Один из мифов современных последователей Геббельса заключается в том, что трибунал не принял доказательства по расстрелам Катыни. Давайте разбираться, а должен ли он был их принимать и должны ли мы были их предоставлять?
О целостном мировоззрении через призму истории и экономики
Часть XXXVI. к предыдущей / в начало
"КАТЫНЬ". Часть 11. Перейти к первой части.
В послевоенные годы к Германии предъявляли обвинения десятки стран и миллионы людей. Обвинения как по единичным убийствам, так и по массовым расстрелам, сожжениям целых населенных пунктов, по уничтожению людей в концлагерях, тюрьмах и по бесконечному множеству других преступлений и зверств.
Чтобы рассмотреть все эти эпизоды Трибуналу понадобились бы сотни лет, прежде, чем он вынес бы нацистским преступникам приговор. Нельзя утверждать, что на это рассчитывали все подсудимые, но некоторые в день казни шли на виселицу читая молитву, как написал об этом писатель Борис Полевой, который был свидетелем казни:
"Идя на виселицу, большая часть из них сохраняли присутствие духа. Некоторые вели себя вызывающе, другие смирились со своей судьбой, но были и такие, которые взывали к Божьей милости."
Так вот, в задачи трибунала не входило доказывать каждое из десятков миллионов совершенных преступлений.
Этим занимались специальные органы, создаваемые в каждой стране и в каждом регионе. Местные трибуналы, прокуратура в каждой стране вели следствие по каждому преступлению, по каждому расстрелянному, разыскивали преступников, требовали их выдачи от Германии и от тех стран, где они скрывались. Затем на местах выносили обвинения и приводили приговоры в исполнение.
Т.е. ни Советскому Союзу, ни нашим "союзникам" не нужно было доказывать трибуналу само преступление.
В дополнение к Статье 21 - это ещё одна причина, почему МВТ не мог требовать доказательств по официальным документам об убийствах.
Решения МВТ были выше решений местных национальных трибуналов. Если бы МВТ стал рассматривать отдельные преступления и доказательную базу по ним, то в спешке мог вынести оправдательное решение кому-то из преступников и после этого местные трибуналы уже не смогли бы предъявить обвинение, даже при полной доказанности вины преступника. Поэтому МВТ не рассматривал отдельные преступления и доказательства по ним. Достаточно было официального документа подготовленного стороной обвинения (государственными органами страны), где представлены факты совершения преступлений.
Задача МВТ заключалась в том, чтобы на нескольких преступлениях доказать причастность к ним, а следовательно, и к миллионам других преступлений тех, кто сидел на скамье подсудимых.
Т.е. трибунал доказывал причастность подсудимых к преступлениям, а не сами преступления.
Напомним, что все, кто сидел на скамье подсудимых за весь период войны, возможно даже ни разу не достали табельное оружие не то, что из кобуры, даже из сейфа. Т.е. непосредственно на их руках крови не было. Так вот, трибуналу нужно было доказать их причастность ко всему, что происходило в период войны на конкретных преступлениях из бесконечной их череды.
Для этого были выбраны 18 преступлений нацистов, включая расстрел польских офицеров в Катыни, а точнее в урочище Козьи Горы в 1941 году.
Т.е. Катынский расстрел не был как-то обособлен, как-то выделен из числа преступлений, на которых строилось обвинение. По каждому из этих преступлений были подготовлены доказательства в соответствии со Статьей 21 и другими Статьями Устава МВТ.
Так, например, по одному из 18 эпизодов, когда нацисты расстреляли 50 английских военнопленных в Арденнах, трибунал принял доводы обвинения, несмотря на то, что они строились на свидетельских показаниях лишь одного американского военнослужащего. Тоже самое было с обвинениями нашей стороны, которые касались массовых расстрелов советских военнопленных и были озвучены на процессе главным обвинителем от СССР - Романом Руденко. Все обвинения также были приняты трибуналом. Не был исключением и Катынский эпизод.
После изучения материалов дела ни у кого из обвинителей не возникло никаких сомнений в том, что польских офицеров в Катыни расстреляли нацисты осенью 1941 года. А не сотрудники НКВД весной 1940 года, как это сегодня пытаются представить последователи Геббельса.
А вот что по этому поводу сказано в "экспертном заключении" той самой группы (бригады Геббельса), в которую входил Юрий Зоря:
"Предпринятая на Нюрнбергском процессе в 1946 году попытка советского обвинения в опоре на «сообщение специальной комиссии» (советская комиссия H. H. Бурденко: ее полное название «Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров») возложить вину за расстрел на Германию успеха не имела. Международный трибунал не признал выводы этого документа достаточно обоснованными, показания свидетелей — убедительными и не включил в приговор это преступление в вину немцам. Это решение советским обвинителем не оспаривалось, и протест не вносился, хотя в других случаях советский представитель протест вносил".
Юрий Зоря - это яркий пример неосознанного "Иуды", которого развели так, что он предал не только свою страну, а и память своего отца и всего того, чему Николай Зоря посвятил жизнь. Отец, глядя с того света на действия сына, трижды перевернулся бы в гробу, как говорится, если бы не был кремирован. И стоит признать, что это яркий пример высочайшего профессионализма работы наших западных "друзей". Не просто убить человека, перевернув с ног на голову дело, которое он вел, не просто дискредитировать следствие и советское обвинение, а ещё и сына переформатировать таким образом, чтобы он всю жизнь оправдывал убийц своего отца и продолжал их дело, с которым боролся его отец. Вот такой иезуитский высший пилотаж работы спецслужб и "иуд" из КПСС времён горбачевской перестройки.
В качестве работы по такому же иезуитскому сценарию вспомнился эпизод с убийством генерала Льва Рохлина. Т.е. опять же, не просто убить, а сделать так, чтобы вину за убийство взяла не себя жена генерала, на глазах которой был убит её муж.
Примеров такого рода операций, когда людей использовали таким иезуитским способом существует не мало. Есть такие примеры и в работе наших спецслужб, но об этом пусть рассказывают наши враги, у них это и без нас хорошо получается и даже без самих фактов такой работы. Как видим на примере Катыни, в других эпизодах истории - фантазии нашим западным "друзьям" не занимать.
Так вот, помимо Юрия Зори в эту геббельсовскую бригаду входили: Н.С. Лебедева, Н.А. Петросова, Б. Вощинский, В. Матерский, Э. Росовска, под управлением редакционной коллегии: с российской стороны - В.П. Козлов (председатель), В.К. Волков, В.А. Золотарев, Н.С. Лебедева (ответственный составитель), Я.Ф. Погоний, А.О. Чубарьян; с польской стороны - Д. Наленч (председатель), Б. Вощинский, Б. Лоек, Ч. Мадайчик, В. Матерский, А. Пшевожник, С. Снежко, М. Тарчинский, Е. Тухольский.
"Героев", как говорится, надо знать в лицо.
Но не всё в Нюрнберге было так гладко.
Прямые эфиры с автором в ТГ-канале РАКУРС. Подписывайся.
