Почему одни страны/регионы богаты, а другие – бедны? С этого вопроса, поднятого Адамом Смитом, принято начинать отсчет истории экономической науки. За два половиной столетия сформировалось несколько гипотез. Одну из них Акемоглу с соавторами обозначил как простую географическую гипотезу (см. здесь).
Ключевым фактором пространственного распределения дохода, согласно этой гипотезе, являются неизменные географические свойства различных территорий, от которых зависит их сравнительный экономический потенциал. Поскольку естественные природные условия неизменны во времени, неизменным во времени должно оставаться и пространственное распределение населения, экономической деятельности и доходов, каковы бы ни были временные шоки.
Эта гипотеза имеет давнюю историю в экономической науке. Частным случаем этой гипотезы в прошлом может служить закон убывающего плодородия почвы, сформулированный Д. Рикардо. Согласно этому закону, вначале люди занимают самые лучшие территории, а затем по мере их освоения переходят на худшие. Это в свою очередь означает, что раннее возникновение населенного пункта должно указывать на его хорошее географическое положение сравнительно с населенными пунктами, основанными позднее.
Этот закон также предполагает, что относительный доход в том или ином месте определяется распределения земельной ренты. Последнее же вытекает из сравнительных географических преимуществ. Поскольку последние не меняются, постоянным должно оставаться и пространственное распределение дохода.
Рикардо рассматривал только одну характеристику. В реальной же жизни значимые для хозяйства географические характеристики включают также близость к морю и другие преимущества сообщения, климат, наличие разнообразных ресурсов и т. д. Подробнее см. в моей статье об экономической теории доиндустриального общества.
Дэвис и Вайнштайн в своей знаменитой статье продемонстрировали значение неизменных природных условий на примере японских городов. Относительная редкость хороших территорий для жизни в Японии порождает очень устойчивое распределение размеров городов. Это распределение претерпевало лишь незначительные изменения в течение долгой истории этой страны, в том числе, когда эта страна переживала глубокую трансформацию ее политико-экономического устройства.
В современной истории распределение размеров японских городов в конечном счете менялось незначительно при наличии таких шоков как масштабные разрушения и массированные бомбардировки во время Второй мировой войны. Японские города даже после атомных и напалмовых бомбардировок сохранили прежнее относительное значение.
Имеются и другие подобные примеры, которые обобщаются Габе и Иоаннидисом в их главе для Handbook of Regional and Urban Economics.
Какую роль эти естественные условия играют у нас? Можно ли сказать, что распределение населения и доходов в России так же мало меняется в течение истории, какой бы бурной она ни была?
Конечно, имеются известные примеры городов, вернувших себе прежние относительные размеры и благосостояние даже после самых страшных потрясений войны – Ленинград, Сталинград, Севастополь.
Но есть и противоположные примеры – города, основанные в рамках Архипелага ГУЛАГ (см. препринт Татьяны Михайловой). Если бы дело было только в естественных условиях, большинство этих городов сегодня бы обезлюдели. Но многие из них продолжают существование много лет спустя после исчезновения искусственной причины их возникновения - ГУЛАГа. Норильск, Магадан, Воркута, Дудинка, Комсомольск-на-Амуре и другие подобные им не собираются исчезать вслед за породившей их искусственной причиной.
С другой стороны, у нас имеются города-призраки, умирающие из-за исчерпания местных месторождений или утраты значения градообразующих предприятий. Анжеро-Сунженск, Гуково, Прокопьевск, Кизел – города с непрерывно сокращающимся населением и доходами из-за закрытия их угольных шахт. Эти города включены в список моногородов Российской Федерации с наиболее сложным социально-экономическим положением.
Покачи, Урай, Пыть-Ях, Нягань – аналогичные примеры, только связанные с упадком в них нефтегазовой отрасли. О динамике в этих городах можно узнать по статистике наших городов Росстата.
Значит, вопреки простой географической гипотезе, в России города искусственно создаются и продолжают существовать, а некогда возникшие города исчезают. В отличие, скажем, от Японии, у нас одно и то же место может обладать большим хозяйственным значением в одно время и превратиться в полное экономическое ничтожество в другое время.
То, что у нас молодые города в среднем богаче, также говорит о том, что неизменные характеристики местоположения в нашей стране не являются определяющими. Иначе было бы, как в теории Рикардо: люди селились бы сначала на хороших местах, потом похуже и т.д. Соответственно, если сравнительный доход зависел бы только от естественных неизменных условий, старые города были бы богаче.
Итак, подвижность нашей территории в плане ее относительного экономического значения – наше географическое свойство, которым обладает далеко не каждая страна.
