Рим – наследник Трои. Эней – предок Ромула и Рема. Римские императоры – наследники Венеры. Что такое «римский миф»? Откуда он взялся и почему? И какую роль здесь сыграл Вергилий?
После затяжных гражданских войн I века до н.э. в Риме, связанных с убийством Гая Юлия Цезаря, к власти приходит его приемный сын Октавиан Август.
Со временем, в 20х годах, он сконцентрировал в своих руках практически всю государственную власть. Несмотря на это, его правление проходило под знаменем Восстановленной Республики. Это значило, что своей политикой Октавиан восстанавливает практически утраченные привилегии Сената, старые добрые римские обычаи (на официальном уровне было введено почитание некоторых забытых исконно римских божеств), и проводит политику умиротворения – Римского мира (Pax Romana).
Есть мнение, что несмотря на довольно жесткую идеологическую пропаганду, современники действительно могли считать время правления Августа «золотым веком» Рима.
Аспекты идеологии этого времени тесно переплетены между собой, помимо идеи установления мира и прихода благоденствия, продвигалась мысль о божественности происхождения императора. Несмотря на то, что при жизни Сенатом Август так и не был назван богом, поклонение его гению происходило «из народа», по личной инициативе граждан Рима, которые сооружали алтари, и посвящали храмы Гению Августа. Сам же Октавиан запрещал почитать себя как бога, милостиво разрешая ставить ему храмы только с двойным посвящением – ему и Риму, то есть Августу и богине Роме.
Октавиан Август - наследник Венеры
Божественное происхождение императора играла в этом процессе немаловажную роль. И напрямую было связано с «новой версией» происхождения всего римского народа.
Все началось с Гая Юлия Цезаря, который возводил происхождение своего рода, рода Юлиев, к богине Венере. Был установлен культ Венеры Родительницы. Эту версию происхождения подхватил и Август, который отныне также принадлежал Юлиям, и не просто подхватил, а начал активно продвигать. Но с чего бы вдруг Венера?
Все оказывается довольно просто: еще в одном из Гомеровских гимнов говорится, что Афродита родила ребенка от смертного – Анхиза, назвала мальчика Энеем.
Долгое время, еще задолго до Августа, существовал миф, что троянец Эней бежал из гибнущего города с сыном Асканием и отцом Анхизом. После долгих скитаний он прибыл в Италию на территорию региона Лация, где стал царем, женившись на царевне Лавинии.
Причем же здесь Юлии? По римской версии мифа, Асканий, сын Энея и внук Венеры, прибыв в Италию взял себе имя Юл. К нему-то и возводил свою генеалогию старинный патрицианский род.
Август пошел еще дальше: Юл отныне считался не просто предком Августа и Цезаря, но - ни много, ни мало - предком легендарных основателей Рима – близнецов Ромула и Рема, сыновей Марса. Через несколько поколений после прибытия Энея в Италию в его роду рождаются два мальчика, которым суждено было заложить новый город и стать родоначальниками всего римского народа.
В 29 -19 гг. до н. э. знаменитый придворный поэт Августа, Вергилий, пишет «Энеиду». Прекрасную поэму, где рассказывает верную историю скитаний Эней, предка основателей величайшего города в мире. А заодно, и предка правящего Божественного Августа, который одновременно потомок Ромула и Рема.
Это произведением можно назвать официальным (если не сказать, официозным), заявлением нового римского мифа – происхождения римского народа от Энея, от Венеры, от троянцев.
Не только от Марса, отца близнецов-основателей как всегда было общеизвестно, но и от Венеры, которая по некоторым мифам (весьма удачно) оказывалась женой бога войны и покровителя Рима.
«Взоры теперь сюда обрати и на этот взгляни ты
Род и на римлян твоих.
Вот Цезарь и Юла потомки:
Им суждено вознестись к средоточью великого неба.
Вот он, тот муж, о котором тебе возвещали так часто:
Август Цезарь, отцом божественным вскормленный, снова
Век вернет золотой на Латинские пашни, где древле
Сам Сатурн был царем, и пределы державы продвинет…»
Вергилий, Энеида, VI, 788-794
«…Юношу дивной красы в доспехах блестящих, который
Шел с невеселым лицом, глаза потупивши в землю:
«Кто, скажи мне, отец, там идет с прославленным мужем?
Сын ли его иль один из бессчетных потомков героя?
Спутников сколько вокруг! Каким он исполнен величьем!
Но осеняет чело ему ночь печальною тенью».
Слезы из глаз полились у Анхиза, когда отвечал он:
«Сын мой, великая скорбь твоему уготована роду:
Юношу явят земле на мгновенье су́дьбы — и дольше
Жить не позволят ему. Показалось бы слишком могучим
Племя римлян богам, если б этот их дар сохранило.
Много стенаний и слез вослед ему с Марсова поля
Город великий пошлет! И какое узришь погребенье
Ты, Тибери́н, когда воды помчишь мимо свежей могилы!»
Вергилий, Энеида, VI, 861-874