«Комсомольская правда» № 107 (6127) за среду 9 мая 1945 года. 4 полосы. Цена 20 копеек.
Номер особенный. Сообщение о капитуляции Германии было передано по радио глубокой ночью, в это время газета уже должна была быть в наборе, чтобы уйти в печать не позднее 8 утра. Некоторую спешку можно уловить и в текстах, и в самом номере, он не такой цельный, как другие номера «Комсомольской правды», но в этом его обаяние.
Структура выпуска характерна для выпусков военных лет. Сначала официальные документы — потом лирика и репортажи. Сейчас полный текст документа в газете никто печатать не станет, тем более если есть репортаж с места. А в те годы приказ о награждении подразделений, отличившихся в боях за тот или иной населенный пункт, мог соседствовать и даже занимать большую площадь, чем журналистское сообщение о том же событии. Опубликование приказа в газете было формой поощрения, публичной похвалой, а не бюрократическим требованием. Кажущиеся бесконечными перечисления фамилий отличившихся в боях старших офицеров, в тоже время, отдают некой монументальностью, торжественностью.
В выпуске за 9 мая, несмотря на важность даты, упомянутый выше порядок соблюден. Несмотря на праздник, главные места на первых двух полосах отданы под документы и приказы о награждении, а все чувства и эмоции отнесены на вторую и третью страницы.
Любопытный факт. Вместо твердого знака в газете применяется апостроф — запятая вверху строки. Дело в том, что после реформы русской орфографии 1918 года твердый знак был оставлен в алфавите, только в качестве разделительного — ставить его в конце слова стало нельзя. Однако многие издатели книг и периодики неохотно переходили на новорежимную орфографию, и чтобы ускорить это процесс специальным декретом ВСНХ от 4 ноября 1918 года литеры и матрицы буквы были изъяты из типографских касс. К 1945 году литеры с твердым знаком в типографии давно вернули, но при печати его не использовали потому как, во-первых, все (редакторы, машинистки, корректоры, наборщики) привыкли к апострофу, он никому не резал глаз, а во-вторых, на пишущих машинках, которыми пользовались журналисты (и фронтовые писари), твердого знака, как правило, не было. Самые популярные модели той поры выпускались без твердого знака для экономии места. Лишняя, редко используемая клавиша, заменить ее на приподнятую запятую очень логично.
Первая полоса
Над шапкой газеты крупным кеглем дано поздравление «С великой победой, товарищи»
Слева от шапки приведена цитата И. Сталина из приказа № 20 от 1 мая 1945 года: «Да здравствует великий советский народ, народ-победитель!»
Первая полоса вертикально разделена на две части. Слева вверху есть заголовок «Подписание акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил» — собственно он и содержит все новостное сообщение. Ниже дан полный текст акта, перечень подписавших и свидетелей.
Раньше не замечал в тексте этого документа нескольких интересных мелочей. Например, германским войскам предписано прекратить военные действия «в 23-01 часа по центрально европейскому времени». Не ровно в одиннадцать, а в одну минуту двенадцатого.
Или вот «уставший от юридической дотошности» оборот: «не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам, самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам (в этот момент составитель понимает, что полного многообразия не охватить) и всем вообще военно-техническим средствам для ведения войны».
(я знаю, что текст переведен с английского, но все равно вижу в этом проявление эмоции, приятное для такого серьезного документа)
Иностранных наблюдателей, присутствовавших при подписании перечислили только по фамилиям без инициалов. От того французский маршал Жан де Латр де Тассиньи, стал просто ДЕЛАТР де ТАССИНЬИ, а имя американского генерала Карла Спаатса, выглядит как аббревиатура СПААТС.
На подписании присутствовали два корреспондента ТАСС, давшие текст и для «Комсомолки». Он опубликован на 4 полосе выпуска (см. ниже), но на первой полосе никакого отсыла к нему нет.
Ниже, под актом напечатан указ Президиума верховного совета СССР об Об’явлении 9 мая ПРАЗДНИКОМ ПОБЕДЫ. Приведен полный текст указа, а под ним помещена рубрика «В Совнаркоме СССР» набранная одним из заголовочных шрифтов. В рубрике два коротких сообщения отделенных отцентрованной линией. Первое сообщает, что Совет народных комиссаров в соответствии с вышеопубликованным указом постановил считать 9 мая нерабочим днем, а второй предлагает госучреждениям поднять по этому случаю красные флаги.
Выглядит очень миленько, нужно было поместить пруф, что указ Президиума подтвержден Советом и чтобы не печатать еще один текст, выкрутились новостной рубрикой.
Вторая половина первой полосы начинается с публикации полного текста приказа верховного Главнокомандующего командующему войсками 4-го украинского фронта генералу армии Еременко. В приказе перечисляются отличившиеся в боях за овладения городом Оломонуц. Вот здесь есть двухминутный ролик снятый 8 мая в Оломоунце.
Исторический день, День Победы!
Под приказом, в правом нижнем углу полосы помещен текст под заголовком Исторический день, День Победы! Подписи под ним нет, но форме понятно, что это редакционная статья — высказывание от имени коллектива газеты. Содержательный, торжественный и в тоже время трогательный текст.
Сверстан, правда, кривенько — из-за необходимости занять всю оставшуюся на полосе площадь — интерлиньяж пришлось увеличивать в четырех абзацах.
Вторая полоса.
Вторая полоса также разделена на две части по вертикали, слева опубликованы два приказа Верховного Глвнокомандующего. Первый - маршалу Коневу о награждении отличившихся в боях за освобождение Дрездена. Второй — маршалу Малиновскому о награждении отличившихся в боях за освобождение Австрийских городов Голлабрунн и Штоккерау.
Правая половина полосы начинается с сообщения неназванного спецкора ТАСС работавшего в Сан-Франциско на конференции. Из текста сообщения никак невозможно понять, чему именно посвящена эта конференция, а ведь на ней обсуждался устав Организации объединенных наций. Текст озаглавлен Заявление товарища В.М. Молотова на пресс-конференции в Сан-Франциско, что добавляет еще больше путаницы.
В своем заявлении Вячеслав Михайлович сообщил, что среди участников конференции царит единодушие, по предложению советской стороны в главу «Цели» устава ООН внесен пункт о поощрении уважения прав человека и основных свобод для всех без различия расы, языка, религии и пола. Ну и ряд вопросов обсуждается.
Интересна манера безымянного корреспондента пересказывать своими словами заданные вопросы, а потом четко цитировать ответ Молотова. «Был задан вопрос, каково был бы отношения советской делегации, если бы существующее ныне испанское правительство было приглашено на конференцию в Сан-Франциско. В.М. Молотов ответил: «Вопрос настолько простой, что даже не требует ответа».
Ниже, на полосе опубликована оперативная сводка от советского информбюро за 8 мая. В ней сообщается о событиях, перечисленных в приказах верховного главнокомандующего — взятии Дрездена, Голлабрунна и Штоккерау. О взятии Оломоунца сообщается дважды.
Под сводкой опубликовано сообщение Наркомфина СССР о том, что четвертый военный заём на 25 миллиардов рублей перевыполнен.
Под сообщением Наркомфина идет поздравление с Днем большевистской печати и стихи. Представьте, что вы работаете в газете, куда чуть не раз в неделю звонят, чтобы надиктовать стихи,
Самуил Маршак, Лебедев-Кумач, Алексей Сурков. (А Илья Эренбург и Константин Симонов ведут курсы журналистского мастерства для начинающих). Такой была комсомолка начала 40-х. В каждом номере стихи — свежие, актуальные, написанные разными авторами, но всегда взаправдашние.
Открывает стихотворную подборку победного номера стихотворение Маргариты Алигер «Утро земли». Получившая в 1943 году сталинскую премию за поэму «Зоя», Маргарита Алигер, вовсе не была придворной поэтессой. Она, как и ее друг, Константин Симонов была военным корреспондентом — работала, в том числе для «Комсомолки», в блокадном Ленинграде.
3 полоса
Чистый восторг! В старых, особенно в военных, номерах «Комсомолки» можно встретить такие, как я их называю, странички радости. Они состоят из коротких сообщений, дающих не столько информацию о событии, сколько эмоцию. Это такой коллаж из деталей, описывающий одно большое событие. В данном случае полоса рассказывает о том, как советские люди встретили новость об окончательной победе над фашистской Германией.
В центре страницы помещен рисунок известного плакатиста и детского иллюстратора Валериана Щеглова. В годы войны он работал в Комсомольской правде как раз по части плакатов, а начинал творческий путь карикатуристом в калужской газете Коммуна (обязательно будет обзор).
Нижний снимок сделан на Красной площади в 4 часа утра. Сделал его по настоящему легендарный фотокор «Комсомолки» Михаил Ананьев. Вряд ли так задумали специально, но символично, что в победном номере опубликован снимок человека, на которого в 1941 году редакция получила похоронку. «С „лейкой“ и блокнотом, а то и с пулеметом» — это прямо про него. Работа в партизанском отряде, бои, ранение, плен, концлагерь, побег, минское подполье и снова партизанский отряд.
Корреспонденты Комсомолки из разных уголков страны сообщают о том, что на улицах городов с раннего утра ликование, люди обнимаются, плачут от счастья. Сообщение о капитуляции германии было передано ночью, так что в большинстве текстов описывается как разом зажегся свет в домах, как разгорался рассвет.
В заметке «Радость народная» подписанной сокращенно Евг. Мар., дается вид Красной площади в два часа ночи 9 мая. «К четырем часам утра, здесь, на Красной площади, уже собрались сотни людей. Гремят песни. И самая популярная в это утро победы песня — это песня о Москве. Песня, с которой уходили на фронт в памятные дни июня 1941 года, с которой москвичи рыли противотанковые рвы на окраинах столицы в ту трудную осень «Москва моя, ты самая любимая!»
В тексте заметки, видимо, опечатка. В место июня, наверное, должен быть июль.
В художественной заметке «За освещенными окнами» тему встречи победы и воспоминаний о пережитом, продолжает Фрида Вигдорова (да, та самая, что в последствии создаст стенограмму суда над Иосифом Бродским). Фрида Абрамовна пишет о том, как переживают радостную новость конкретные люди — семья Барченковых, чей сын воевал все 4 года и дошел до Берлина.
«Мы склоняемся над картой, и отец показывает трудный и славный путь пройденный его сыном. Карта германии испещрена флажками. А рядом — карта России. Она уже свободна, на ней нет флажков. Но проведите по ней рукой она вся шершавая, вся израненная. Это следы флажков, шрамы минувших боев, прошедших по ее живому телу — телу нашей Родины».
На полосе есть два сообщения, присланных дважды Героями Советского Союза. Одно от Сидара Ковпака, другое по телеграфу из Берлина прислал маршал Катуков.
Поэтическая подборка номера продолжается тремя стихотворениями: «Рубеж радости» Алексея Суркова. «Воину» Павла Антокольского и «Победа» молдавского поэта Емилиана Букова в переводе Сусанны Мар.
Сверстано очень талантливо. Шесть колонок, но благодаря центральной фотографии они как бы делятся на три большие колонки по две в каждой. Рисунок вверху и горизонтальный снимок внизу уравновешивают друг друга. Интерлиньяж почти не скачет, кегль везде одинаковый, но все тексты ровно подогнаны. И кстати на полосе применено 6 заголовочных шрифтов.
Занятно, что хотя вообще у номера отсутствуют колонтитулы и нумерация полос, на третьей странице есть «забивка», которая одновременно и колонтитул, и номер.
Интересный факт. На странице дважды фигурирует довольно редкая фамилия МАР. Но ее обладатели не родственники и даже не однофамильцы. Звучит странно, но поэтесса и переводчица Сусанна Мар, совершенно не жена журналиста и впоследствии известного детского писателя Евгения Мара, настоящая фамилия которого Высоцкий.
4 полоса
Репортаж корреспондентов ТАСС Бориса Афанасьева и Константина Сухина с подписания акта о полной капитуляции Германии публикуется только на последней полосе.
Из текста чувствуется, что журналистов держали на отдалении от происходящего, они наблюдают за всем с дистанции, не участвуют в процессе как было бы сейчас. Сначала идет долгое описание прибытия делегаций на трех сверкающих Дугласах. Замечания о том, кто к кому подошел. Потом описание дома, в котором происходит подписание. Затем описание самого процесса подписания, с цитатами Жукова. В попытке придать тексту художественной проникновенности, по тексту рассыпана «поземка» типа: «Берлин. Яркий солнечный день, летний, жаркий» или «Глубокий вечер. В зал входит маршал Советского Союза Жуков...» Заканчивается репортаж патетично: «Акт подписан. Германия безоговорочно капитулировала. (...) Маршал Советского Союза об’являет: немецкая делегация может удалиться».
Ниже опубликована заметка «На пресс-конференции у Кл. Черчиль». Речь идет о Клементине Черчиль (жена премьер-министра Великобритании), председателе Британского Комитета «Фонд помощи России». В СССР г-жа Черчиль прибыла для того, чтобы «ознакомиться с медицинскими организациями, где оказывают помощь» и для укрепления дружбы.
Г-жу Черчиль восхитило то, с какой заботой в СССР окружены дети. «Не знаю, сказала она, как этим учреждениям удается столь хорошо организовать эту работу. Поражает, что такая работа проводится не только в крупных городах Москве и Ленинграде, но и в провинции. Например,.. в Крыму, где я побывала».
Центральная часть полосы отдана под сообщения ТАСС о международной ситуации. Часть из них выглядит как забивки.
Нижнюю часть полосы занимает агитационный материал комсомольского корреспондента «Комсомолки» Ольги Чечеткиной. В 1942 году на работу в газету ее отправил ЦК ВЛКСМ. В 1943 она в составе группы комсомольцев была заброшена в партизанский отряд в тыл врага.
Текст озаглавлен «Сила превосходства» и местами перебарщивает с лозунгами и обобщениями. Ольга Чечеткиниа объясняет успех Красной армии разницей в идеалах, привитых германской и советской молодежи. И, по сути, она абсолютно права, но агитационная манера исполнения не позволяет прочувствовать текст.
Интересно, что под подписью автора последнего материала стоит подпись «Редакционная коллегия» — это подпись коллектива под всем номером газеты. Хорошая штука, нужно вернуть в современные газеты.
Но по настоящему номер завершает песня «Огни », написанная композитором К.Листовым («В землянке», «Гренада», «Песня о тачанке») на стихи Агнии Барто. К сожалению, мне не удалось найти записей исполнения этой песни кем-либо, но сам факт того, что когда-то в газетах публиковались песни, делает меня счастливее.
Чувствуется, что номер очень хотели сделать торжественным, но времени на это было мало. К явным заготовкам можно отнести, пожалуй, только статью Ольги Чечеткиной и, возможно, редакционный текст на первой полосе.
Верстка очень хороша. Вряд ли верстальщики той поры понимали, насколько смело они обращаются со шрифтами и разделительными элементами.
Теперь стану искать другие номера за май 1945 года, хочется посмотреть, как переживали победу после того, как «официальная часть» закончилась.
