Краевед Павел Егоров пишет: "Удивительный памятник деревянного зодчества был возведен на улице Бекетовской, 40 (бывшая Социалистическая, ныне М. Карима, 38) Обществом взаимного вспоможения частному и служебному труду ровно столетие назад - в 1901-1902 гг. В уфимской истории здание более известно по сокращенному прозвищу «Вспоможенка».
Здесь помещалось правление общества, его библиотека, клуб, комнаты для кружковых занятий и игр, работали воскресная школа, народный университет. Здесь выступали артисты гастролировавших трупп, ставились самодеятельные спектакли по пьесам А.М. Горького, Н. В. Гоголя, А. Н. Островского. Вместе с общей либерально-просветительской направленностью Вспоможенка славилась своей некоторой политической неблагонадежностью. С первых дней существования она стала местом притяжения той части уфимской интеллигенции, что была близка по своим взглядам к революционным партиям, здесь собирались рабочие и служащие Самаро-Златоустовской железной дороги. Вспоможенку использовали противники существовавшей власти, эсеры и эсдеки в подпольной работе, для проведения встреч, хранения нелегальной литературы и т.п. Недаром, что секретарем правления общества был известный революционер Н.П. Брюханов. Здесь бывали: А.Д. Цюрупа, А.А. Юрьев, А.И. Свидерский и проч. Уфимские купцы, финансировавшие деятельность Общества вспоможения, сквозь пальцы или с равнодушием смотрели на революционные увлечения части уфимских рабочих и служащих.
Архитектурный декор фасадов здания-памятника выполнен в стиле готизированного модерна. Окна со сложной витражной расстекловкой, сдвоенные, строенные. Тимпан треугольного нависающего фронтона забран крестовинами. Поверх обшивки фасада нанесена имитация готического фахверка. Декор дополнен ажурной орнаментальной резьбой. Необычно большой для начала XX века зрительный зал являлся двухсветным и единственным для Уфы того времени. Над крыльцом бокового входа сохранился резной деревянный навес с ажурными свисающими деталями. Внутренняя лестница с деревянными балясинами.
По сведениям старожилов в ноябре 1916 г. здесь по приглашению уфимских рабочих выступал со стихами поэт-символист Константин Бальмонт, бывший проездом в Уфе во время поэтического турне по России.
Именно отсюда, от Вспоможенки, с момента февральской революции 1917 г. развернулась легальная работа социал-демократов. Закономерным итогом их деятельности стало образование 5 марта 1917 г. первого временного Уфимского Совета рабочих и солдатских депутатов и его исполкома, о чем свидетельствует мемориальная доска. Здесь проводились собрания рабочих и солдат местного гарнизона. 27 мая 1917 г. в здании прошел 1-й общегубернский съезд Советов.
В советское время здание именовалось «Домом учителя». Здесь размещалась учительская библиотека, областной дом работников просвещения. Ныне - научная библиотека при рескоме профсоюзов. В июне 1949 г. Постановлением Совмина БАССР Вспоможенка была поставлена на государственную охрану как памятник истории, в мае 1992 г. уже Указом Президиума Верховного Совета РБ была включена в перечень уникальных объектов историко-культурного наследия народов РБ.
Самое интересное, что даже через сто лет после возведения, дом этот выглядел вполне прилично и мог простоять еще несколько десятилетий без капитального ремонта. Но в 2003 году этот лакомый кусочек земли напротив «Дома профсоюзов» пошел под застройку элитного квартала.
Уфимский коллекционер и охотник за стариной Аркадий Шестаев вспоминает, как это происходило: «Есть в городе Уфе недлинная улица, которая при царе называлась Бекетовской, а в советское время стала называться ... Социалистической! На этой тихой старинной улице стоял большой деревянный дом нерядовОй архитектуры. Это была деревянная русская готика! Ныне живущим старожилам Уфы это здание было известно как библиотека Дома Учителя. Я говорю - "было", потому что уже несколько лет этого здания нет, на этом месте давно стоит многоэтажка, точнее, газон перед ней. Даже трудно поверить, что это был тихий уютный уголок старого города.
Момент начала сокрушения Вспоможёнки я прозевал. Всё ходил, ходил, а дом стоял запертый, стоял. Наступила новая эпоха - то, что было страшно серьёзным, средоточием знания, вдруг стало чем-то непонятным. Ни учителя, ни их Дом, ни горы книжек оказались никому не нужными. Огромная библиотека, в которой нет не только читателей, но, даже скучающих библиотекарей! Огромное здание наполненное книгами, стояло, вроде как, безлюдно, посреди большого города. Сквозь широкие окна были видны стеллажи с книгами, шкафы с какими-то бумагами. Ходили слухи, что дом будут разбирать и перевозить в будущий музей-городок под открытым небом; судьба готического дома была туманной, двери заперты. Дом был государственным, серьёзным заведением культуры, с электричеством, водопроводом, канализацией, возможно, и сигнализацией, но, при этом, давно безлюдным. Это производило впечатление высококультурного дома с привидениями. Очень хотелось проникнуть туда, но на языке закона это называлось бы незаконным проникновением в охраняемое помещение, поэтому приходилось ждать перемен. Неизвестно каких, но перемен.
И перемены наступили!
Когда мне стали недоступны ежедневные поездки к библиотеке с царско-советскими призраками, я посвятил своим насущным заботам пару дней, а когда появился "на объекте" опять, то увидел огромную пустую бревенчатую коробку без дверей, окон и крыши, снующих туда-сюда ломовиков и бездомных заготовителей макулатуры. Ветер гулял по вековой трухе, обнажившейся после снятия полов. И носил этот ветер по трухе обрывки книг и плакатов сталинской поры, судя по качеству бумаги, великолепно сохранившиеся до позавчерашнего дня... Они терпеливо ждали меня с тех пор, в которые я ещё не родился. Их, эти книги и плакаты, прислали из московского издательства в провинциальную столичку, чтобы советские учителя объясняли советским детям и взрослым, насколько передовой строй и надстройки им достался, и как этот строй создаст им счастливейшее в мире будущее. Но материалы эти складывались в шкаф и в состоянии музейного хранения переживали невообразимейшие эпохи - и коллективизацию и репрессии, и великую войну и, соответственно, великую победу, и разоблачение культа, и полёт Гагарина; целина, фестиваль, стиляги, битлы, застой и перестройку, крушение СССР, возрождение капитализма, рождение новой столицы суверенного Башкортостана - всё видели, всё пережили эти плакаты и брошюры. Они были уверены, что я приду за ними. Что я найду способ открыть запретную дверь ... Они знали, что я должен родиться и стать тем, кем я стал, они знали, что я приду к ним в урочный час и спасу их.
И я пришёл. Но немного опоздал. Ветер шуршал рваным плакатом "Великий Сталин" - шикарный документ эпохи, знающий коллекционер хорошо бы за этот плакат заплатил бы. Если бы он был бы цел ... Вот, какая-то папка валяется. Возьму. Хотя бы это! Папка оказалась набором репродукций советских художников, выпущенным к ХХ летию комсомола. Недавно это был тошнотворный соцреализм, а теперь это коллекционный материал. Соцреализм, который так любят московские антиквары. С этой папкой я и вернулся домой…
Подписывайтесь на мой канал, узнавайте больше об Уфе и заказывайте познавательные экскурсии по городу с частным гидом Кристиной Абрамичевой!
