Очерк был сдан в редакцию «Охотничьих изданий» МК в 2001 году, но так и не был напечатан. В переработанном виде он вошёл в книгу Сергея Матвеева "Борзые и охота с ними".
Происхождение собаки
Прародина борзых
Классификация борзых
Путь на запад
Путь на восток
Происхождение собаки
Собаки относятся к классу млекопитающих, первые формы которого возникли, как полагают, около 140 миллионов лет назад. Считают, что все собакоподобные: волки, лисы, шакалы и другие, — произошли от жившего миллионы лет назад томаркуса, кости скелета которого очень похожи на волчьи. У всех собачьих очень сходное строение костей, и у них очень много общего в образе жизни и особенностях поведения.
Зоологи долго спорили, кто из собачьих мог быть предком домашней собаки. К ним причисляли чуть ли не всех из этого семейства. Однако результаты генетических исследования склонили специалистов к тому, чтобы считать предком домашней собаки одного из представителей рода волков. А в этот род входят такие близкие по поведению, физиологии и анатомии к собаке животные, как собственно волк, шакал и койот. Если исключить койота, живущего в Новом Свете и к происхождению собак Старого Света, понятно, отношения не имеющего, то наиболее подходящими кандидатурами на роль прародителя собак остаются волк и шакал. При этом анатомически и физиологически собака во многом похожа на шакала, но генетически она ближе к волку. И судя по ископаемым остаткам, волк как вид со времени предположительного появления у людей собак существенно не изменился.
Некоторыми кинологами высказываются также предположения, что волк и собака имели общего предка и представляют собой животных очень близких, но разных видов. Однако гипотеза эта пока не находит “вещественных” доказательств. До сих пор, насколько известно, ископаемые останки, которые могут быть классифицированы как принадлежащие собаке, обнаруживались только на стоянках древних людей и в относительно близкий к нам период развития жизни на Земле. А какого-либо более древнего предка собаки, сходного по строению с представителями волчьих и собакой, пока не найдено.
Вспомним, что в классической формулировке вид животных — это популяция особей, обладающих сходными внешними и функциональными признаками, имеющих общее происхождение и в естественных условиях не скрещивающихся между собой. Другими словами, один вид отделён от другого репродукционной преградой (физиологической, анатомической или генетической), которая препятствует скрещиванию между ними. А если такое и случается, то у отдалённо родственных видов животных, имеющих разное число хромосом, потомство получается бесплодным[1]. Вообще, трудно дать понятие вида, одинаково подходящее всем животным. Вот и в нашем случае, собака, волк и шакал, относимые к разным видам, очень близки, имеют одинаковое число хромосом, могут скрещиваться между собой и давать полноценное потомство. Известны удачные опыты российского кинолога К.Т. Сулимова по выведению гибридов шакала и собаки. А получающиеся часто в природе волчье-собачьи гибриды очень жизнестойки и плодовиты. О чём не однократно писалось многими биологами-охотоведами[2]. Кроме того, такое потомство уже в первом поколении мало отличается от волков, а во втором-третьем получаются самые настоящие волки. А это также служит подтверждением, что волк здесь выступает как исходная, и, следовательно, безусловно генетически доминирующая форма. Вследствие этого собаку с полным основанием можно считать одомашненным волком.
Но это совсем не означает, что собаки оставались в генетической чистоте весь период их существования. Вполне вероятно, и скорее всего, за это время неоднократно осуществлялась их метизация с шакалом. По крайней мере, в некоторых регионах подобное должно было случаться достаточно часто. И не исключено, что многие древние породы имели немало крови шакалов.
Именно собака стала первым домашним, то есть живущим с человеком, животным. А главную роль при этом, скорее всего, сыграло то, что её предок волк, как и человек, был существом социальным. Именно из-за присущей нашей собаке “социальности” она чувствует себя членом “человечьей стаи”. Правда, исследователи существенно расходятся в оценках времени одомашнивания собаки. Но по самым осторожным оценкам, это произошло не менее 15 000 лет назад. При всем при том, известны пещерные рисунки 40-50 тысячелетней давности, изображающие, как полагают, охоту с собаками.
Прародина борзых
История происхождения борзых достаточно туманна. Впрочем, как и многих других пород собак. И для того, чтобы разобраться в ней, прежде всего, надо определиться: когда вообще могли появиться борзые, при каких условиях и когда у человека возникла потребность в таких собаках?
Если заглянуть в глубины тысячелетий, то мы узнаем, что в мадленский период, примерно 300 000 лет назад, человек с успехом добывал очень крупных животных. В последний ледниковый период, кончившийся не так давно, всего около 10 000 лет назад, основной добычей его делается гигант-мамонт. Охотиться на подобных животных было наиболее целесообразно: добывалось сразу большое количество мяса. И во всех этих охотах человеку такой помощник как собака оказался очень кстати. Разумеется, для добычи гигантских или просто крупных животных от собак требовалась не особая быстрота бега, а другие качества. Поэтому искать борзых собак в каменном веке бессмысленно. Но известно, что и в более поздний период, 4-5 тысяч лет назад, люди охотились по берегам Средиземного моря на слонов. К примеру, фараон Тутмос III в 1464 году до н. э. во время охоты встретил 120 слонов. Нужны ли ему были борзые?!
Исследователи не могут однозначно определить место и время появления борзых собак. Хотя чаще всего ссылаются на известные изображения древнеегипетского тезема, а то и ещё более ранние рисунки. И при этом происхождение чуть ли не каждой породы борзых современные кинологи возводят к собакам Древнего Египта или других древнейших цивилизаций. Затем повторяется характерный ход рассуждений и примеров, и часто утверждается, что порода за прошедшие тысячелетия сохранилась почти в исходном виде. К примеру, в официальном издании стандартов английского Кеннел клуба указывается на существование породы типа грейхаунд в древнем Египте. А ряд исследователей начало породы слюги относят даже к VIII-X тысячелетиям до нашей эры (?!! — С.М.). Также упоминают их изображения, найденные в Афганистане и гробницах малазийских царей и датируемые IV тысячелетием до н. э. В качестве доказательств древнейшего происхождения приводят и изображения собаки, похожей на салюки, обнаруженные в гробницах шумеров, относимые к 2100 году до н. э.
Эти древние рисунки и ссылки на них кочуют от автора к автору и из издания в издание. Но, изучая многие изображения, на которые ссылаются иные западные (да и наши) исследователи истории борзых собак, приходишь к заключению, что на них нарисованы не борзые, а собаки, похожие на гончих[3] или даже шпицев. Так, на датируемой 4 000 лет до нашей эры наскальной росписи с плато Тассилин-Ахаггар в Сахаре изображена типичная лайка (шпиц) с хвостом в тугом кольце и со стоячими ушами, низом разбирающая след. А на довольно условном рисунке с древнеегипетского украшения (3 200 до н. э.) мы видим не восточных борзых, как утверждают авторы, а собак с ладами типичной гончей.
Как и в любой науке, в кинологии опасна мифологизация. Разумеется, очень велик соблазн узреть истоки какой-либо породы собак в глубинах тысячелетий. Но исследователь не должен увлекаться и поддаваться очарованию красивых легенд и своих фантазий, а обязан полагаться на точные данные и учитывать известные законы живой и неживой природы.
Да, отдельные древние изображения собак зачастую походят на борзых, в том числе и на существующих ныне слюги, салюки и грейхаунда. Однако весь вопрос в том, являлись ли они настоящими борзыми, или то были просто борзоподобные собаки. Это могли быть полушпицы, к которым многие современные кинологи относят сицилийскую борзую и фараона и других собак Средиземноморья, гончие или травильные собаки. Древние рисунки передают изображения людей и животных весьма условно, а то и вообще стилизовано. Особенно в них относительны размеры изображаемых объектов. Масштаб древними художниками выбирался в зависимости от значимости изображаемого человека или животного. Так, египетский фараон рисовался гигантского роста; любимая собака господина из этих же соображений могла изображаться почти такого же роста, как и стоящий рядом слуга-охотник. Поэтому, учитывая подобную условность, вряд ли кто-либо вправе однозначно утверждать, что на древних рисунках мы видим именно борзых. С не меньшим основанием изображённых на них собак можно считать и травильными, и гончими. И, скорее всего, это и были собаки, предназначенные для травли крупного зверя. К примеру, тезем, взявший по месту крупную антилопу на охотничьей сценке из гробницы Птахотепа времён III тысячелетия до н. э., походит именно на такую собаку.
Должен заметить, что подобные сомнения и суждения по поводу древних изображений собак отнюдь не новы. Ещё российский исследователь Г.Д. Розен в 1891 году в своём “Очерке истории борзой собаки” по поводу древних охотничьих собак замечает:
Вообще нельзя сказать, чтобы охота на быстробегающих животных была в большом ходу. Почти все изображения охот представляют нам крупных хищников, как то: льва, тигра, медведя, дикого осла и т.д. На египетских памятниках мы видим, положим, изображение собаки, напоминающей собою борзую какую-то странную: почти без подрыва, с огромными стоячими ушами и хвостом, совершенно загнутым в кольцо на спину; собака была гладкошерстная.
Во всяком случае, сомнительно, что настоящие борзые собаки могли появиться ранее приручения лошадей. Маловероятно, чтобы пешая охота с борзыми на открытых пространствах была эффективна как промысел и имела смысл как развлечение. А лошади, по имеющимся сведениям, были приручены где-то 5-6 тысяч лет назад в степях, простирающихся от Средней Азии до Южной России. Только за 2000 лет до н. э. лошади попали в Персию и Месопотамию, Египет и Северную Аравию. В места где, как считает большинство исследователей, появились первые борзые.
Если не впадать в мистику, то очевидно: ничто не возникает само по себе. Определённо, появление любой группы охотничьих собак диктовалось потребностями человека, необходимостью специализации, а также было следствием приспособления к изменяющимся окружающим условиям. Так и в случае с борзыми.
Нужно учитывать и то обстоятельство, что пустынные ныне просторы Ближнего Востока и Северной Африки были когда-то совершенно другими. Древние источники упоминают благодатный климат, богатую растительность на неосвоенных ещё человеком пространствах и обилие крупных животных. Здесь водились даже носороги и львы, не говоря уже о множестве крупных антилоп. В этих условиях нет нужды в использовании очень быстрых специализированных собак для охоты. Проще было организовать облаву, добыть зверя скрадом или из засады, как это делается и сейчас в тропических широтах, чем охотиться с борзой. По мнению многих историков, современный облик этого края с его Аравийской пустыней и пустыней Сахара, жарким, очень сухим климатом и бедной растительностью сформировался не без влияния человека. Многочисленные стада, выпасаемые животноводами-кочевниками в течение тысяч лет, совершенно опустошили, повыбили поверхность земли, а эрозия привела к образованию пустынь. И вот, когда уменьшилось количество крупных животных и оскудел растительный мир, человеку пришлось охотиться на небольших, подвижных животных в открытых пространствах. А для этого потребовалась собака, которая может стремительно догнать и поймать очень быструю добычу. И постепенно сформировался такой тип охотничьей собаки со всеми качествами настоящей борзой: резвостью, зоркостью, ловкостью.
В своих классических трудах Л.П. Сабанеев, основываясь на всё тех же древнейших изображениях собак, делает заключение, что “борзая была приручена прежде других пород собак”. Он также находит, что изображения пород собак на древнейших рисунках появлялись в следующей последовательности: “борзые, затем доги, гончие и, наконец, таксы”. Кроме того, Сабанеев пишет: “Не подлежит сомнению, что она (борзая — С.М.) происходит от особого дикого вида, но спрашивается — какого?!”. Принимая во внимание приведённые выше рассуждения, есть достаточно оснований усомниться в этих предположениях.
Кроме того, как уже отмечалось, сейчас большинство кинологов считает, а новейшие генетические исследования подтверждают это, что все собаки, все их породы, имеют общее происхождение. Поэтому невозможно говорить о приручении человеком какой-либо породы собак.
Первые собаки сохранили основные черты своего дикого предка и были шпицеобразного (лайкообразного) вида. Первоначально они могли использоваться для добычи крупных животных во время групповых охот загоном и нагоном, для добора подранков. Только после формирования достаточно развитого общественного строя у людей стала появляться необходимость в специализации собак. И, скорее всего, последовательность появления пород охотничьих собак была следующая: шпицы (лайки), гончие и травильные, а уже потом борзые. Кроме общих соображений, такой путь развития подтверждается и древними источниками. Выше уже отмечалось, что на памятниках Древнего Египта изображены собаки, которых ряд исследователей считают предком борзых и называют тезем, с острой мордой, стоячими ушами и поднятым круто загнутым хвостом — то есть со всеми типичными признаками шпицев. Но, начиная с середины второго тысячелетия до н. э., на смену тезему приходят изображения собак с висячими ушами и опущенным хвостом, в которых также многие кинологи видят борзых. Однако при взвешенном рассмотрении можно прийти к выводу, что они больше похожи на гончих.
Таким образом, приведя все резоны и напомнив древнюю историю, я смею предположить, что настоящие борзые появились никак не раньше античных времён, то есть не ранее первого тысячелетия до нашей эры. И кое-какие косвенные подтверждения этому можно найти в древней литературе.
Так, живший, как полагают, в VIII веке до н. э. грек Гомер несколько раз упоминает охотничьих собак. К примеру, в “Одиссее” рассказывается о собаке Аргусе:
…Молодые охотники часто на диких
Коз, на оленей, на зайцев её уводили.
Ныне ж, забытый (его господин был далёко), он, бедный
Аргус, лежал у ворот на навозе,…
“…там на куче навозной собаку
Вижу, прекрасной породы она, но сказать не умею,
Сила и лёгкость её на бегу таковы ль, как наружность?
Или она лишь такая, каких у господ за столами
Часто мы видим; для роскоши держат их знатные люди”
Так, отвечая, сказал ты, Евмей свинопас, Одиссею:
“Это собака погибшего в дальнем краю Одиссея;
Если б она и поныне была такова же, какою,
Плыть собираясь в троянскую землю, её господин мой
Дома оставил, — её быстроте и отважности, верно б,
Ты подивился; в лесу ни в каком захолустье укрыться
Дичь от неё не могла; в ней чутьё несказанное было.
В этих стихах, как и в других упоминаниях охотничьих собак, Гомер описывает собак, которые упорно могли преследовать зверя с помощью чутья, то есть гончих.
Цитируемый многими исследователями автор первого известного в истории кинологического труда Ксенофонт Афинский, живший в IV-V веков до нашей эры, опять же упоминает только о собаках, гонящих зайца с голосом. И сообщает:
В быстроте ног его редко превосходит собака, и если заяц бывает пойман, то это происходит случайно, а не от устройства его организма, потому что из всех одинаковой с ним величины зверей ни один не равняется с ним в беге.
Понятно, что здесь говорится о гончих и отнюдь не о борзых.
А к концу первого тысячелетия до н. э. в различных литературных произведениях уже упоминаются собаки, работающие, как борзые. Живший в I веке римлянин Марк Марциал упоминает о кельтских (галльских) довольно быстрых собаках, а его современник Гораций Фалиск в стихотворении о псовой охоте “Cynegeticon” — о британских борзых. Грек Ариан в написанном в 148-150 годах нашей эры “Трактате об охоте” описывает состязания борзых по зайцу у кельтов, и различает две их породы — короткошерстную и длинношерстную. По описанию можно судить, что правила подобных состязаний были достаточно отработаны. О полевом досуге этих собак можно судить по замечанию Ариана, что самая лучшая собака могла поймать в день до четырёх зайцев. Замечателен его совет:
Тот, кто хочет иметь хорошую борзую собаку, должен остерегаться спускать её слишком близко от поднявшегося зайца, а также допускать в начале продолжительной травли; не рекомендуется выпускать одновременно и более двух собак. Несмотря на то, что заяц быстр и будет довольно часто уходить от борзой, опережая её, он тем не менее, будучи сильно напуган громкими криками, может вскоре погибнуть, не доставив удовольствия зрителям. Поэтому зайцу лучше дать некоторую фору, чтобы он мог прийти в себя. Если это хороший экземпляр, то зверёк поднимет уши и будет бежать длинными прыжками[4], в то время как собака, энергично работая ногами, скачками погонится за ним. Это представляет собой увлекательное зрелище, оправдывающее те усилия, которые необходимо приложить при выращивании и тренировке собаки.
Позже, в III веке, римский поэт Немезиан в “Cynegetica” хвалит резвость британских (кельтских) короткошерстный борзых. Римляне называли этих борзых “vertragus”. Судя по всему, кельты использовали борзую типа слюги, которую, скорее всего, позаимствовали у арабов.
С большой вероятностью можно считать, что в начале нашей эры в Средней Азии, Юге теперешней России и Прикаспии борзых ещё не знали. Так, нет сведений о борзых у скифов, сарматов, хазар и печенегов, живших, сменяя друг друга, в Причерноморье и на Северном Кавказе с середины первого тысячелетия до н. э. и до образования Руси. Не похоже, чтобы знали борзых до н. э. и в Центральной Азии. По крайней мере, нет свидетельств или упоминаний, что их имели тюркские племена, названные позднее гуннами и пришедшие из этого региона во II-III веках в Приуралье, а затем двинувшиеся дальше на запад. Как нет сведений и о том, что вышедшие из Азии за тысячу лет до этого, и осевшие на севере Европы арийские народы привели с собой настоящих борзых.
А кельтские народы, вышедшие где-то во втором или на рубеже первого тысячелетия до н. э. из Малой Азии и затем широко расселившиеся ко второй половине первого тысячелетия до н. э. на юге и западе Европы и Британских островах, как уже говорилось, охотились с борзыми.
Так что исследователи, которые считают родиной борзых Аравийский полуостров, а родоначальницей всех борзых арабскую борзую слюги, скорее всего, близки к истине. Условия Аравии с её просторами сформировали самых быстрых собак и резвейших арабских лошадей. Вероятно, в тех же местах родилась и соколиная охота.
Происхождение борзых из этого региона и древность существования их у арабов подтверждается и особым отношением к ним, сохранившимся, по-видимому, с доисламских времён.
По канонам ислама, собака считается “не чистым” животным. Однако, и это очень характерно, не является таковой для магометан борзая. В отличие от прочих псов, борзым дозволялось даже посещать дома их хозяев; они были окружены лаской, вниманием и поистине почётом наравне с его лошадью; их воспевали в стихах.
При исследовании истории борзых можно встретить любопытные сведения о древнем культе борзой и отношении к ней арабов. Известно, что эти кочевники больше всего на свете дорожили лошадьми, оружием и борзыми. Ценность же борзой у них определялась её возможностью догонять и ловить газелей. И бедный, и богатый араб гордился такой борзой, на зависть не имеющим столь быстрых и злобных собак. Хорошая борзая по цене равнялась хорошей лошади.
Когда борзая сука щенилась, ей отводили место в самом центре шатра. Рассказывают даже, что иногда жена хозяина подкармливала грудью вместе с собственными детьми и щенков. Когда же борзая умирала, по ней надевала траур вся семья, оплакивая потерю друга и кормильца.
Думается, естественно предположить, что борзая получила свой особый статус задолго до Магомета. И сохранила она своё особое положение на Востоке вплоть до наших времён.
По-видимому, особое отношение к борзой заимствовалось остальными народами Востока по мере завоеваний их арабами и расширения ареала ислама. Так, в Персии борзые салюки почитались как дар Аллаха и величались “эль-хор”, что значит “благородный, высокорождённый”. Надо заметить, что и на всей территории распространения борзых, а не только в странах ислама, они весьма почитались и ценились.
Классификация борзых
В мире официально признано более двух десятков пород борзых собак. Кроме этого существуют малоизвестные аборигенные породы, которые могут быть отнесены к борзым. Каким же требованиям должна удовлетворять группа собак, чтобы кинологи сочли её породой?
Согласно зоотехническим требованиям, породой считается целостная большая группа животных, имеющая общую историю развития и общее происхождение, отличающаяся характерными признаками продуктивности (в данном случае — охотничьими качествами), особенностями экстерьера, требованиями к условиям внешней среды и стойко передающая свои качества потомству.
Вообще порода может быть как “монотипной”, так и состоящей из нескольких разновидностей. У борзых, к примеру, салюки имеет две разновидности: длинношерстную и короткошерстную.
С другой стороны, может существовать для одной породы несколько отличающихся друг от друга стандартов, выработанных разными кинологическими объединениями (FCI, KC, АКС). Но стандарт закрепляет представление об эталоне породы, существующее в тех или иных кругах кинологов и просто любителей. Другими словами, Стандарт является формой, которую может принимать Порода. То есть, первична Порода, а не Стандарт.
С такой общей установкой возможно проще будет разобраться в различных подходах к классификации борзых, понять отношение к ним кинологов и осмыслить историю происхождения каждой породы.
Вообще, каждая из известных ныне или существовавших в прошлом пород борзых собак может быть отнесена к вполне определённой классификационной группе в соответствии со своими характерным признаками и качествам. Причём каждая из таких групп имеет вполне отчетливую географическую “привязку”.
Совершенно определённо существуют восточная и западная группы борзых. С подобными представлениями соглашаются все знатоки борзых. Но в отличие от обыкновенно принятого у кинологов признака (висячих или стоячих ушей), для причисления их к первой или второй группе условимся использовать особенности шерстного покрова. В этом случае точкой отсчёта направления восток-запад оказывается район предполагаемого появления древних борзых.
Положим, что у всех западных борзых, в отличие от восточных, короткая псовина. Тогда в эту группу попадают: слюги, азавак, грейхаунд, випет, левретка, гальго, русская хортая, венгерский агар, польский харт. Кроме североафриканских борзых слюги и азавака, все они имеют небольшое, затянутое вдоль шеи ухо в форме “лепестка розы”.
В свою очередь, характерной особенностью группы восточных борзых, которых некоторые кинологи объединяют названием “тазы”[5], будет длинношерстность. По этим признакам к ней могут быть отнесены: тазы, бакхмуль, салюки, тайган, афган. Все они имеют висячее ухо. Но и очень своеобразную русскую псовую следует также отнести к восточной группе борзых, несмотря на её затянутое ухо. Собаки восточной группы заметно отличаются и линиями головы от собак западной. Но степень развития волосяного покрова у них различна — от лёгкого убора на ушах и конечностях до шикарных штанов, подвесов и чуба на голове.
А так как большинство кинологов полагает, что все эти борзые — и западные, и восточные (и короткошерстные и длинношерстные, и с висячими ушами, и с затянутыми назад) — происходят от древней арабской слюги, то всех их, для определённости, и будем считать настоящими борзыми.
С другой стороны, некоторые породы собак, причисляемые рядом кинологов к борзым, на самом деле являются полуборзыми, или, чтобы было понаучнее, борзоподобными. Это собаки, которые не обладают, и вряд ли обладали когда-то в полной мере в прошлом, качеством, неотъемлемым от борзой — резвостью, и употреблялись в способах охоты, несвойственных для настоящих борзых.
Так, к группе борзоподобных должно причислить подгруппу западных жесткошерстных (грубошерстных) собак: дирхаунда и ирландского волкодава. Едва ли данные собаки происходят от древних лёгких и быстрых борзых полупустынь и степей. Эти породы по характеру их использования в прошлом и особенностям экстерьера со всей определённостью относятся к борзоподобным травильным собакам, приспособленным к охоте на крупного зверя. Собственно, об этом же упоминается и в стандартах английского Кеннел клуба. Так, отмечается, что дирхаунд использовался для охоты на оленя; а уж название “волкодав” говорит само за себя. Но с другой стороны, получив в наследие от старинных травильных собак жёсткий шерстный покров, они, несомненно, несут и кровь гладкошерстного грейхаунда, олицетворяющего собой западную борзую.
К другой подгруппе борзоподобных средиземноморских принадлежат собаки с характерно стоячими ушами: поденко ибисенко, португальская поденко, поденко канарио, сицилийская борзая, фараонова собака и их вероятный предок древнеегипетский тезем. Эти собаки — что-то среднее между борзыми, гончими и шпицами. По многим признаком ряд кинологов их относит к полушпицам, и в FCI они сейчас отнесены к группе шпицев.
Распространение борзых от их прародины на запад и восток происходило не только различными путями, что очевидно, но и в разные эпохи. И как это ни покажется странным, распространению борзых по миру способствовали войны, военные походы и вызванные ими переселения народов.
Путь на запад
На запад борзые или борзоподобные собаки с Ближнего Востока стали проникать ещё в древности. А современные борзоподобные собаки Средиземноморья, похоже, являются остатками самой первой волны распространения таких собак. Своё начало они, вероятно, ведут от тезема или другой какой-то подобной ему собаки Древнего Египта.
Предков этих собак задолго до нашей эры начали завозить с Восточного Средиземноморья на острова, на берега Северной Африки, на Апенинский и Пиренейский полуострова. Попадали борзоподобные собаки в эти места, судя по всему, с финикийцами — торговцами и мореходами Древнего Мира. Известно, что они ещё до греков и римлян начали колонизацию этих пространств. На берегах Средиземного моря были созданы сильные колонии финикийцев, самой известной их которых стал Карфаген. Проникая всё дальше на запад, осваивая и обживая всё новые территории, они завозили с собой на новые земли и охотничьих собак, и способы охоты. Римлянам, колонизовавшим позднее эти места, в наследство от финикийцев достались и их охотничьи собаки. И до сих пор существуют на островах Средиземного моря такие очень близкие по виду и охотничьим качествам породы как сицилийская борзая, фараонова собака и поденко ибисенко. Собаки этой группы довольно существенно отличались от настоящих западных борзых, и они действительно очень схожи с древним теземом.
Однако полагать, что чуть ли не все породы борзых происходят напрямую от этой древней собаки, совершенно нет обоснований. Хотя чувства почитателей грейхаундов, салюки и других борзых вполне понятны. Налёт древности создаёт дополнительную привлекательность их собакам.
Следующая по времени волна борзых пришла на запад в конце первого тысячелетия до нашей эры. Как упоминалось уже выше при анализе возможного места и времени возникновения настоящих борзых, они стали проникать на запад вместе с кельтами, постепенно продвигавшимся из Малой Азии на запад Европы, по берегам Средиземного моря и к Британским островам.
Бесспорно, западные гладкошерстные борзые и средиземноморские борзоподобные собаки являются продуктом разных пластов культуры охоты. Уж очень явственны различия в их экстерьере, охотничьих качествах и существующих способах охоты с ними. А сравнив описания различных пород борзых, можно увидеть очень много общего с одной стороны у тезема и полуборзых средиземноморья, а с другой у салюки и гладкошерстных борзых Европы.
Другая группа борзоподобных собак — жесткошерстные борзые, как полагает большинство исследователей, пришла на север Европы и Британских островов или вместе с кельтами, или в более поздний период вместе с германскими племенами. Исходным материалом для формирования жесткошерстных борзых послужили крупные травильные или пастушьи жесткошерстные (грубошерстные) собаки. Затем к ним, по-видимому, добавлялась кровь настоящих кельтских борзых. Но всё равно эти собаки остались грубыми и мощными собаками и предназначались для травли крупных копытных и волков. Некоторые исследователи отмечают, что жесткошерстные борзые собаки в Ирландии существовали уже в III столетии. По крайней мере, к этому времени они уже были известны римлянам. Но более ранних упоминаний о таких собаках не встречается.
По Южному берегу Средиземного моря и Северной Африке борзые стали распространяться, должно полагать, значительно позднее, в VII-VIII столетиях, по мере расширения владений арабов. Далее борзые проникли до юга Сахары в зону Сахеля, где существует до сих пор борзая азавак.
Надо сказать, что в отличие от исследователей восточных борзых, никто из кинологов не предполагает существование каких-то своих борзых в древнейшие времена в Европе и не сомневается в том, что они в эти места пришли с Востока.
Сложнее дело обстоит с освещением истории появления борзых в Азии. Здесь мнения исследователей довольно разнообразны.
Путь на восток
Так когда же и как появились борзые на востоке теперешнего ареала их обитания? Являются ли известные сейчас длинношерстные восточные борзые коренными формами, или была исходная порода, которая дала начало всем их разновидностям? Это далеко не простые вопросы.
У исследователей довольно распространена версия “исконности” центрально-азиатских борзых, основанная прежде всего на обнаруженных при археологических раскопках древних изображениях и останках собак, похожих в той или иной степени на борзых. Рассматривать подробно эту гипотезу вряд ли стоит. Она проста, незатейлива и вопросов особых не вызывает. Были они, к примеру, в Центральной Азии испокон веку, есть и теперь. Ну что тут ещё можно сказать?
До некоторой степени характерна гипотеза, что афганские аборигенные борзые происходят из Индии, а уж потом они попали в Афганистан. Прежде всего — когда и что считалось Индией? Тут следует вспомнить, что не так уж давно современные Пакистан и Индия были единой страной. И сейчас пуштунские племена кочуют, не зная границ между Пакистаном и Афганистаном. А до северных границ Индии от бывшей советской республики Таджикистан меньше сотни километров. Вообще-то и Северная Индия, и Таджикистан, и Узбекистан, и Киргизия, если уж быть точным, расположены в Центральной Азии. Так что и в случае этой “индийской” версии речь идёт, по существу, о “местном” происхождении борзых.
Однако, какая целесообразность могла вызвать появление борзой в гористой Центральной Азии, на пространствах сильно пересечённых, весьма не подходящих для быстрой скачки — не очень понятно. К тому же, сдается, многое в экстерьере восточных борзых говорит о том, что они получились путём метизации короткошерстной борзой с какими-то длинношерстными вислоухими собаками. Возможно, это были пастушьи собаки. Можно предположить, что в VII-VIII веках н. э. арабы, завоёвывая пространства от Кавказа до Центральной Азии, приводили с собой своих борзых слюги, и от этих гладкошерстных борзых, которые смешивались с местными длинношерстными вислоухими породами, пошли отродья восточных борзых. И в зависимости от условий той или иной местности и соответствующего отбора, восточные борзые приобрели присущий им сейчас вид с более или менее развитым шерстным покровом.
В любом случае, можно считать, что во второй половине первого тысячелетия в Центральной Азии уже были борзые. По крайней мере, если их не было здесь раньше, то завезли арабы.
Вместе с тем, для большинства исследователей бесспорно, что восточнее Тибета и Гималаев борзых никогда не было. По крайней мере, достоверных сведений о борзых собаках за Тибетом, в древнем Китае никто не приводит, хотя какие-то смутные упоминания о подобных собаках и бывают. Не отмечалось их присутствие в обозримые исторические времена и в Монголии, имеющей такие благоприятные, на первый взгляд, условия для охоты с борзыми. Поэтому вызывают большое сомнение высказываемые иногда версии о монгольском происхождении борзых собак. Это касается, в частности, и происхождения нашей русской псовой борзой.
Наиболее же вероятно, что во время взрывоподобного расширения империи монголов на запад, покоряя народы, исповедующие ислам, завоеватели получили борзых и усвоили традиции охоты с ними. Кроме того, известно, что в этом движении монголы увлекали за собой и другие народы, у которых в это время борзые, вполне вероятно, могли уже быть. Таким образом борзые приблизились к восточным рубежам Руси, а во время так называемого “монгольского ига”, а может быть и позже, охоту с ними переняла русская знать. Таков набросок возможного пути появления русских борзых. Хотя об этом было бы уместно поговорить более обстоятельно в специальном очерке по истории русской псовой борзой.
И это только некоторые из существующих версий появления восточных борзых. Что не удивительно: по поводу происхождения самой собаки вообще и то споры не утихают. А уж возникновение пород собак, тем более древних, с трудом поддаётся изучению.
Таково краткое изложение возможной истории появления и распространения по миру борзых собак.
Сергей Матвеев
[1] Известный пример: мул — гибрид осла с лошадью — (С.М.).
[2] Проблеме появления волчье-собачьих гибридов в СССР в последние десятилетия XX века было посвящено много статей в журнале “Охота и охотничье хозяйство” — (С.М.).
[3] Может быть потому, что по классификации, принятой в Англии и США, борзые и гончие относятся к одной группе — “Hound”? Случается, историки борзых упоминают в качестве последних и античную лаконскую гончую — (С.М.)
[4] А не это ли источник примет наших российских борзятников для определения матёрого русака? — (С.М.).
[5] Или, как утверждают знатоки восточных языков, — “тази” -(С.М.).
