Эту историю я хотела рассказать давно, но все время что-то отвлекало, и только сегодня, взглянув на календарь, я вдруг вспомнила -- март, тринадцатое! -- сегодня моей истории исполнилось ровно два года.
Строго говоря, началась она чуть раньше -- 10 марта. В 2018 году мартовские праздники длились целых четыре дня, и эти дни обещали быть замечательными -- солнце, ясное небо, достаточно теплая погода...
Восьмое марта был ослепительно прекрасным днем. Девятое марта не отставало от восьмого, да и десятое начиналось замечательно.
И вдруг среди этой ослепительной красоты я ощутила какой-то дискомфорт. А потом пришла боль... Нет, не боль, а Боль. Казалось, она была везде. Боль была такова, что было трудно дышать и говорить. Я набрала номер "Скорой помощи".
Машина Скорой пришла очень быстро. Поскольку разобраться, что именно у меня болит, я не могла, мне сделали электрокардиограмму -- а вдруг сердце?
Сердце было в порядке.
"Наверное, это вирус, -- сказали мне. -- Вызывайте участкового врача".
"В субботу?!" -- простонала я.
"Ну, да, -- ответили мне, -- поликлиники работают". И уехали.
Дозвониться до поликлиники не получалось, боль росла и я вдруг поняла, что у меня болит. Пришлось вторично вызывать Скорую помощь, и вторая машина пришла еще быстрей, чем первая.
На этот раз меня забрали в больницу.
Суббота. Приемный покой больницы. Палата. Койка. Врачи. Сестры. Анализы. И обезболивающее... Блаженное ощущение человека, от которого отступает боль.
Вновь можно дышать. Вновь можно говорить. Вновь можно чувствовать себя человеком. Хотя, конечно, после боли еще пошатывает.
И задумчивый вопрос: "А УЗИ вам делали? Надо немедленно сделать!"
И столь же вдумчивый вопрос после УЗИ: "А вы знаете, что у вас камень? Надо делать операцию -- удалять желчный пузырь. Конечно, вы можете отказаться, но второй приступ может начаться в любое время, где угодно. У вас 10 минут на размышления -- делать или нет".
10 минут на размышления... Что предпринять в этом случае? Звонок другу? Помощь зала? Вот засада -- зала нет.
Врач расписал мне все варианты дальнейшей жизни. Рассказал, в какой день в какую больницу меня повезет Скорая, если я откажусь от операции и у меня вновь случится приступ. Я запомнила дежурства больниц города на все дни недели.
Главный вопрос: "Делать операцию или нет?"
10 минут прошли на удивление быстро. Я решила -- делать!
А потом была палата -- совершенно пустая, суббота же. И возможность выбрать любое место. И больница, показавшаяся покинутым замком. Вечер субботы -- в больнице только дежурные врачи. И тишина.
А еще надо было решить, на кого оставлять дом и собрать для больницы вещи. Слава Богу, обе проблемы были решены быстро. Можно было ложиться спать. И вот тут до меня дошла неожиданная мысль. Где-то по коридору кто-то катил каталку. В соседней палате кто-то двигал стул, а может -- тумбочку. Но впервые за долгое время все это было вне зоны моей ответственности. В больнице были люди, которые прекрасно могли решить все проблемы. Мне не надо было вскакивать с места, чтобы куда-то бежать, что-то решать и делать. Я могла спокойно спать.
Воскресенье прошло в сладкой дреме. Разве что меня до глубины души потрясла столовая на этаже -- солнце, множество зелени и белые стулья, как в санатории.
Я бродила по отделению и фотографировала виды из окон. А что -- надо же было чем-то заняться.
Зато в понедельник жизнь больницы начала бить ключом, и палата заполнилась еще тремя пациентками. Да и подготовка к операции -- это не шутка. Наконец мне сказали, что операция назначена на 13 число.
-- Вы не боитесь оперироваться тринадцатого? -- с некоторым беспокойством спросил врач.
-- Нет, -- ответила я. -- Вы же не боитесь оперировать тринадцатого?
-- Конечно, нет, -- подтвердил врач.
-- Ну, значит, все хорошо, -- решила я.
И все же у любого человека есть определенные страхи. К примеру, общий наркоз. Что я только не наслушалась об этом от других людей. Кому-то казалось, будто он все время куда-то карабкается. А кто-то наоборот все время куда-то падал. В общем, основания для беспокойства были.
И все-таки -- вот она писательская привычка! -- беспокоясь, преодолевая это беспокойство, я все же не забывала хорошенько запомнить все ощущения, вдруг понадобиться где-нибудь описать. И шествие на операцию тоже. Почему-то оно вызвало у меня совершенно средневековые ассоциации. И это впечатление тоже пополнило копилку -- у писателя ничего не пропадает!
И наркоз оказался совсем не таким, как мне это описывали другие люди. Хорошо поставленный голос анестезиолога без паузы говорил:
-- ... сейчас будет дан наркоз и вы можете испытать не очень приятные ощущение. Операция была произведена...
"Как, -- подумала я, -- уже? Все закончилось?!"
Оказалось, да. На все про все ушло меньше часа, который оказался просто вычеркнут из моей жизни. Вновь палата, два часа лежать, а потом можно было встать. И... вскоре я буквально летала по отделению. У меня было прекрасное настроение, все было хорошо, ничего не болело. Когда молоденькой соседке, которая перед моей операцией ушла за вещами, сообщили, что операция мне уже сделана, она не поверила -- по ее мнению, у меня был слишком бодрый вид. О том, что после операции может что-то болеть, я догадалась только к вечеру следующего дня. Все-таки хорошая вещь -- обезболивающее.
А еще мне принесли мой камень. Он был совсем не таким, как я представляла. Одна из соседок по палате гордо демонстрировала в ладони пригоршню своих камней. Они впечатляли -- большие, гладкие и тяжелые.
Мой камень... Я не могла назвать это даже камешком. Это была крохотуля, но выглядела она не песчинкой, а малюсенькой шипастой веточкой, каждое ответвление которой дрожало при малейшем движении. Поверить, что такая малость могла вызвать приступ, было сложно, но это было так.
В общем, берегите себя, люди.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2
