ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ ЭТОЙ СЕРИИ:
Хроники новгородской экспансии. Заглянуть за горизонт.
Хроники новгородской экспансии. Битва за Север.
Хроники новгородской экспансии. Москва бьет с носка.
«… Куда же ты посоветуешь Одинцу деваться? — спросил он кузнеца.
— Не гнать же его со двора, что шелудивого пса!
К повольникам бы ему пристать! — чуть не крикнул Изяслав…»
«…Известный в городе охотник Доброга вернулся летом после долгой отлучки. Доброга ходил с тремя товарищами на восход от озера Нево в Веськую землю. Ушли четверо, а вернулся один.
Тут ничего дивного нет. Бывает, что не только малые ватажки, а и большие ватаги пропадают без следа…
Он рассказывал, как нашел вместе с товарищами реку на восходе от озера Онеги. Эта река течет на сивер и на полуночь. На ней несказанное богатство пушных зверей, и звери там непуганые, ручные. Охотники наловили и набили такое богатство зверей, что для хранения шкурок поставили особые острожки на приметных местах. А какой там соболь! Черный, чистый — «головка»! Охотники плавали вниз по той реке, но людей нигде не встречали. Реке тоже не нашли конца…»
«…Около бывалого охотника сбивалась ватага. Первые десятки ходили по домам, кричали на торговище, звали новых товарищей...
…Иной чесал затылок по целой неделе. Хочется пойти, но как же бросить нажитой домок? А соблазн точит, как пилой. Можно вернуться с бременем дорогих шкурок и сразу поправить хозяйство.
А молодые ребята, не выделенные отцами и бессемейные, решались быстро. Такие хоть сейчас готовы в любую ватагу…»
«Повести древних лет» Валентин Иванов
Прошу прощения, за столь обширную цитату, но лучше описать процесс создания ватаги повольников, очень трудно. Именно так и создавались подобные сообщества. Туда шли все, кому было тесно в рамках устоявшегося быта, те, кто искал чего то нового, необычного. А еще, те, кто не в ладах с законом, авантюристы, искатели легкой наживы. Очень разные люди собирались в таких ватагах. Совместно преодолевая трудности и опасности пути, они притирались друг к другу и становились очень эффективным коллективом. Ведь бежать некуда, кругом непознанные, дикие земли, надеяться можно только на себя и на помощь товарищей. Но, что творилось в процессе привыкания, даже страшно представить. Люди были суровые, условия трудные, законы жестокие.
Еще раз процитирую Валентина Иванова:
«…Внутреннее устройство каждой новгородской ватаги следовало привычному образцу городского уклада. Избирали главного старосту и нескольких походных.
Ватажный староста получал большую власть все, были обязаны слушаться его приказов без споров и оговоров. Если спустить одному, другому дать потачку и третьего помиловать, то ватага может пропасть. Слабость ватажного старшины приводила к тому, что ватага рассыпалась, как разлетался по ветру стог…
Ватажный уклад строже городского. За каждую малую провинность полагается строгое наказание. А за большую вину могут лишить и жизни…»
Из северных краев в Новгород нескончаемым потоком текло и затем, растекалось по всему миру мягкое золото, пушнина. Соболи, горностаи, чернобурые лисицы, куницы, выдры, бобры, белки добывались на новгородском севере в неимоверных количествах. Пушнина была стратегическим сырьем, продажа мехов составляла основу богатства Великого Новгорода и значительную часть его экспорта.
Не менее дорогим товаром был « рыбий зуб». Такое название он получил от ватажников. Все, что плавало в воде, они причисляли к рыбам, в том числе и моржей.
Находили на севере в больших количествах и залежи костей мамонтов. Их бивни весьма ценились, а туши древних мохнатых слонов, найденные в вечной мерзлоте, породили легенду о чудесном звере Индрике, живущем под землей.
Еще одним, весьма экзотическим для нас, и очень дорогим в средневековье товаром, были ловчие птицы. Их ценили и на Западе и на Востоке, любили такую охоту и русские князья, новгородские богатеи тоже не отставали от своих «коллег».
Северные птицы отличались крупным размером и силой, от своих южных сородичей, поэтому они были желанны для многих ценителей. Продажа ловчих птиц приносила такой большой доход, что для их поимки посылались специальные ватаги. Печора, Урал, Сибирь, берега Белого моря вот места, откуда привозили кречетов, белых ястребов и крупных северных соколов.
Славился Север и соляными источниками, добыча и производство соли, стали важным занятием русских поселенцев. В местах ее добычи выросли, в 13 веке, города Тотьма и Ненокса. Солеварение было широко распространено в Приильменье (берега рек Полисти, Шелони, Мшаги) и в Беломорском Поморье (берега Белого моря, Онежского озера, рек Онега, Северная Двина, Мезень, Печора, Кама, Вятка).
На Севере также добывали жемчуг. В устьях небольших северных рек встречались жемчужные раковины. Жемчужницы добывали в устьях небольших речек: Солзе и Сюзьме на Летнем берегу, Варзуге и Поное на Терском берегу, а также в районе Колеч, на Белом море и у прибрежий Северного Ледовитого океана. В более поздние времена, на берегах Белого моря, существовали целые династии потомственных добытчиков жемчужниц, которые из поколения в поколение передавали секреты своего дела. Такие, как узнать по внешним признакам, в какой из раковин может быть жемчужина, и как раскрывать их «бережно, чтобы животному, которое сидит в раковине, вреда не учинить». Много веков здесь шла промышленная добыча жемчуга, который стал самым распространенным на Руси ювелирным украшением.
На территории средневековой Руси не было разработок серебра. Источником пополнения запасов драгоценного металла для изготовления монеты и предметов роскоши служило привозное с Запада и Востока серебро.
В те, далекие века в русских землях не было другого собственного серебра, кроме закамского, то есть получаемого из-за реки Камы. На Урале тоже нет серебряных рудных разработок, поэтому под «именем серебра закамского" имелась в виду особая категория дани, получаемая с местного населения в виде серебряной посуды, тогда еще обильно у него бытовавшей. Как она попала к жителям Севера, отдельная история. А еще, до настоящего времени на Севере бытуют легенды о губе Серебрянке на Новой Земле, правда, следы добычи, пока не найдены.
Находили своего покупателя шкуры морских зверей, мясо, рыба и прочие дары девственных лесов и водоемов.
Одним словом, освоение новых областей, стало для Новгорода настоящим «Клондайком». Не удивительно, что именно здесь, помещали легенды северное «Эльдорадо», страну Биармию.
Все добытое рекой текло в Новгород, несмотря на трудности доставки. От самых дальних уголков Севера до Волхова пролегли пути, по которым везлось добытое повольниками. Предпочитались водные пути, при полном отсутствии дорог, альтернативы не было. Зимой шли санные обозы по крепкому льду. Лошадь, запряженная в сани, может увезти до одной тонны груза. Обоз из нескольких десятков саней мог привезти товаров на огромную сумму!
Летом еще лучше. По мелководным, узким речушкам, ватажники плавали на челнах-однодеревках, выдолбленных из ствола одного дерева. Если борта подобного челна наращивались досками, получалось более вместительное судно, насадная лодья или насада. Она могла вместить до 15 тонн груза. Дальнейшим развитием насады стали плоскодонные шитики, парусно-гребные суда, принимавшие от 15 до 24 тонн груза.
Именно плоскодонные суда были наиболее удобны для ватажников, осадка небольшая, можно пройти мелководьем и перетаскивать волоком их удобнее, чем килевые.
Системы шлюзов и каналов, соединяющих разные водные системы, в те, далекие времена, отсутствовали и в давно освоенных русичами местах. Что тут говорить о далеком севере.
Чтобы попасть из одной реки в другую приходилось перетаскивать суда или перекатывать их по подложенным каткам из бревен. Такой путь мог тянуться несколько километров. Прежде чем перетаскивать судно, надо было его разгрузить и перенести тонны груза к месту окончания волока. Тяжелая, продолжающаяся несколько дней работа. А еще, на реке могли быть пороги. Тогда судно точно так же надо было перетаскивать. А если судов несколько?!
Сколько волоков было по пути от места добычи до Новгорода? Чем дальше уходишь в неизвестные земли, тем больше шансов на удачу, и тем труднее путь, и опаснее. Во время разгрузки-погрузки и перемещения лодьи по суше, ватага была наиболее беззащитна. Слишком дальний поход, мог стать невыгодным, слишком много времени и сил занимал сам путь.
Но люди, очень изобретательные существа. По пути на Север, в местах наиболее важных волоков одно за другим появляются поселения. Жители, которых, занимаются добычей даров леса, огородничают, разводят скот, словом, живут обычной жизнью. Но еще их важнейшим занятием является помощь путникам, идущим на север. В этих поселках ватажники могли получить людей и лошадей для перетаскивания лодей и груза. Жители поддерживали волок в рабочем состоянии, могли предоставить питание и место для отдыха.
На самом Севере, в местах, где были базы повольников, возникали опорные пункты, остроги, позднее, некоторые из них стали городами. Отсюда рассылались охотничьи экспедиции. Сюда свозилось добытое. Отсюда караваны, начинали свое движение к Новгороду.
Ватажники охотились и рыбачили не только для продажи, надо было самим кормиться и делать запасы для охотников. Постепенно многие оседали в местах с хорошей рыбалкой и охотой. Так с 12 века начали заселяться берега Белого моря. Позднее жителей этих мест назовут «поморами».
Постепенно осваивали и земледелие в северных условиях. Уже в начале XII века, земли по реке Ваге, притоке Северной Двины, которые отличались плодородием, стали земледельческим регионом, снабжающим хлебом почти все Заволочье
Там где возникают постоянные сообщества людей, всегда есть потребность в торговле. Купцы устремляются по следам первопроходцев. Они, уже не только участвуют в организации повольничьих ватаг, но и сами отправляются на Север. Привозят необходимые товары, на месте скупают или обменивают их на дары северных земель, налаживают торговлю с местным населением.
Торговые экспедиции приносили новгородским купцам колоссальную прибыль. Но таким же большим был и риск купца.
«Закон тайга-медведь хозяин». Так станут говорить позже, но и в 13 веке эта поговорка была справедлива для отдаленных от цивилизации мест. Повольники народ лихой, норовят не купить товар, а отобрать. Местные жители тоже готовы «тряхнуть» чужака. Да и другие купцы могут подстеречь конкурента в глухих местах. А еще разбойники, неизбежные на торговых путях.
И в самом Великом Новгороде подстерегала опасность. Бояре и верхушка купечества будут рады любыми средствами получить дорогой товар за бесценок. Надо уметь за себя постоять.
Вот для чего купцу нужна «дружина хоробрыя». Верные только ему люди, уберегут в первых торговых походах. А затем, когда будет накоплен «первичный капитал», станут ядром, вокруг которого можно будет собирать ватаги повольников и вершить «большие дела», сулящие еще большие прибыли, а с ними и дорогу к власти.
Но о том, чем становились, со временем, личные дружины купцов, и как эволюционировало повольничество, в другом рассказе, следующая история об общей картине новгородской экспансии.
ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ ЭТОЙ СЕРИИ:
Хроники новгородской экспансии. Заглянуть за горизонт.
Хроники новгородской экспансии. Битва за Север.
Хроники новгородской экспансии. Москва бьет с носка.
