Сочетание двух импульсов - беспокойство мужчин, стремящихся получить лучшую землю, и стремление к большей независимости в религии и политике - подтолкнуло различные элементы Новой Англии к созданию других колоний. Так, Роджер Уильямс, твердый приверженец свободы и терпимости, помог основать Род-Айленд, Томас Хукер и другие основали поселения на реке Коннектикут, а преподобный Джон Дэвенпорт и другие основали колонию в Нью-Хейвене, которая распространилась вдоль Лонг-Айленд-Саунд. Ранние жители Мэна и Нью-Гэмпшира контролировались Массачусетским заливом. Все жители Новой Англии до 1680 года практически правили сами собой. Они рассматривали правительство в Англии как суверенное, но принимали свои собственные законы, торговали по своим собственным правилам и поднимали свои собственные силы для обороны. Их связь с Англией была одним из чувств, а не силой, и они развивали себя в условиях полной свободы.
Особенно в годы Гражданской войны и Содружества в Англии колонии наживались на оккупации родной страны собственными делами. Законодательная власть Массачусетса смело утверждала, что законы английского парламента не доходили до Новой Англии. При Оливере Кромвеле и Британском Содружестве Вирджинии было разрешено избрать своего собственного губернатора и совет, а также бурджесов. В период гражданских беспорядков в Англии, четыре колонии Массачусетского залива, Плимута, Коннектикута и Нью-Хейвена в 1643 году образовали Конфедерацию Новой Англии, которая просуществовала целое поколение. Ее главной целью была защита от коренных американцев, французов и голландцев, но она также занималась пограничными противоречиями и давала "взаимные советы" по различным вопросам.
Земельная политика в Новой Англии и Вирджинии
Колонии Новой Англии выросли в результате процесса группового заселения. Общие суды различных колоний, особенно в Массачусетском заливе, предоставляли бы землевладение мигрирующей группе, тщательно фиксируя ее границы. Затем эта группа создавала новый город. Его общие земли, ограждения, практика выпаса скота и способ распределения ферм регулировались общим судом или законодательным органом, но затем каждый город брал на себя контроль над распределением земли и управлением ею. Законодательный орган определял, кто должен быть принят в город в качестве поселенцев и землевладельцев. Городское собрание, или советы городских собственников, выставляли земли каждого поселения в виде участков под дома, общих полей, лугов и пастбищ и, в конечном счете, делили их между собственниками. Жители каждого города обычно жили вместе в интересах общества и защиты и перемещались из центра города на свои земли. Таким образом, типичный город был близок к английской усадьбе, но во главе усадьбы не было хозяина. Город был, конечно, центром церкви, а его пастор был лидером общины. Ополченческая служба, выборы и налогообложение основывались на городе.
В Вирджинии поселения следовали совершенно другой схеме. Там колонисты широко рассеялись по ручьям и рекам, вскоре двигаясь на запад, вплоть до водопада реки Джеймс, где сейчас стоит город Ричмонд. Частично из-за того, что табак быстро обеднил почву, они обрабатывали землю в гораздо более крупных отрядах, известных как плантации, почти без деревенских центров, и они гораздо больше использовали слуг - и, что немаловажно, рабов, чем в Новой Англии. Эта модель была неблагоприятной для общественной жизни, сотрудничества и общинной деятельности, но она создала дух независимости, равный тому, который существовал и на более далеком севере. На протяжении всего XVII века плантаторы предпочитали белых рабов африканским рабам, а в течение некоторого времени ежегодно приезжало до 1500 человек. В основном они были англичанами, наряду с некоторыми шотландцами и ирландцами, и в целом, в обмен на транспорт и поддержку, были вынуждены работать без зарплаты в течение четырех-шести лет. Эта система индентуры или выкупа стала высокоэффективным подспорьем в колонизации. Когда они выработали свои условия, слуги переместились вверх по течению, взяли землю, начали отгрузку табака с собственных причалов, и таким образом стали, в свою очередь, самостоятельными растениеводами или крестьянами-фрихолдерами.
Естественными политическими единицами в Вирджинии были приходы и округа. Приходские учреждения были в основном церковными, но по английской системе они включали в себя образование; у каждого священника была школа, и ризница заботилась о том, чтобы все бедные дети умели читать и писать. У детей из благополучных семей обычно были частные репетиторы. Число уездов увеличивалось, чтобы идти в ногу с неуклонным ростом населения. К 1652 году в Вирджинии насчитывалось 13 графств, 9 из которых лежали на реке Джеймс, а 2 - на реке Йорк. Окружные суды обладали большими полномочиями местных органов власти и, как правило, подчинялись нескольким влиятельным семьям. До 1636 года Дом Берджесов практически избирался на основе мужского избирательного права; после этого голосование было ограничено, и, когда Сэр Уильям Беркли стал губернатором в рамках Реставрации, он держал уступчивый дом у власти в течение 15 лет.
Основание средних колоний
Путешествие Генриха Гудзона в 1609 году в то, что сейчас является бухтой Нью-Йорк, было призвано служить торговле, а не колонизации. Голландцы хотели получить грузы меха, пиломатериалов и табака. Однако в 1621 году правительство Нидерландов поручило голландской Вест-Индской компании построить крепости, создать правительство и колонизировать землю на обширной территории, включая американское побережье. Два года спустя руководители компании отправили судно с 30 семьями валлонов, протестантских беженцев из южных провинций Нидерландов, в устье реки Гудзон, где они основали первое постоянное поселение на острове Манхэттен. Прибыло больше поселенцев, и в 1626 году Питер Минуит "выкупил" остров у индийских саше (по-разному описанных историками, как принадлежавших народу Ленапе, Делавэра, Мунзее или Алгонквина) и основал Новый Амстердам в качестве резиденции правительства для колонии. Форт Оранж (ныне Олбани) был посажен на Гудзоне двумя годами ранее в качестве пункта торговли пушниной. Новый Амстердам быстро превратился в космополитический город, привлекающий людей разных национальностей и вероисповеданий. В нем царила самодостаточная атмосфера беззакония: морской порт был полон казначеев, контрабандистов, хранителей таверн и яхтсменов.
