В 1601 году род Романовых обвинили в заговоре против законно избранного царя Бориса Годунова. Один из Романовых оказался в Ныробе, а “паровозом” в участники заговора чуть было не попали важные для нашей истории Строгановы и архимандрит Трифон. Были ли они заговорщиками в реальности? Теперь мы, наверное, уже и не узнаем.
7 января 1598 года умер царь Фёдор Иоаннович, сын и наследник Иоанна Грозного. С его смертью пресеклась мужская линия Московской ветви династии Рюриковичей. 17 февраля того же года Земский собор избрал царём шурина покойного Фёдора Иоанновича, боярина Бориса Фёдоровича Годунова, и принёс ему присягу на верность. 1 сентября Борис Фёдорович венчался на царство.
В то же время в Москве находились кровные родственники покойного царя – его двоюродные братья Романовы-Никитичи. Отношения у них с новым царём Борисом не сложились.
Летом 1600 года со двора Никитичей, который находился на Варварке, в патриаршие покои вбегают дьяки с мешками, полными трав-кореньев. Мешки в качестве вещественных доказательств бросают к ногам патриарха Иова. С этого эпизода начинается, наверное, самая загадочная страница Смутного времени – гонение на род бояр Романовых.
Бояр обвиняют в попытке отравления царя Бориса. Следствие по этому делу ведёт сам патриарх Иов. Кроме трав, других доказательств измены бояр царю представлено не было, но этого довода оказалось достаточно. По царскому указу прямым гонениям подверглись все Романовы — братья Фёдор, Александр, Василий, Михаил, Иван Никитичи. Старшего из них, боярина Фёдора Никитича, заставили принять постриг под именем Филарет и сослали в Антониев-Сийский монастырь на Двине.
Так или иначе, все Романовы оказались недалеко от частных владений Строгановых. Самих Строгановых, по всей видимости, тогда тоже начали подозревать в связях с родом Романовых. Вятский архимандрит Трифон благодаря в том числе протекции Строгановых неоднократно бывал, как сейчас бы сказали на приеме и Иоана Грозного и у Федора Иоаныча и естественно был вхож в дома крупнейших боярских семей. Часто его и Строгановых видели и на Варварке в доме Никитичей. В 1601 году в монастыре Трифона, ныне глубоко почитаемого святителя вятских и пермских земель, начинается так называемый “дозор”. Говоря современным языком, обыск.
Провести его поручают дьяку Фёдору Рязанцеву. Он, по всей вероятности, наделяется особыми полномочиями. У игумена Успенского монастыря изымают ключи, дьяки полностью описывают хранящиеся в его келье бумаги. Вероятнее всего, искали переписку с Романовыми – как доказательство участия Строгановых в заговоре.
Свидетельство тесной связи Строгановых с архимандритом Трифоном хранится в фондах Пермской художественной галереи. Это икона Богородицы Владимировская. На обороте иконы есть надпись. Обозначен год 7103 от Сотворения Мира, что соответствует 1595 году от Рождества Христова. Далее, по тексту: «Августа в первый день сий образ прислал благословение вятский архимандрит Трифон с Москвы Никите Григорьеву сыну Строганову».
О значении для Никиты Строганова этого подарка вятского архимандрита говорит тот факт, что все иконы своему небесному покровителю Никите Воину Строганов заказывает в предстоянии именно этой Богородичной иконе. Однако вернёмся на берега Вятки в 1601 год.
Вследствие дозора вятского архимандрита Трифона из построенного им монастыря изгоняют. Но на этом его преследование заканчиваются. Если внимательно проследить дальнейшие события и изучить версию известного церковного историка протоиерея Иакова Шестакова можно понять, почему обыск в монастыре закончился с такими мягкими, по тем временам, последствиями.
В июле 1606 года после смерти первого московского патриарха Иова собор избирает нового предстоятеля. Им становится казанский митрополит Гермоген. Далее, цитата из статьи Иакова Шестакова «Священномученик Гермоген. Патриарх Московский и всея Руси Чудотворец. Новые материалы для его биографии»: «Будучи Патриархом, святитель Гермоген в 1610 году благословил иконою Фёдоровской Богоматери зятя своего – мужа его дочери или сестры – посадского человека в Вятке Корнилия Рязанцева, как значилось в надписи на сей иконе, находившейся в Вятском Богоявленском соборе».
Род Рязанцевых удостоился столь высокой награды, как кажется, не случайно, а именно за то, что в ходе памятного дозора в Успенском монастыре никаких бумаг, свидетельствующих о связи вятского архимандрита Трифона, а через него и Строгановых, и родом Романовых обнаружено не было. Чтобы произошло в случае их обнаружения, хорошо можно представить себе на примере судьбы одного из братьев Никитичей – Михаила. Как известно, его сослали на север Прикамья, в Ныроб. Двоюродного брата покойного царя Фёдора Иоанновича, Михаила Никитича Романова, привезли в глухую уральскую деревню в сентябре 1601 года. Узник был закован в почти трёхпудовые кандалы, которые охватывали ноги, руки, шею.
В Ныробе московские стрельцы, которые сторожили узника, поместили его в наскоро сооружённую землянку – яму, прикрытую деревянным настилом. В яме Михаил Романов просидел почти год. В 1602 году Михаил Никитич скончался.
Без всякого сомнения, такая же судьба могла ожидать и Строгановых, и архимандрита Трифона, если бы были обнаружены доказательства их связей с родом Романовых. Однако история распорядилась по-своему, и именно Строгановым предстоит закончить русскую Смуту и возвести на царство новую династию.
Активное участие в этом принял и патриарх Гермоген, и архимандрит Трифон. Попытаемся, опираясь на уже упомянутую статью Иакова Шестакова, понять, что же связывало всех этих людей: «Среди ряда книг и брошюр о святителе Гермогена, мы находим в книге профессора Казанской Императорской духовной Академии И. М. Покровского “Гермоген, Митрополит Казанский и Астраханский” (страница 4, 1907 г.), указание, что святитель Гермоген, по словам историка В. С. Соловьева, происходит из рода князей Голицыных… В книге “Кама” (стр. 77, издание 1911 года, Пермь) мы встречаем указание, что в той же Крыловской волости, где находится имение князя С. М. Голицына, была вотчина племянника патриарха Гермогена Андрея Крылова, отчего и получило название существующее село Крылово (в 7 верстах от г. Осы)… Имя патриарха Гермогена, очевидно, было дорого жителям Прикамья, судя по тому, что в древнем селище Прикамья — Кудымкаре хранится в местной церкви древний синодик, где во главе стоит имя патриарха Гермогена… Вполне возможно, что святитель Гермоген, в миру Ермолай, спустился по Каме в Казань, в то время уже христианский город, и здесь поступил в число братии Спасо-Преображенского монастыря, откуда был назначен священником в Казанской гостинодворской церкви. Тем более что Осинская область, где жил его племянник, принадлежала к приказу Казанского двора».
Таким образом, Иаков Шестаков приходит к выводу, что родился патриарх Гермоген в Прикамье. Это уже многое объясняет в тех отношениях, которые сложились у архимандрита Трифона, Строгановых и тогда ещё казанского митрополита Гермогена.
