Однажды на уроке психологии учитель спросил нас: "Ребята, как вы считаете, лучше работать за малые деньги, но получать их стабильно раз в месяц или перебиваться случайными, но крупными заработками?"
Мы были слишком маленькими, чтобы понять суть вопроса. И мы слишком мало жили, чтобы сравнивать.
Но именно в тот момент я поняла - все работают по-разному. А писателям и поэтам и вовсе везет - они пишут только тогда, когда приходит вдохновение. А в остальное время - отдыхают, наблюдая за жизнью. Вот только почему они все через одного так глубоко несчастны?
Оставим философские вопросы в покое.
И вернемся к поэзии.
Я тут обнаружила 2 стихотворения - одно принадлежит перу Бродского, а другое - Марине Цветаевой. И если читать их друг за другом, то получается что-то вроде диалога. Бродский запевает, Цветаева подхватывает.
Это конечно, баловство, но получается довольно любопытно.
Итак.
Иосиф Александрович Бродский сокрушается (отрывок):
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это —
города, человеков, но для начала зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Это откровенные слова уставшего гения, который не приемлет яркий свет, суету и шумные звуки. Даже пение птиц и шелест листьев за окном его раздражает. Ему нужна абсолютная тишина, вакуум, из которого он будет извлекать невиданной формы рифмы.
А Марина Цветаева ему отвечает:
Вам одеваться было лень,
И было лень вставать из кресел.
— А каждый Ваш грядущий день
Моим весельем был бы весел.
Особенно смущало Вас
Идти так поздно в ночь и холод.
— А каждый Ваш грядущий час
Моим весельем был бы молод.
Вы это сделали без зла,
Невинно и непоправимо.
— Я Вашей юностью была,
Которая проходит мимо.
Жизнь прозаична.
Поэту, который творит для человечества, не хочется разбазаривать свой великий дар на свидания с молодой девушкой. Даже если она так гениальна, как Цветаева.
Помните, как писал Михаил Лермонтов в своем стихотворении "Я не унижусь пред тобою"?
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
И пусть Бродский писал эти строки в 1975 году, а Цветаева намного раньше, в 1914 году (разница в 61 год), они все равно перекликаются настроением.
Согласны со мной? Или я смешала в кучу то, что должно подаваться на десерт эстетам по отдельности?
