Моя сестра в 1975 году по распределению попала в Таджикистан, жила в Гарме, преподавала русский язык и литературу, вышла замуж, стала мамой уже троих детей. Вот мы и решили съездить к ним на несколько дней, от Термеза до Душанбе — близко. Поезд до Душанбе, жара, чая нет, зато на каждой станции толпа детей и женщин с бутылками воды. Приехали вечером, было неожиданно прохладно, много людей в белых одеждах. Очень доброжелательные улыбчивые лица. Попали из ада в рай.
В Гарм самолёты будут только утром, надо было искать гостиницу. Мест не было, в Душанбе проходил какой-то симпозиум, в одной из гостиниц предложили поехать в гостиницу «Арена», цирк был на гастролях и места должны были быть. Едем на трамвае или троллейбусе, разговариваем и вдруг к нашей беседе присоединяются люди, начинают нам объяснять, как добраться до гостиницы, советовали как потом попасть в аэропорт, некоторые начали задавать вопросы о положении в Афганистане (Игорь был в форме), а таджикский язык и дари (язык афганских таджиков) очень близки, поэтому первыми в Афганистан попали носители языка, об этом узнала позже от сестры, но тогда мы были поражены неподдельным интересом к нам.
Добрались до гостиницы и опять люди удивляют. Номер предоставили сказочный, чисто, прохладно. Стук в дверь, заходит администратор, очень красивая таджичка в национальном платье и с большим подносом фруктов и булочками. А мы – голодные! И чувство, что попали в сказочный дворец, где исполняются желания. О Душанбе и его людях воспоминания остались самые приятные.
Утром летели в Гарм, самолёт был маленький, всего мест на десять, летели низко, пейзажи под нами были неповторимыми. Две реки разного цвета соединяются и ещё долго уже в одном русле, но двумя разными потоками продолжают свой путь, постепенно смешиваясь. Зрелище завораживающее.
Прилетаем в Гарм, сходим с самолёта и начинаем расспрашивать у встречных людей о муаллиме (учительнице) Наташе. Одна из женщин пронзительно вскрикивает и убегает от нас, за ней побежала другая с крохотным ребёнком, которому даже месяца не было. Оказывается, у таджиков есть обычай за хорошее известие дарить подарок, вот они и убежали за подарками. Навстречу нам уже шла моя сестра. Много родственников, много разных блюд, все приходят просто посмотреть на нас. Сказочная, граничащая с детской непосредственность. Два дня пролетели в калейдоскопе событий и мы опять в Термезе, в жаре, после прохлады.
Через несколько дней наш дивизион отбыл в Келяту, учебный центр в Туркмении.
Постоянно дул афганец, ветер, несущий с собой горячий кварцевый песок. Арыки, заросшие по берегам пыльной травой, были чем угодно, но не источниками прозрачной прохладной воды, ценность которой возросла в тысячи раз в сознании, измученном жарой. Женщины, гуляющие с детьми в парке, видели кобр. По ночам в городе слышалась перестрелка, возможно обрывалась навсегда чья-то жизнь, это было рядом, но очень далеко. Постоянная мучительная жара была испытанием для мозга: во сне вспыхивали какие-то картины, мелькали незнакомые лица, провалы в темноту, огонь, через языки которого необходимо было кого-то увидеть, но не получалось. Ночи были почти в бреду, а дни неумолимо превращались в ночи.
Время медленно и лениво двигалось к ещё одному событию. Солдат приносит телеграмму, в которой сообщается, что трагически погиб Сергей, брат Игоря. Идём с Людой Селиховой к оперативному дежурному штаба дивизии, по счастливому стечению обстоятельств, им оказался наш сослуживец по Трёхизбенке Виталик Старухин, объясняем ситуацию, даём телеграмму. Наш дивизион уже ушёл на состязания, Виталик передал телефонограмму дежурному по учебному центру, он – Игорю.
Когда Игорь прилетел в Ташкент, на билет в Термез не хватило денег, от безвыходности попросил денег у первого узбека и тот дал… Я до сих пор мысленно благодарю этого человека, который просто помог, благодарю его родителей, его детей, я не знаю его, он не знает нас, но произошло великое чудо — чувство единства, сопереживание, готовность помочь, чувство человеческого братства.
