Танец в его жизни присутствует каждый день! Каждый день он начинает танцевать в 7:30 утра и продолжает свое непростое творчество до заката. Это тяжелый труд, который стал самым большим увлечением в его жизни: таков путь истинных мастеров-наставников – они не перестают оттачивать свое искусство на протяжении всей своей жизни. Такие люди никогда не болеют тщеславием и знают истинную цену выбранного пути – пути к совершенству в своем творчестве. Один их них – народный артист РСО-Алания, лауреат премии Правительства РФ «Душа России», художественный руководитель образцового ансамбля народного танца «Дети гор» Станислав Султанович Кодзаев.
- Станислав Султанович, когда Вы поняли, что танец – это ваш жизненный путь?
- Я родился в Алагире. Танцевать начал в шестом классе. Учился хорошо, но танцевать нравилось больше. Приехал как-то к нам в Алагир ансамбль «Иристон». Когда я увидел, как они танцуют – это меня поразило! После окончания школы я перебрался во Владикавказ и сразу же отправился на поиски этого ансамбля. Художественный руководитель Махарбек Солтанович Плиев меня принял. С тех пор я окунулся в танец. В «Иристоне» я отработал 15 лет.
Потом был ансамбль «Алан»: там я получил хорошую профессиональную подготовку, наблюдая за работой таких ярких танцоров, как Зелим Козаев, Нодар Плиев. Сейчас многие из них со мной работают: Руслан Канатов, Тамерлан Икаев. Однако в «Алане» я недолго танцевал – пришлось уйти оттуда, так как очень сложно было содержать семью на одну зарплату. У меня тогда уже дети были.
Следующим этапом был конный театр «Нарт». Поездили по миру. В конном театре мы и верховой ездой занимались, и танцевали. Мустанг, Кар – до сих пор имена наших коней помню. К ним обращение было как к партнеру. Красивое животное, что там говорить! Уже в «Нарте» пришла идея создать свой ансамбль, так как, будучи еще артистом балета университетского ансамбля «Иристон», я уже занимался с младшими группами. Все, чему я научился в работе с детьми – я научился у Махара Плиева в «Иристоне».
- Можно сказать, Вы собрали сливки бесценного опыта наших известных ансамблей. А работать с детьми вначале не страшно было? Вы чувствовали в себе потенциал наставника?
- Мечта открыть свою школу возникла, когда я увидел выступление грузинского детского ансамбля школы-студии им. И. Сухишвили. Мне было приятно, что их воспитанники на таком уровне танцуют, но меня задело, почему осетинские дети не могут танцевать так же профессионально? Вот тогда я и решил создать свой детский ансамбль, а параллельно с этим начал строить вот это здание для ансамбля. И вот мы, наконец, построились, теперь у нас аж три собственных зала – могу спокойно любимым делом заниматься.
- Когда-нибудь пытались подсчитать, какое количество детей Вы обучили танцу?
- Очень сложно сейчас сказать! Приятно бывает, когда идешь по городу, машины останавливаются: «Станислав Султанович, Вы меня не узнали?» Я всегда говорю: «Молодой человек, я не могу вас вспомнить! Скажите, кто Вы, и я тогда вас распознаю!» Когда они себя называют – я припоминаю их, а так … они же меняются! Они мне говорят, что я не меняюсь, а я меняюсь – старею, хочешь – не хочешь. А они растут: были детьми, а тут юноша подходит или девушка. Даже неудобно как-то бывает.
- Как пробудить в ребенке талант танцора?
- С каждым годом все сложнее становится работать. Когда я сам был еще учеником, педагог был для нас всем. Не дай Бог, ты огрызнулся ему в ответ! Мы терпели строгих наставников, потому как хотели чему-то научиться. Нас они могли и указкой ударить. Так было и в школах, и во всевозможных кружках. И это нормально воспринималось: раз ты балуешься, раз не слушаешься – значит, тебя накажут. А сейчас воспитание детей совсем другое: не дай Бог педагог ухо потянул ребенку – родители приходят чуть ли не драться! А ведь там, где нет дисциплины – никогда ничего толкового не будет. А методы работы – они разные. К каждому ребенку нужен свой индивидуальный подход. Самое первое, чему мы учим детей – это стоять красиво, держать интервал линии, а потом, когда этому уже научились, переходим к обучению движениям.
- Как Вы относитесь к тому, что последние годы на свадьбах танцуют не наши танцы?
- Вы меня специально задели за живое? (смеется) Я, наверное, самый первый, кто с этим борется. Я люблю все танцы народов нашего Кавказа, но у меня внутри все закипает, когда исполняют не наши танцы. Пусть на свадьбах танцуют, к примеру, «Хонгакафт»! У нас есть специальная программа, по которой мы готовим людей для танца на свадьбе.
- Откуда пошла такая тенденция, ведь у нас многие дети учатся именно национальному танцу?
- Все-таки наш танец – это не так легко, как может показаться на первый взгляд. Чтобы исполнить этот танец, надо предварительно пройти обучение. «Хонгакафт» – это четкий ход танца, круговое движение. Мои дети чужие танцы не танцуют, по крайней мере, при мне, потому как они знают – я их выгоню. Может, разве что без меня они где-то их танцуют, ведь на самом деле это сейчас мода, болезнь. Я даже обвинил в этом наших музыкантов. Не играйте на свадьбе этой музыки, и никто не будут танцевать! Я повторюсь – я люблю все танцы. Все они красивые. Но у каждого должно быть свое место. Если у нас свадьба, то у нас должна быть осетинская свадьба – пусть танцуют осетинские танцы, а на сцене можно и другие танцы исполнять, почему бы и нет! В репертуаре нашего ансамбля есть абхазский, азербайджанский, грузинский, армянский, дагестанский, кабардинский танцы – весь Кавказ. И даже аргентинский и цыганский танцы есть!
Елена ГОБОЗОВА
Продолжение смотрите здесь
