У этой проблемы есть свои бенефициары, и к таким бенефициарам, конечно, прежде всего относятся страны «золотого миллиарда», которых совсем не устраивает геополитический баланс, который сложился у нас на планете, и тот факт, что они должны платить, и достаточно дорого, за сырье, и тот факт, что они должны от этого сырья зависеть. Поэтому есть две задачи, которые просто лежат на поверхности: это уменьшить свою зависимость от органического топлива и просто снизить на него цену.
Цену можно подрезать с двух сторон. Во-первых, на уровне имиджа глобального, то есть сделав органическое топливо токсичным в глазах всего мирового сообщества. Второе – это немножко выкроить больше для банковской сферы, для международных финансистов, которые вынуждены будут финансировать это дело несколько дороже.
Прежде всего геополитика, дальше идет экономика. Кроме того, еще социальные цели. Западная цивилизация очень плохо функционирует в отсутствие внешних угроз. Они прекрасно себя чувствовали, когда была угроза Советского Союза и мировой социалистической системы, это их вполне устраивало, все было в балансе. И тут рассыпался Союз, развалилась мировая соцсистема. Буквально за год до развала Советского Союза, когда, в общем-то, многим было понятно, куда, собственно, дело идет, появилась тема изменения климата, она была озвучена на таком уровне, как Римский клуб, и после этого она начала успешное шествие по планете.
Раньше на земле было намного теплее, чем сейчас, тогда там, где сейчас наша элита катается на лыжах, в Альпах, там паслись альпийские коровы, а Гренландия соответствовала своему названию, «зеленый континент», там жили викинги, они собирали урожаи, и там не было ледников по несколько километров толщиной. А проблема возникла тогда, когда пошло похолодание, был так называемый минимум Маундера в XV–XVI вв. Несколько лет не было урожая, вымерло чуть ли не пол-Европы, в России в это время население ело дубовую кору и питалось крапивой. Естественно, беда не приходит одна, на ослабленные организмы и на ослабленные страны навалилась эпидемия чумы, и бедствие было страшным. Вот это реальные всадники апокалипсиса.
Сейчас очень многие ученые говорят о том, что антропогенное потепление – это ведущий фактор, с этим мало кто отваживается спорить. Но давайте вспомним, что большинство в науке никогда не было право. Открытия в науке делает не большинство, а совсем немногие ученые, которым эти идеи пришли. Формула E=mc2 выведена не большинством ученых путем голосования, а выведена конкретным Альбертом Эйнштейном. То же самое относится ко всем законам, от всемирного тяготения до периодической системы Менделеева. Есть понятие гениальности, которое еще пока никто не отменял. У большинства гениальности нет. На Западе нет Джорданов Бруно и нет Галилеев, которые готовы будут стоять за свою правду. Люди в науке, особенно в западной, просто ориентируются на гранты, а гранты даются под строго определенную задачу, а именно под любой тип обоснования влияния парниковых газов на атмосферу и влияние на человечество, на климат.
Дело в том есть экология, а есть климат, это разные вещи. Солнечные батареи белые и пушистые, а вот их производство – это уже химически вредный процесс. Их утилизация – еще более вредный процесс. Есть точно такие же белые и пушистые ветровые электростанции, но мало кто говорит о том, что они генерируют инфразвук, который деструктивно влияет на все живое вокруг. Если они вынесены в море, их обходят рыбные косяки; если они находятся на земле риелторы занижают стоимость земли для строительства рядом с ветряками на очень серьезную долю процентов.
Когда на науку, причем совершенно четко заточенную под эту задачу, выделяются десятки миллиардов долларов, то они должны кем-то осваиваться, и осваиваются они с большим успехом. Речь идет о том, что научное сообщество и вся дисциплина климата оказалась в глубочайшем кризисе именно из-за того, что эта наука стала политизированной. В свое время Маркс говорил: «Если бы законы математики противоречили интересам людей, то, наверное, они бы опровергались». До математики дело еще пока не дошло, но до климатологии уже дошло.
Недавнее исследование подтвердило, 97% всех публикаций западных по изменению климата базируются на моделях. То есть, речь идет о том, что инструмент моделирования доминирует. А климат – это настолько серьезная и многоуровневая система, что она не поддается моделированию во всей своей сложности. Соответственно, идут упрощения, идут подгонки задач под ответ. Все прогнозы международной межправительственной группы экспертов по изменению климата в 1990-е гг. в 99% не сбылись, они не предсказали правильную динамику температуры до 2020 года. Если бы у вас был консультант по использованию денег, по вложению в разные акции и вы точно бы знали, что в 99% случаев он ошибается, вы бы вложили хотя бы одну копейку по его совету?
А глобальное сообщество их слушает и, более того, принимает решения на триллионы долларов на полную перекройку мировой экономики, базируя это на прогнозах, которые имеют 1% сбываемости.
Общество консолидируется внешней угрозой. Боб Дадли - это президент известнейшей компании «British Petroleum». Он говорит, что все подруги его детей, все друзья его детей сейчас сидят на успокоительных, потому что они до такой степени озабочены изменением климата. То есть, фактически у нас идет подмена научной дискуссии какими-то истерическими выкриками.
