В молодёжной драме с угрожающим названием «В моей смерти прошу винить Клаву К.» (1979) есть очень много интересных нюансов, связанных не только с нашими воспоминаниями о благостно-стабильных 1970-х, но и с человеческой психологией.
Нам показан очевидный типаж «фамм-фаталь», роковой женщины, которая ещё — девочка-старшеклассница, но уже с самого детства она — притягательна. Как персонаж.
При этом, Клава очень мало что из себя представляет — её талант оказался раскрыт лишь в конце фильма , благодаря очередному «рыцарю» - Лаврику.
Возникает вопрос: почему Клава всем безумно и — сразу нравилась? К слову, она не такая уж красавица — её «серенькая», точнее — скромная подруга-фрейлина даже посимпатичнее будет.
Но. Именно Клава с детского сада знала, что ради неё люди — не только мальчики, но и воспитательницы, случайные прохожие — готовы изменить решение, сделать презент, захотеть её внимания. Всё дело в маме.
Её играет красотка Любовь Полищук, да и вообще в доме атмосфера какой-то оперетты, богемы. Женщина — неудавшийся скульптор, шьёт на заказ и сама одевается шикарно. Потом устраивается в театр.
Клаву она обожает своеобразной любовью — сейчас (к слову) такие методы весьма популярны. Мать беспрестанно говорит девочке, что та — самая лучшая. Вдалбливает.
За двойки — не ругает, но говорит: «Просто у тебя другой ум». Обычные матери бранят за двойки по математике и устраивают выволочки, нанимают репетиторов или — сидят сами — рядом, клюя носом от усталости. Это ж трагедь!
А тут — полное и безоговорочное принятие своего лучшего-на-свете-ребёнка. Мамочка даже принимается танцевать вместе с дочкой во время этого странного диалога.
При том, героиню Полищук не изображают, как отрицательное и асоциальное явление. Так, волшебная женщина, считающая себя «вправе». Шикарная, гибкая, эффектная.
У таких мам - если те не гнобят дочек из зависти к их молодости! - всегда вырастают девки с запредельной самооценкой при самых посредственных вводных данных. «Ты — принцесса, а кто так не считает — ему же хуже», - вот негласный лозунг подобных семей.
У Клавы с младенчества такой настрой и она буквально «заражает» им всех окружающих. Люди реагируют не на внешность, а на это внутреннее «я».
У Татуси (которая по факту — Татьяна, ибо очень серьёзна не по годам) этого затверженного, базового самомнения нет и быть не может. В большинстве обыкновенных советских семей никто не растил девочек-богинь.
Они попросту ни на что не годились в условиях индустриального темпа развития (это не стёб — это экономическая реальность; человека растят под конкретный общественно-экономический тип развития).
Поэтому Клава на тот момент казалась редкой птицей — оперение так себе, на четвёрочку, но «женская харизма» - безупречная. И она всю жизнь будет именно так себя чувствовать.
Детские «якоря» убрать практически невозможно. Та, которую выращивали, как самую-самую и в 60 лет будет умеючи флиртовать, и это не вызовет насмешливый хохот.
Она не захочет молодиться после 45 или доказывать мужику (любому, очередному, единственному — неважно), что он не прав (и он - коззззёл). Она отпустит.
Чтобы он к ней вернулся. И к таким Клавам всегда — и до самой старости возвращаются. Даже если сами Клавы уже — фрау-деменция в доме престарелых.
Zina Korzina (c)