Годвин писал историю, которая также противоречила основам аристотелевской космологии, согласно которой Луна была прикреплена к кристаллической сфере и должна иметь поверхность, которая была идеальной сферой.
Годвин дистанцируется от того, что описано, утверждая, что книга является отчетом об испанце по имени Доминго Гонсалес (по-видимому, думая, что иностранцы могут сойти с рук, сказав что-нибудь). Но его Луна очень отличается от совершенной сферы Аристотеля: это обитаемый мир, мало чем отличающийся от Земли, с морями в темных областях, которым мы все еще даем название кобыла (море на латыни). Годвин даже не пытается найти разумный механизм для этого, кооптируя Ганзу, воображаемую породу лебедя, которую он описывает как мигрирующий на Луну каждый год. С другой стороны, Годвин (или, скорее, его рассказчик Гонсалес) более научен в описании того, как он похудел, улетев с Земли.
Мне кажется, что поездка со стаей лунных мигрирующих птиц кажется маловероятным видом транспорта, это ничто по сравнению со странной работой Somnium, написанной астрономом Йоханнесом Кеплером в 1634 году. У Кеплера свой вымышленный герой пересекает несущественный мост тьмы, используемый лунными демонами, чтобы совершить путешествие на Землю во время затмений. Несмотря на это, Кеплер тоже добавляет интересную мысль об опыте пребывания на Луне. Кажется, он одним из первых осознал, что, оглядываясь на Землю, он видит ее на лунном небе огромной, драматичной луной. И, зная об утончении атмосферы на больших высотах, он отметил, что космическим путешественникам нужно было вдавливать влажные губки в ноздри, чтобы дышать, учитывая нехватку воздуха на пути.
В течение следующих нескольких веков было написано множество других историй, в которых Луна использовалась в качестве подходящего фона, чтобы играть с возможностями новых социальных порядков (или издеваться над существующими - Люциан отнюдь не последним объединит поездку на Луну с сатирой), но поворотным моментом от фантастики к научной фантастике стал несомненный приход на сцену титанов-близнецов Жюля Верна и Х. Г. Уэллса. Ни один не написал очень реалистичную науку, но они выдвинули тему из безвестности в первый ряд популярной фантастики, восстановив Луну как место для бесстрашных искателей приключений.
В «Де ла Терре а ля Луне» Верна («С Земли на Луну») члены Балтиморского оружейного клуба – скучают из-за отсутствия войны - решают построить гигантскую пушку, называемую Колумбиадой, способную стрелять из снаряда, содержащего людей вплоть до Луны. «Животное» длиной 274 метра (900 футов) построено во Флориде, недалеко от мыса Канаверал. К сожалению для потенциальных лунных исследователей Верна, есть веская причина, почему мы не стреляем в космос из пушки. Усилия как огромны по масштабу (конечно, невозможны с ресурсами 19-го века), так и смертельны в результате.
Жорж Мелиес раскрыл юмористические возможности, которые возникли из книги Верна, бросив снаряд в глаза человека на Луне и изображая танцующих девушек в качестве морских пехотинцев.
В отличие от ракеты, которая продолжает работать до тех пор, пока не закончится топливо или она не будет выключена, пушка может передавать импульс только тогда, когда снаряд находится внутри ствола. Как только появляется раковина, единственные силы, действующие на нее — это сила тяжести и сопротивление воздуха, обе они замедляют ее. Таким образом, оболочка должна двигаться достаточно быстро, чтобы уйти от гравитационного колодца Земли, требуя скорость около 11,2 км (семь миль) в секунду. Эта потребность в скорости означает, что судно должно выдерживать огромное ускорение за короткое время, пока оно находится в стволе и выталкивается вперед расширяющимися газами ракетного топлива. Астронавты внутри были бы превращены в мякоть.
В 20 веке импульс к изображению поездок на Луну перешел от книг к фильму. Для этого была веская причина. Было относительно легко снимать драматические фильмы о сложностях добраться туда, особенно когда что-то идет не так. Аудитория может быть загипнотизирована путешествием.
Продолжение в следующей статье...
