Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 11 Часть 12 Часть 13
Окончание
Как просто было догадаться... чему училась Амира. Почему не приходила месяц... глаза прятала. Но!!! – кричало всё естество капитана. Почему?!! Зачем?.. Ну, почему, девочка?!
- Плачет где-то... иволга... схоронясь в дупло... только мне не плачется, на душе... светло... – слышал грустный голос Амиры.
Рассыпался букет тюльпанов. Ясенков оттолкнул водителя, остановил машину:
- Всем – на землю!!! Скатываемся по склону!!!
Подал сигнал-команду следующей за ними колонне.
А сам бросился к ней, к Амире в чёрном хиджабе. На мгновение почувствовал боль в сердце – от того, что солдатские сапоги безжалостно топтали нежные тюльпаны, собранные им для Амиры всего несколько минут назад...
Подлетел к девушке, рванул одежду. Не помнил, как удалось расстегнуть или разорвать её страшный пояс. По лицу Амиры катились слёзы. Дрожащими руками она помогала Ясенкову снять пояс. А он не чувствовал его зловещей тяжести. Отшвырнул в сторону. Изо всех сил оттолкнул Амиру – подальше. Видел её огромные глаза. Как хотелось ему успеть... спасти эти залитые слезами глаза! Взрыва не слышал, только видел упавшую Амиру, запомнил, что она тонет в волнах крови...
... Прямо полоса какая-то... чёрная, – причитала Людмила Станиславовна.
И правда. Молодые не ужились. Настя заявила, что полюбила другого. И уехала с ним в Италию. Игорёк беспробудно пил. К отъезду жены был совершенно безразличен. А главное – Пашка сбежал. В Корогодино, к продавщице тамошней, к Таньке. Ведь в дочки ему годится, лишь немного старше их Игорька. Ушёл, кобель, и вещи собрал – всё до мелочей. А тут ещё сестра военкома Авдеева сжалилась, рассказала про племянницу, что, дескать, замуж Настя за Игорька потому поторопилась, что беременная была. От юриста. Аборт девке незамужней делать – славы не оберешься. А так – замужем, ну, аборт и аборт... Что удивительного... Сделала. Сразу после свадьбы. Правда, врачи сказали, что детей у неё больше не будет. Да она и не хотела их...
Людмила слушала, даже причитать забыла...
Сникла как-то, от прежней бойкости и следа не осталось. Из дому редко выходила. Только одна была радость, да и та – призрачная: тешила себя надеждой... что вот вернётся Паша... а она, Людмила, не примет его... Вот не примет, и всё!
Паша не возвращался.
Однажды понадобилось Людмиле съездить в Берёзовку. И – надо же! Антонину встретила. Её-то и надо было Людмиле.
- Здравствуй, Тоня, – неуверенно заговорила.
Антонина молчала, хотя удивительно и непривычно было слышать такие слова от Людмилы Бегловой.
- Как поживаешь, как Варюшка твоя? Что-то давно не видела её. Замуж, что ли, отдала девку? – улыбалась заискивающе Людмила.
- Работает. В госпитале окружном. Поступила учиться в медицинский институт.
- Молодец какая, – заулыбалась Людмила, – скажи-ка... Что ж – разве совсем не приезжает к матери-то?
- Почему не приезжает... Утром приехала вот. Дочку привезла – тяжело ей, днём учится, вечерами работает. У меня немного побудет девчушка.
- Замуж вышла, значит... – Людмила с видимым сожалением примолкла.
- Нет, замуж Варя не вышла, живут вдвоём с дочкой. Я пойду, Людмила, некогда мне.
Дочка?.. У Вари – дочка? Так это ж... вот оно, спасение для Игорька!.. Дочка-то, понятно, от Игоря! У неё, у Варьки-то, с её скромностью, и не было ведь больше никого. Игорька со школы любила... Так. Надо срочно повидаться с Варькой. Здесь Антонина не даст поговорить. В город надо ехать. Что-то Антонина говорила про госпиталь – там Варвара работает. Найдём. И Людмила поехала в город. Игорьку присмотр нужен. Семья. А Варька – ишь, стойкой оказалась. Одна девку растит, работает. Учится – врачом будет, надо же... Как-то не просчитала она, Людмила, не вычислила, что Игорьку Варька нужна была, а не эта разрисованная кукла Настя, что даже чай сварить не умеет. Ничего, ничего, утешала себя Людмила. Теперь по-другому всё будет. Главное, дочка... внучка... кроооовиночка есть – Людмила прикладывала платок к глазам.
Разговор с Варюхой сразу начала по-деловому.
- Так, девка. Хватит вам с Игорьком порознь-то жить. Тебе одной чего мыкаться с дитём, девчонке отец нужен. А Игорьку – семья. Жена. Что было – то прошло, с кем не бывает. Развёлся он с этой, – говорила уверенно, даже снисходительно. Как же – Варька радоваться должна, что Игорёк развёлся!
Варя молчала.
- Развёлся, говорю. Натерпелся, беееедный, с такой-то женой! – запричитала Людмила Станиславовна. Вытерла слёзы. – Тянуть нечего. Завтра Игорь к тебе приедет, всё и обсудите.
- Обсуждать нам нечего, Людмила Станиславовна, – Варя говорила спокойно, негромко. – Игорю приезжать незачем.
Варино спокойствие, негромкий голос сбили Людмилу с толку. Она пробовала возмутиться:
- Чего фордыбачишься? Матерью-одиночкой, что ли, понравилось быть? А о ребёнке думаешь? Игорь – отец, вместе воспитывать дочку будете.
- Игорь – не отец, – Варя по-прежнему говорила спокойно и уверенно. – Извините, Людмила Станиславовна, я тороплюсь.
Людмила изумлённо смотрела Варьке вслед. Нааадо же!.. Как она изменилась-то, Варька. Не дышала ведь от любви к Игорьку. Угождала во всём. А теперь – нет, вы слышали?.. – обсуждать нам нечего...
Так. Надо к матери ехать, к Тоньке. Мать, Тонька, она поймёт. Сама намыкалась матерью-одиночкой, всю жизнь свою горькую, безмужнюю – неужто дочке такого пожелает. Мелькнула, правда, мысль, что вот она, Людмила... всю жизнь – жена мужняя. А толку?.. Где счастье-то запропало? Днём с огнём... Ладно, сейчас про сына думать надо. Варька, только Варька может удержать, спасти Игорька. Смотри-ка: тоненькая, что твой стебелёк, хрупкая – чуть не переломится. А сильной какой оказалась! Игорьку-то такая и нужна. Всё, едем к Антонине. Мать, она поймёт. Вразумит Варьку.
Антонина выслушала молча. С ней Людмила говорила не так деловито и уверенно, как с Варькой в городе. Без конца слёзы вытирала. Без подколов, правда, и сейчас не обошлась, напомнила Антонине про её безмужнюю жизнь тяжёлую... Так пусть хоть у дочки по-другому будет.
Из комнаты вышла девчушка. Людмила залебезила:
- Да моя ж ты слаааавная! Слааааденькая моя!
Девочка удивлённо смотрела на незнакомую тётку.
- Сколько ж ей?
- Третий год.
- Ну, да, ну, да, – я ж так и подсчитала... Третий год пошёл... с того лета. Я ж так и считала. Ну, прямо Игорёк в детстве! Смотри, Антонина, одно лицо! Надо же, так дочка на отца похожа!..
Потянулась к девчушке:
- Игоревна ты наша!
- Не Игоревна она, Людмила. И не ваша, – Антонина, как и Варька, говорила спокойно и уверенно. – Ты вот что... извини, мне малышку купать надо и укладывать. До свидания, – Антонина открыла дверь. Ошарашенная Людмила пятилась в коридор, махала руками, что-то говорила...
…Варюшка засиделась над конспектами и учебниками до глубокой ночи. Потом сморило, голова упала на тетради. И сразу перед глазами – дочка, доченька, маленькая, ласковая Любонька, Любаша её родная... Скучала, страдала без малышки невыносимо. Но учёба в медицинском институте забирала всё время – и дни, и ночи. Ещё и работать надо было – Варюшка брала ночные дежурства, массажисткой подрабатывала – окончила курсы. Маме спасибо – помогает, выручает.
...Тем летом... счастливым и горьким... поняла, что полюбила. Сразу, как увидела его, старшего лейтенанта Дениса Ясенкова, у калитки деда Петра. Счастье вошло и заполнило всю её – счастье светлое. Видела, как он, ласково, откровенно любуясь, смотрит на неё. Земля уходила из-под ног от его взгляда. И радость захлёстывала. Варюшка тоже – тайно-тайно! – любовалась им. Какой он!.. Офицерская фуражка на затылок сбита, мальчишеский чуб, улыбка в ласковых весёлых глазах... Руки умелые, сильные, уверенные – у неё даже коленки задрожали... промелькнула в голове мысль бесстыдная... представилось... как он обнял бы её, Варюшку, этими руками...
Страшно застеснялась своего бесстыдства неожиданного. Видела, как расстроился он, услышав про Игоря, жениха...
Продолжение следует…