую к капле спасённого масла прилили миндальное, и Карл X был помазан из этого нового сосуда в 1825 году.
Легенда, опубликованная в 1825 году, гласит, что накануне публичного разбиения кюре Жюль-Арман Серен вместе с муниципальным служащим Филиппом Орелем, извлекли и спрятали большую часть содержимого Стеклянницы. Кроме того, на церемонии разрушения ковчежца, некто Луи Превото подобрал два стеклянных осколка сосуда, на которых уцелели остатки содержимого. 22 мая 1825 года Реймсский архиепископ за несколько дней до коронации Карла X совершил переливание всех этих фрагментов, за исключением части Филиппа Ореля, утерянной его наследниками, в миро с помещением его в новый ковчежец.
Но это был «последний выход» Стеклянницы.
В настоящее время она является национальной реликвией и хранится во Дворце То в Реймсе.
Вот почему именно этот город стал местом коронации французских монархов.
